Предательство босса Мафии - Селеста Райли

— В холодильнике, — отвечаю я.

— Я приготовлю картофельное пюре и запеченную куриную грудку. — Она исчезает на кухне, а я остаюсь наедине со своими мыслями.

Пока Наоми возится на кухне, воздух наполняется ароматом жарящейся курицы. Я чувствую себя виноватой за то, что втянула ее в этот бардак. Она была для меня опорой в трудные времена, а теперь я взваливаю на нее груз своих секретов и очень беспокоюсь за ее безопасность. Может, мне стоит держаться от нее подальше, пока все это не закончится, но Наоми никогда этого не допустит, а я не проживу без нее и дня.

Она — все, что у меня есть сейчас.

Заставив свое неохотное тело подняться с дивана, я присоединяюсь к ней на кухне, прислонившись к белой стойке. Пока картофель варится, Наоми стоит рядом со мной с обеспокоенным выражением лица.

— Изабелла, я знаю, что ты стараешься не оставаться ни у кого в долгу, но ты не можешь справиться со всем этим в одиночку. Может, Винсент и не идеален, но он искренне заботится о тебе, и, насколько я могу судить, он гораздо менее опасен, чем Элио.

Я встречаю ее взгляд, борясь со слезами, затуманивающими мое зрение.

— Ты не понимаешь, Наоми. Тебе и не нужно. Это мой бардак, и я разберусь в нем сама.

Она вздыхает, откидывая плечи назад.

— Но ты не одна, Изабелла. Я здесь ради тебя. И как бы ты ни хотела оттолкнуть Винсента, ты не можешь отрицать, что он предлагает выход. Двести тысяч долларов, это не то, что можно легко получить.

Я опускаю взгляд, чувствуя тяжесть правды в ее словах.

— Я просто не хочу чувствовать себя так, будто я ему что-то должна.

Искренность в глазах Наоми смягчает ее черты.

— Я понимаю, но иногда нам приходится делать сложный выбор ради себя и тех, кого мы любим. Дело не только в тебе, теперь в этом замешана твоя бабушка. Если Винсент готов помочь, возможно, тебе стоит подумать об этом.

Прежде чем я успеваю ответить, на мой телефон приходит сообщение. Наоми смотрит на экран и поднимает бровь.

— Мне прочесть?

Я киваю.

Она читает сообщение вслух: Изабелла, похоже, у тебя гости. Очень жаль. Нам нужно поговорить прямо сейчас, и это не терпит отлагательств.

Меня охватывает паника.

— Что он имеет в виду, говоря, что нам нужно поговорить прямо сейчас? — Я выхватываю телефон у Наоми, и мои глаза расширяются, когда я читаю сообщение. — Он имеет в виду… он наблюдает за мной прямо сейчас?

Раздается звонок в дверь, и все мое тело начинает дрожать.

— Я открою дверь. — Наоми начинает уходить, пока я не перехватываю ее. Я не могу позволить ей открыть дверь. Это невозможно, но есть вероятность, что за дверью может быть Элио, а я не могу рисковать, чтобы она с ним связалась.

Я спешу к ней и хватаю ее за запястье.

— Я открою дверь. Не выходи, что бы ни случилось.

— Если это тот, о ком я думаю, то я не могу позволить тебе встретиться с ним в одиночку, — возражает Наоми. — А если он причинит тебе боль?

— Он не причинит мне вреда. — Я крепче сжимаю ее руку. — Но он причинит тебе боль, если почувствует, что ты представляешь для него угрозу.

Она неохотно кивает.

— Могу я хотя бы позвонить в полицию, если что-то случится?

— Нет. Никаких копов. Большинство из них все равно работают на него. — У меня дрожат ноги, когда я прохожу через гостиную и распахиваю дверь.

— Чао, детка, — приветствуют меня снаружи. Сердце бешено колотится в груди, кровь застывает. Я узнаю этот голос и… его лицо.

Элио Валенте.

За дверью стоят семь мужчин в черных костюмах, но я могу сказать, кто из них — он. Он высок и злобно красив, его итальянские черты лихие и более заметные, чем американские. Он высокий, с темными глазами и вьющимися волосами, спадающими на лицо.

Мое внимание привлекает шрам, пересекающий один из его глаз. Он выделяется и делает его еще более страшным, еще более чудовищным, чем я себе представляла.

Я инстинктивно отступаю назад, когда он и его люди входят и закрывают за собой дверь. Элио на мгновение оглядывается по сторонам, на его лице появляется мрачная ухмылка. Я вдыхаю, пытаясь подобрать слова, мужество, все, что только можно.

— Что тебе нужно?

— Я уже говорил тебе, не так ли? Я единственный, кому разрешено задавать вопросы. — Он садится на один из диванов и жестом приглашает меня сесть, как будто он хозяин этого места, а я — незваный гость. — Я вижу, ты хорошо справляешься с Винсентом, учитывая, что мальчик, который не может контролировать свой член, приглашает тебя на свидания.

Несмотря на себя, несмотря на свой страх, мне удается надеть дерзкую маску. Если Элио узнает, как я его боюсь, он будет доить меня еще больше.

— Как долго ты меня преследуешь?

— Не я, а мои люди. — Он смотрит на телохранителей, окружающих его, и самодовольно улыбается. — Им нужно было держать тебя в узде, следить, чтобы ты не пыталась меня предать. У тебя ведь нет с этим проблем?

Я засовываю потные холодные руки в футболку, которая на мне безразмерная.

— У тебя моя бабушка, я никогда не предам тебя.

Он садится вперед, опираясь головой на руку.

— Доверие? Мой дядя доверял мне, и угадай, где он сейчас? Мертв. В моем мире доверия не существует.

Я очень близка к тому, чтобы потерять самоконтроль и сказать ему, что я не такая свинья, как он, которая может кого-то предать, но я предаю Винсента. Я не так уж сильно отличаюсь от самого Элио.

— У тебя моя бабушка, она все, что имеет для меня значение, и я не предам тебя, пока она под твоей опекой. — Я фыркаю, борясь с горячими слезами. — Но откуда мне знать, что ты действительно отпустишь ее после того, как все это закончится?

Он мрачно усмехается, его глаза сверкают мерзким весельем.

— Тебе неоткуда знать, девочка. Тебе придется поверить мне на слово, хотя, если честно, то, останетесь ли вы с бабушкой в живых, зависит от моего настроения, когда все это закончится.

Я не думаю, что такой человек, как Элио, убьет нас обоих, когда добьется своего, но он прав, я не буду знать. Все, что я могу сделать, это слепо доверять ему.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я хочу вогнать нож в его глаз