Дергаю пуговички на воротничке и выскакиваю следом за Эмилией.
– Постой!
– Роберт Константинович, я справлюсь. Правда. Вам, наверное, не по статусу здесь рядом со мной светиться. Я все понимаю.
– Понятливая какая! – рявкаю, злясь скорее на себя.
– Вы же не за ручку меня туда поведете! – жует губу. – Я на свое имя записана?
– Ну, не на мое же!
– Вот. Все проще простого. Я обращусь в регистратуру, а вы езжайте. У вас наверняка есть дела поважнее.
Я нехотя уступаю. Потому что глупо отрицать очевидное. Возвращаюсь в машину.
– Куда теперь, Роберт Константинович?
– Ждем.
Пытаюсь работать, но выходит из рук вон плохо. Мысли совсем не о том. Нервно постукиваю пальцами по дивану. Я вспомнить не могу, когда в последний раз кто-то был со мной так обезоруживающе честен. Понятия не имею, как получается так, что Эмилия, вроде и не скрывая своей материальной заинтересованности, тем не менее, совершенно не выглядит меркантильной. Да, в ней есть прагматичный расчет. Но как будто совсем нет алчности. Это, как ни странно, только больше подстегивает желание ее уберечь. Вот тебе и не «надо лишних проблем». Ох, Роберт-Роберт…
Недолго думая, набираю секретаршу.
– Тань, там я тебе скинул контакты риэлтора, который сдает двушку в соседнем доме. Можешь узнать, как быстро туда можно заселиться?
– Да, конечно.
– Обозначь, что мы заинтересованы в скорейшем переезде.
– Я вас поняла.
Отбиваю вызов и растекаюсь по спинке дивана. Я ведь понятия не имею, что делаю. Не было у меня подобного опыта. Ну и хер с ним. Разберусь по ходу. Мне не впервой. Лишь интересно, потому что давно забыл это ощущение бурления жизни в венах, на сколько оно со мной?
– Роберт Константинович, девушка вышла.
– Уже?
Толкаю дверь, не дожидаясь, пока ее откроет Степан. Выхожу. Машу рукой, чтобы рыжая меня заметила.
– Ну, что сказали?
– Все нормально, как я и думала. – Закатывает глаза. – Зря только время потеряли.
Выдыхаю. Конечно, вероятность того, что я ее покалечил, была ничтожно мала, но мало ли. Перестраховаться не помешало.
– Почему зря? Ты попросила выписать тебе таблетки?
Эмилия опускает взгляд и резко кивает.
– Только их прием нужно начинать с первого дня месячных.
– И когда это?
Господи, я, кажется, ни с кем этого не обсуждал. Даже с Томкой.
– Не помню, – смущается.
– Разберемся. Я один черт пользуюсь презервативами. Да и тебе, как бы там ни было, пока нельзя.
– Да все нормально там! – вскидывается и, пожалуй, впервые за этот день действительно на меня смотрит.
– Еще немного, и я поверю, что ты не прочь повторить.
– А вы?
А я тоже. Опусти глаза – удивишься. Но что-то обламывает сказать это вслух.
– Слушай, какого фига ты мне все выкаешь? Давай уже на ты переходить. Меня Роберт зовут, Эмилия.
– Я запомню.
– Вот и хорошо. Тогда поедем?
– Домой?
– Да. Соберешь вещи. Я тебе квартиру сниму. У меня ты больше жить не можешь – сама понимаешь.
Кивает болванчиком.
– Конечно.
– В доме напротив сдается хорошая двушка, – поясняю, открывая перед девушкой дверь.
– Это дорого, наверное, мне можно и что-то попроще.
Рыжая полна загадок. Я никогда не могу предугадать, как она отреагирует на ту или иную ситуацию. Может, как раз это меня в ней и привлекает. Ее переменчивость… Сейчас она снова смутилась.
– Я оценил твою скромность, но учитывая, что в этой квартире буду оставаться и я, предпочитаю не мелочиться.
– Ясно. А как часто вы собираетесь там бывать?
– А что? Это имеет какое-то значение? – искоса гляжу на девчонку.
– Да… Я же учусь и планирую совмещать это дело с работой.
– Работой кем?
– Фотографом, – пожимает плечами. – Мне нужно практиковаться.
– Думаю, мы что-нибудь придумаем. Просто сообщай мне, когда тебя не будет дома. А я буду предупреждать, если решу заехать. И да, Эмилия, никаких телодвижений у меня за спиной. Я не делю своих женщин.
В том, что ей хватит ума не требовать от меня верности, я почему-то не сомневаюсь. И девочка меня не подводит. Просто коротко кивает и отворачивается к окну. В салоне устанавливается вполне уютное молчание. Каждому из нас есть о чем подумать. Мне так точно. Обычно я в подобные авантюры не ввязываюсь. А тут, очень похоже, у меня наметилась аж целая содержанка. Удивительно, почему меня это совершенно не напрягает. Скорее даже я, окончательно все для себя решив, впервые за несколько месяцев по-настоящему расслабляюсь. Вольготно откидываю голову на подголовник, прикрываю глаза. Мысль о том, что больше не придется ломать голову над тем, какого черта творю, успокаивает. Все-таки определённость в некоторых вещах необычайно важна.
– Кстати, в тот раз вы не использовали презерватив.
Открываю глаза. Оборачиваюсь к Эмилии. Перед глазами вспыхивают кадры нашей с ней близости, и что-то мгновенно меняется в воздухе. Отчего становится трудно дышать…
– Да. Забылся. Но тебе ведь нечего опасаться.
– Ладно.
– И все? Просто поверишь на слово?
– А что прикажете делать? Попросить у вас справку?
– У меня – не надо. Но на будущее не позволяй себе такой легковерности.
– Я не дура.
– Очень на это надеюсь. И еще…
– Да?
– Ты не бойся меня. Говори, если что-то не нравится. Спрашивай, если что-то хочешь узнать. Я обычный человек. Несмотря на вот это все, – небрежно очерчиваю указательным пальцем круг.
– Что, и язвить можно? – сощуривается.
– Язви, если так хочется. Иногда это даже забавно. А если начнешь путать берега, я тебя одерну. И уж поверь, найду, чем занять твой рот.
Дыхание рыжей сбивается. Взгляд устремляется к сложенным на коленях рукам.
– Эмилия…
– М-м-м?
– Ты же понимаешь, что у меня пакет олл-инклюзив, правда? – Кивает. – Уверена, что потянешь мой аппетит?
Снова кивает, глядя на руки. Спина прямая, как доска, и только малышка-грудь, которая у нее все же есть, как я успел убедиться, трепещет под тонким свитерком. Уж не знаю, на что там она насмотрелась в своей коротенькой жизни, но это не лишило ее стыда. Ладно. Девичье смущение Эмилии даже очаровательно в гомеопатических дозах.
Веду ладонью по коже сиденья. Сгребаю нежную ручку и, вновь откинувшись на подголовник, кладу на распирающий брюки бугор. Детка теряется всего на секунду. Потом торопливо меняет положение на более удобное, прижимаясь грудью к моему плечу, и одновременно с этим меняя руку. Несколько раз легонько сжимает. Этого, конечно, абсолютно недостаточно. Да и не пацан я, чтобы на заднем сиденье в машине тискаться. Но, блядь, хорошо-то как!
Лениво поворачиваю голову. Закушенная губа, все те же лихорадочно горящие скулы и брови рыжие, сосредоточенно сведенные вместе. Ну, просто отличница у доски. Ржу про себя. Большим пальцем касаюсь губы, освобождая сочную мякоть от острых зубок, фиксирую подбородок и накрываю ее рот своим.
ГЛАВА 15
ГЛАВА 15
Все-таки в книгах врут. Со шлюхами целуются. Еще и как! Страшно даже становится, что я не поспею за развитием событий. Разочарую. Сделаю что-то не то. Воинов мужик явно искушенный, а я… Нет, я целовалась, конечно. С тем же Стасом, когда он уж очень сильно настаивал, но эти поцелую совершенно не подготовили меня к происходящему. Сейчас я даже не уверена, что этот напор можно вынести. Воинов сметает меня как смерч. Перед глазами мельтешит, голова ненормально кружится. Кажется, теперь я понимаю, почему целоваться нужно, зажмурившись. Иначе это просто не выдержать. Я с тихим мычанием опускаю ресницы. Воинов отрывается от меня, напоследок куснув губу:
– Что?
Трясу головой, мол, ничего. Ничего… Просто так со мной еще не было. Я будто в огне горю. Мне дышать нечем, словно весь кислород ушел на поддержание этого пожара. Дыхание Роберта тоже сбилось. И то, что я – причина этих его надсадных вдохов, кажется мне совершенно невероятным. Как это может быть? Что я… я заставляю его это чувствовать?
