в энергетических каналах, и сопротивляться ему сложно.
— Я только наполовину засуну и сразу выйду, — обещает он. — Пожалуйста. Мне нужно хоть что-то.
— На полшишки тоже считается, — покраснев, говорю я. А у самой секреция половых желез в этот момент страшно усиливается, и приходится свести ноги.
Но Тимур будто не слышит. Засовывает руку под халат и стягивает с меня плавки.
Так, стоп… Откуда взялся халат, если я загораю? Фактора пятьдесят достаточно, чтобы защищать кожу, тем более, если находиться на солнце до обеда. То есть халата на мне точно быть не должно.
Озадаченная этим фактом, я открываю глаза и упираюсь взглядом в отельную стену. Ожидаемо, Тимур в леопардовых плавках и хлорка в бассейне мне приснились. От этого я испытываю облегчение и легкое сожаление. Эх, знала бы я, что все это происходит во сне — а там, как известно, взятки гладки, лизнула бы живот Тимура еще раз.
От этой мысли я даже начинаю улыбаться, но, как выясняется, преждевременно. Потому что в этот момент из-за моей спины доносится хриплое «Хочу тебя» и по бедру жадно скользит чужая рука. Свадхистана вспыхивает ярко-оранжевым и начинает бешено вращаться. Я понимаю, что голос и рука принадлежат Тимуру, а на мне нет плавок, как нет и трусиков из экологичного бамбука, надетых после душа.
— Тимур, перестань! — Покраснев до корней волос, я оборачиваюсь, смиряясь с фактом, что парень, которым я так восхищалась, оказался безвольным рабом нижних чакр.
— Хочу тебя… — как заведенный повторяет Тимур, пытаясь стащить с меня халат. Его тело, прижавшееся ко мне, недвусмысленно намекает на то, с половыми гормонами у него все более чем в порядке.
И есть один необычный факт: у него закрыты глаза. Тимур продолжает спать, пока его вышедшая из-под контроля свадхистана безобразничает.
— Тимур… — Я изо всех сил дую ему в лицо, чтобы пробудить шестую чакру.
Срабатывает. Его глаза распахиваются и непонимающе смотрят на меня.
— Какого черта ты лежишь так близко? — раздраженно рычит он, проморгавшись.
Его голос настолько сильно отличается от того, каким он признавался в желании заняться со мной сексом, что на мгновение становится жутко обидно.
— Ты держишь меня за бедро и снял с меня белье, — говорю я тоном Саши. — Надеюсь, это достаточный повод?
Glava 25
— Чего? — ошалело переспрашиваю я, не сразу осознавая, что Маша не врет. Потому что мой жираф уже давно торчит из трусов, а рука… Бля-я-ядь.
Рука не только трогает ее задницу, она еще и продолжает ее мять. Нарушение нейронных связей, как говорится, налицо.
— Извини… — бормочу я, быстро откатываясь на край кровати на зависть любому ниндзя. — Я спал и не соображал, что делаю.
— Ты сказал: Маша, я хочу тебя, — неумолимо раздается из-за спины.
Мое лицо сейчас, должно быть, напоминает ядро грецкого ореха. Такое же скукоженное. То есть помимо того, чтобы тереться об нее своим стояком, я еще и разговаривал. Замечательно.
— Ты же понимаешь, что эти слова никоим образом к тебе не относятся. — Прикрыв футболкой обмякшуюся голову жирафа, я пулей выскакиваю из кровати. С большой радостью очутился бы за сотни километров отсюда, чтобы оправиться от последствий своего сексуального лунатизма, но сейчас в качестве убежища сойдет и туалет.
Захлопнув дверь, я приземляюсь на крышку унитаза и с беззвучным стоном дергаю себя за волосы. Вот что случается, когда перед сном лишен возможности передернуть. Сейчас я вспоминаю, что мне действительно снилась Маша. Исполняла танец живота в том самом купальнике, в котором была днем. Причем делала это почему-то под индийскую музыку. Точно перегрелся на солнце.
Оттянув боксеры, я с обвинением смотрю на своего поникшего парнокопытного.
— Тебе не стыдно?
Диалог завязать не удается, потому что в дверь раздается вежливый стук.
— Тимур, это Маша. Подскажи, пожалуйста, что ты имел в виду, говоря, что слова «Маша, я хочу тебя» никоим образом ко мне не относятся?
Я машинально смотрю по сторонам в поисках окошка, которое поможет мне сбежать. Почему-то оно присутствует в любом ссанном киношном толчке, но только не в этом гребанном пятизвездочном номере.
— Я бы никогда не сказал бы такого, если бы бодрствовал. — Нервно растерев лицо ладонями, я встаю. — Еще раз приношу извинения за то, что во сне распустил руки и городил всю эту ересь. Мои мозги в этот момент были отключены, как ты понимаешь.
— Понимаю, — смиренно раздается по ту сторону. — За тебя говорило твое подсознание.
— Именно, — не подумав, соглашаюсь я и, опомнившись, спешу возразить. — То есть нет!
Осознав, что переговариваться через дверь недостойно взрослого мужика и владельца крупнейшего агентства недвижимости, я решительно отпираю замок и уже по привычке утыкаюсь в распахнутые глаза Маши.
— Я устал в полете и перегрелся на солнце, — выпаливаю сходу. — Мое подсознание тоже находилось в отключке. Почему я сказал то, что сказал, я понятия не имею. Я тебя, разумеется, не хочу и никогда пальцем не трону.
Как хорошо, что за пиздеж не предусмотрена смертная казнь.
— Никак не могу решить, как к этому отнестись, — изрекает Маша, подумав. — С одной стороны, прекрасно осознавать, что ты блюдешь чистоту своих отношений с Марианной. А с другой, мне почему-то неприятно от слов, что ты меня не хочешь. Возможно, дело в твоем тоне и слове «разумеется».
— Маш… — Я смотрю на нее умоляюще. — Пожалуйста, давай закроем эту тему и пойдем завтракать.
— Хорошо, — соглашается она, не моргнув глазом. — Только я сначала умоюсь.
Я с облегчением отхожу в сторону, пропуская ее внутрь. Утро начиналось хуже лишь однажды: когда Римма Марковна застала меня дергающим жирафа за уши. Я потом целых две недели дрочить не мог. Зато она наконец-то начала стучаться.
— Тимур! — вновь раздается из-за закрывшейся двери.
Я по инерции дергаюсь, готовясь услышать очередное каверзное замечание. И не ошибаюсь.
— Если тебе попадутся белые трусики из органического бамбука — это мои. Я обыскала всю кровать, но не нашла. Так как именно ты их с меня снял, возможно, у тебя появятся идеи, куда они могли запропаститься.
Я обреченно закрываю глаза. Бля-ядь. Даже белье с нее стянуть успел. Хорошо, что хоть присунуть не предложил на полшишки.
____
За завтраком тема совместного сна больше не всплывает, потому что Маша увлеклась разбором нашего утреннего рациона.
