мне стали наведываться врачи. Потом были обследования, по результатам которых у меня из хронического только глупость. Сердце было в норме, сосуды слабоваты, поэтому мне назначили гору препаратов, а один особенно трепетный доктор порекомендовал медитировать. Я посмотрела на любителя нетрадиционной медицины как на свидетеля альтернативной религии.
А ближе к вечеру на пороге палаты стояла зареванная Ляля, которая то целоваться лезла, то страдать, что не углядела. Садиться с подругой в таком состоянии за руль было самоубийством, и я неловко спросила о том, как она вообще забрала мою машину и добралась до клиники. Ляля заверила, что плакать начала в больнице. Я кивнула, в душе радуясь, что дубликат ключей от авто был в одном из чемоданов, и села на пассажирское место. Ляля долго ёрзала, пристёгивалась, а потом все же завела машину, и мы рывками выехали на проезжую часть. Только вот на парковке дома на нас налетел взъерошенный Андрей, который на всю улицу проорал:
— Двуличная шлюха…
Он ещё что-то хотел сказать, но не успел, потому что получил по физиономии.
Глава 21
Ляля замахнулась спортивной сумкой ещё раз и прыгнула на Андрея. Муж не ожидал такой подлости от худосочной девочки-божьего одуванчика и застыл столбом. Только после того, как удар пришёлся по лицу, Андрей отмер и попытался выхватить сумку из рук Ляли. Но она не отдавала, только кричала:
— Как ты посмел приблизиться к моему дому? Как тебя земля носит? Из-за тебя Ева чуть не умерла…
А вот подробности не стоило озвучивать.
Я обняла Лялю со спины, прижала к себе и тихо попросила:
— Не надо, просто иди домой.
На меня посмотрели с таким сомнением, что скажи мне несколько дней назад, что я рискну остаться с Андреем один на один, точно бы рассмеялась. Но крепкий сон, ужас вчерашнего дня, а ещё множество вопросов к супругу вселили в меня уверенность.
Ляля надула губы, обняла сумку и прошла к подъезду.
Мы с Андреем остались наедине.
— И откуда такие волшебные суммы? — меня действительно волновал вопрос денег, а не того, как Андрей ко мне относился. Его Измена. Его подлое низкое предательство выжгли все чувства в моей душе.
— Оттуда, откуда и твои внебрачные связи, — чуть ли не выплюнул мне в лицо Андрей и засунул руки в карманы. Я приподняла бровь, намекая, что не понимаю, о чем сейчас идёт речь, и спустя мгновение муж взорвался: — Почему я приезжаю домой, и меня встречает бардак?
— Потому что ты его навёл, а Соня не справляется, — констатировала я. Но, видимо, это было началом очень длинной речи, потому что Андрей даже не удосужился дослушать, а продолжил:
— Все документы разбросаны, а милая жена не отвечает на телефон. А когда все же отвечает…
Андрей резко шагнул ко мне, схватил за талию и припечатал спиной в мою машину. Воздух вылетел из лёгких, и только внезапность сыграла Андрею на руку, потому что, ожидай я этого выпада, точно бы ударила на опережение. В пах.
— Я слышу мужской голос, — завершил Андрей и ещё сильнее прижал меня к машине.
Самое страшное, чего я не понимала до измены супруга, так это то, что все уходит, когда начинает раздражать запах партнёра. От Андрея пахло приятно в общем понимании, но для меня его аромат звучал как алкоголь и сигареты, сладковатая нота шоколада и неуместная полынь с кислинкой и горечью одновременно.
Я попыталась оттолкнуть Андрея, чтобы вздохнуть полной грудью свежий воздух, потому что запах мужа сейчас бесил до головокружения.
Не получалось.
— Кто этот ублюдок? — рявкнул мне в лицо Андрей, и я решила, что терять мне в принципе уже нечего.
— А что же сам не спросил? — медленно произнесла я, глядя супругу в глаза. Андрей замер, а я стала догадываться, что мой телефон не просто так перестал существовать. Насколько помню, у Бестужева крайне тяжёлый характер и вспыльчивость на уровне петарды. — Молчишь? А что же тебе не молчалось до того, как ты решил узнать у меня про мою жизнь?
Я говорила холодным тоном. Намеренно убрала все эмоции, которые хоть на кончике обоюдоострого клинка да остались. Но больше они были от памяти.
— Андрей, — продолжила я, упираясь рукой в грудь супруга. — После того, что ты сделал. После твоей измены. Твоего предательства, ты вообще не имеешь морального права знать, кто отвечает на мои телефонные звонки. Ты сам у себя его отнял, когда затащил в постель мою сестру, понимаешь?
Что-то такое осознанное промелькнуло в глазах Андрея, отчего мне стало его невероятно жаль. Жаль, что в один момент он поддался порыву или наоборот долго вынашивал в себе идею измены и все сломал. Можно было просто уйти. Оставить все. Не нагружать. Не разрушать.
Но это слишком сложно для человека, который уверен в себе.
А эту уверенность ему дарила я.
Прискорбно, что отрывая от себя.
— А знаешь, мне кажется, я догадываюсь, почему ты мне изменил, — теперь Андрей не держал меня, но я сама льнула к его телу, чтобы показать яркий контраст, как было и как больше никогда не будет. Хваталась пальцами за плечи, притягивая к себе сильнее, терлась щекой о едва пробивающуюся щетину и выдавала, словно всаживая в податливое тело острый нож: — Тебе просто захотелось себя мужиком почувствовать. А не соперничать со мной.
Андрей сам оттолкнулся от меня и со взглядом дикого животного захотел вцепиться в меня, но я предостерегла:
— Только попробуй ударить, и завтра не только вся семья будет в курсе нашей маленькой проблемы, но все твои сотрудники. А ещё и полиция.
Андрей наконец-то отмер и попытался удержать меня хоть словом.
— Всегда знал, что ты ещё та стерва.
— Сдохни с этим знанием, любимый, — шепнула я, проходя мимо и задевая мужа плечом. Андрей ничего не смог мне сказать. А я не стала настаивать на продолжении.
Быстрой походкой я добежала до подъезда и шагнула в прохладу дома. Поднялась на лифте и открыла незапертую дверь.
Ляля что-то щебетала на кухне. Джем, заслышав, как я разуваюсь, понёсся навстречу, радостно гавкая. Я присела на корточки и подхватила дружелюбного пса. Ляля устроила вечер итальянской кухни и резала салями для пиццы. Я присела на ближайший стул и украла колёсико колбасы.
Поняв, что моя помощь не требуется, я, под благовидным предлогом освежиться после больницы, скрылась за дверью ванной.
