как она красива, когда пытается сдержать свой гнев, и еще больше мне нравится розовое пятно на ее щеках. Она пытается убедить себя, что это не так, но очевидно, что я влияю на нее так, как ей неприятно.
Хорошо. Она заслужила такое наказание.
Она переводит взгляд на меня. Когда она видит, что Лукас находится внутри моего Порше и не слышит нас, она переводит взгляд обратно на меня.
— Я же говорила тебе, что не имела в виду…
Я ухмыляюсь. Мне нравится, что она волнуется.
— Это не было похоже на ошибку, mio cara. — Я засовываю руки в карманы и делаю шаг вперед. — Скажи мне, ты делаешь подобные ошибки с другими мужчинами?
— Нет. — Она скрещивает руки.
— Правильный ответ. Если хоть одному мужчине взбредет в голову прикоснуться к тому, что принадлежит мне, я не позволю им этого. — Я серьезно.
Ее грудь быстро вздымается и опадает.
— Я не твоя, Доминик. Единственная причина, по которой мы находимся рядом друг с другом, это Лукас.
— У тебя, похоже, привычка придумывать оправдания с его именем на устах. Не самая лучшая привычка, как по мне.
Она отводит взгляд от моего лица. Ее горло сжимается, когда она сглатывает.
— Лукас опоздает в школу.
— Точно. — Еще одна отговорка с использованием имени нашего сына. Рано или поздно Елена поймет, что от меня никуда не деться. — Увидимся позже.
— Давай не будем встречаться без необходимости.
Она напрягается, когда я закрываю расстояние между нами. Я улавливаю аромат клубники и ванили, когда наклоняюсь и целую ее лоб.
— Ты не можешь решать, mio cara. Проведи день так же прекрасно, как и я.
Я чувствую, как ее взгляд обжигает мне спину, пока я иду к машине и забираюсь в нее. Она не отводит взгляда, пока я не завожу двигатель и не выезжаю с проезжей части.
Первые пять минут езды проходят в молчании. Я смотрю на Лукаса через зеркало заднего вида и вижу, что он смотрит на меня. Никогда не думал, что наступит день, когда я скажу это, но я никогда раньше не был рядом с ребенком, тем более со своим. Меня не волнует первое впечатление и все остальное, что волнует других людей, но я хочу произвести впечатление на этого парня не просто так.
— Привет, приятель.
— Привет, — тихо говорит он. Мы молчим еще минуту, а потом он спрашивает: — Тебе не кажется невежливым, что ты знаешь мое имя, а я не знаю твоего?
Я улыбаюсь.
— Меня зовут Доминик.
Он хмурит брови.
— У меня есть друг в школе, и его тоже зовут Доминик. Но он не такой красивый, как ты. — Он пытается протиснуться вперед, но издаёт разочарованный стон, когда ремень безопасности не даёт ему этого сделать. — Как мне тебя называть?
— Доминик. Папа. Как хочешь, малыш.
— Я буду звать тебя папой. — Он счастливо хихикает. — Теперь у меня тоже есть папа. — Он пинает спинку моего сиденья. — Папа?
Я пытаюсь сдержать ухмылку, пытающуюся вырваться наружу, но мне это не удается. Легко носить маску безразличия рядом с кем-то еще, но только не с этим ребенком. Его присутствие сладко тянет меня за сердце. Он напоминает мне о том времени, когда я был еще мальчишкой, без бремени Каза Ностры, тяготившего мои плечи.
— Да, малыш.
Его хихиканье наполняет машину.
— Папочка?
Боже, этот ребенок заставляет мое сердце трепетать. Наверное, это и есть то самое чувство, когда становишься отцом.
— Да, сынок. — Тепло разливается по моей груди. Это все еще похоже на сон, что у меня есть сын.
— Мне приятно называть тебя папой.
Я вывожу машину на оживленную дорогу.
— Тебе так не хватало отца?
Он кивает головой.
— У всех моих друзей есть папы. Я единственный, у кого его не было. На прошлой неделе мне не с кем было играть в футбол.
Моя грудь сжимается от осознания того, что моему сыну, должно быть, было так одиноко без меня.
— Теперь тебе есть с кем играть в футбол. — Я хочу подбодрить его. — Чем ты любишь заниматься в свободное время?
Его улыбка возвращается, а в голубых глазах появляется счастливый блеск.
— Я люблю играть в видеоигры, посещать зоопарк и делать то, что делает маму счастливой.
Последнее заинтересовало меня больше всего.
— Какие вещи делают твою маму счастливой?
Он на секунду задумывается.
— Вечера пиццы с тетей Мойрой. Вечера с попкорном и "Губкой Бобом" со мной…, — он замолчал и задумался еще немного. — Но я думаю, что она будет счастливее, если у нее будет парень.
Я останавливаю машину перед красными воротами его школы. Я выхожу из машины и помогаю ему подняться с сиденья.
— С этого момента мама будет счастливее.
Лукас поднимает брови.
— Тебе нравится моя мама?
— Угу. — Я опускаюсь на корточки и похлопываю его по плечу. — Мне нравится твоя мама.
— Значит ли это, что ты сделаешь ее счастливой?
Я киваю.
— Обязательно.
Я пока не уверен, как именно, но Елена родила нашего сына и растила его в одиночку. Я не могу представить, как ей было тяжело, и хотя я подошел к ней с не самыми чистыми намерениями, я не думаю, что смогу причинить ей еще больше боли, чем причинил.
Он высунул мизинец.
— Обещаешь?
Я не из тех, кто дает обещания, но все равно соединяю мизинец с его пальцем.
— Обещаю. — Все что угодно для моего сына.
Он улыбается мне, а потом обнимает меня. Он такой маленький и такой милый. Я полон решимости защищать этого маленького человечка всеми фибрами своего существования. Когда я отстраняюсь от него, я глажу его волосы.
— Ты опоздаешь, если не пойдешь сейчас, дружок.
— Ты заберешь меня позже?
— Если твоя мама разрешит, — говорю я. Я привязываюсь к этому малышу, и от одной мысли о разлуке с ним хотя бы на минуту у меня в груди все горит.
— Она разрешит, если ты ее убедишь. — Он подмигивает мне и уходит. — Пока, папа.
Я машу ему рукой.
— Пока, приятель. — Я жду, пока он зайдет внутрь, и возвращаюсь к своей машине. Когда мой двигатель взревел, следующим пунктом назначения в моем сознании стал офис Елены.
Проходит всего час, прежде чем я оказываюсь в ее кабинете. Она бросает на меня взгляд, говорящий о том, что она не хочет, чтобы я был здесь, но я игнорирую его и сажусь в кресло напротив ее стола.
— Что ты здесь делаешь?
Я откидываюсь на спинку кресла и на мгновение задумываюсь о том, как она чертовски красива. Ее пепельно-белокурые волосы стянуты в тугой
