рвет и мечет. Может быть, мы даже не увидимся с ним никогда больше. Сердечко щемит. Привязалась к нему я. Вот так быстро – ррраз и уже хочу ответочки. Чтобы сказал, что любит, дорожит. А не просто перепих в командировке.
Прочищаю горло и спрашиваю:
– Илья Добрынович, скажите, пожалуйста, а Святослав с девушкой не приезжали сюда?
Мужчина пристально меня рассматривает, словно читает, как книгу.
– Он оставил мне записку, – продолжаю речь, – касающуюся нашего общего знакомого, и я хотела бы кое-что выяснить.
– Я не вправе рассказывать о своих гостях.
– Но он мой брат.
– Мне неведомо, что у вас произошло, и на чьей ты стороне.
– На его, конечно! – заверяю с жаром.
– Тот мужик где? Московский сыщик?
Значит, знает обо всем… Святослав здесь и уже рассказал о проблеме.
– Едет в Белорощевку, его пустили по ложному следу.
– Это хорошо. Не хотелось бы, чтобы он сюда сунулся. Иначе мне придется принять меры. Сама знаешь, чужих тут не жалуют. Особенно гостей из столицы.
О боже, а если Молчанов всё-таки выйдет на нас, его же не убьют, нет?
Как-то нехорошо говорит Хоттабыч про принятие мер. Кто его знает, о чем речь ведет. А спросить боюсь!
– Он не приедет сюда, – утвердительно киваю.
Ну не может же Демьяну случайно повезти ещё раз. Так не бывает! А сам, без наводок, он ни за что не отыщет это место.
Давид. Вот кто может сюда пожаловать! Я даже буду не против, если Илья Добрынович "примет меры" в отношении него.
Допустим, с Руденко можно будет договориться. Если он ничего не знает о нас с Демьяном… Или уже знает? Взбешенному моим побегом майору не составит труда выложить ему правду о наших жарких ночах.
– Если Святослав пожелает, он поговорит с тобой. А пока располагайся в любой свободной спальне, отдохни.
– Да я не устала, – вяло сопротивляюсь.
– Никита баню растопит. Ты какую любишь, пожарче?
– О нет, спасибо. Боюсь в обморок упасть.
– Нежная ты у нас барышня. Вся в мать! Тата тоже не любила в бане париться, по-быстрому мылась и убегала.
Почему-то мне не понравилось, что он в курсе таких интимных вещей, как мылась моя мама.
Забираю стопку постельного белья и полотенце, которые выдал слуга Никита и занимаю спальню, в которой мы останавливались с мамой в первый и последний наш совместный приезд. Из окна, я запомнила, открывается прекрасный вид на голубые ели.
Наверное, Святу уже сказали, что я здесь. Долго он будет от меня прятаться? Знают ведь, что я одна приехала, почему морят ожиданием?
Наконец, раздается стук в дверь. Ждала, а все равно вздрагиваю. Нервы шалят.
Открываю, думая, что это брат, но нет Ариана.
– Можно войти? – спрашивает она робко.
– Конечно, – отхожу в сторону.
Ариша садится на застеленную чистым бельем кровать и кладет руку на живот.
– Как себя чувствуешь? – спрашиваю из вежливости, хотя хочется засыпать ее совершенно другими вопросами.
– Тошнит почти всегда и феерически блюю по утрам и вечерам, – криво усмехается.
Вспоминаю свой феерический блёв на болоте и меня передергивает. Грязные пальцы… фу. Зато жива-здорова.
– Ариш, почему вы сбежали? – всё-таки не выдерживаю. – Что сказал вам Молчанов? Почему ему нельзя верить?
– Забав, сядь, пожалуйста.
– Да ладно? Что за новость ты мне хочешь сообщить, что я могу упасть? – нервно хихикаю.
Я все ещё надеюсь, что они ошиблись в отношении Демьяна, и что он хороший и порядочный человек.
– Твой майор человек Стоякова. Если бы мы не сбежали, Свят сел бы в тюрьму, а я вернулась бы к своему "хозяину".
– Но почему ты так решила?
– Однажды хозяин взял меня с собой в Москву…
Я хорошо помню тот день, когда на загородной даче генерала Пивоварова собрались шишки.
Туда приехал и Степан Стояков – провинциальный чиновник с ледяным взглядом. С ним была девушка, обычная, в общем-то, девушка. Единственное, что с ней было не так – это большие печальные глаза.
Она ела, пила танцевала и смеялась, но глаза ее неизменно оставались несчастными.
Я тогда чуть ли не весь вечер гадал, что с ней приключилось. Просто от скуки гадал, потому что не привык тусить с высшими чинами. Я тогда одно крупное дело раскрыл, и поэтому меня пригласили. По доброте душевной, так сказать.
Девушка тоже заметила мой взгляд и стала посматривать в мою сторону, как будто бы хотела заговорить. Сразу понял, что огребу проблем, если продолжу интересоваться ее персоной. Всё-таки она неприкасаемая, может быть, жена Стоякова – неофициальная, разумеется. Я знаю мужика, у которого три жены, и они все трое друг про друга знают. Обычные русские, только с полными мешками денег.
Раньше я любил задаваться вопросом: а каким бы был я, имея в загашнике пару сотен миллиардов? А потом понял, что это грязное бабло не делает этих шишек счастливыми.
Где большие бабки там невъебенно огромные проблемы и сплошной нервяк. Они не жрут, не срут без панических мыслей о своих делах. Проебешься, сделаешь неверный шаг, и тебя тупо уберут. И ладно бы с кресла, а то совсем уберут.
– Ты смотрел на мою дочь, – услышал за спиной.
Разворачиваюсь лицом к собеседнику. Позади меня выросла внушительная фигура Стоякова с бокалом шампанского в руке.
– Ваша дочь?
С какой радости он притащил на эту сходку своего ребенка? Или мажорка выпросила веселую поездочку у папы? Или наоборот – наказал? Попробуй, пойми этих богатеев.
– Да, Арина моя дочь, ты что-то хотел от нее?
– Нет, – пожимаю плечами.
– Вот и хорошо. Вот и ладно, – кивает Стояков.
Я подумал, что уже достаточно времени пробыл здесь, чтобы выказать уважение пригласившем меня шишкам. Пора и честь знать!
Я выпил коньяка, поэтому за руль нельзя. Вызвал такси. Пока смотрел в экран, не заметил, как сбоку подошла дочка Стоякова и схватила меня за руку.
– Помогите мне, – прошептала одними губами.
Мда, девочка точно не в себе. Запрещенкой что ли под завязку набита?
– Иди к отцу, – стряхнул ее руку.
Мне проблемы нахрен не нужны. Тут за одни взгляды меня чуть не казнили, а уж за телесный контакт и вовсе на кол посадят.
– Он мне не отец! – выплюнула с ненавистью.
– Мне пора, такси подъехало.
– Возьмите меня с собой. Пожалуйста, – цепляется за рукав.
– Девочка, ты в своем уме? Куда я тебя возьму?
– Я просто до города с вами доеду и выйду из машины.
Отчаяние в ее голосе выводит меня из равновесия. Я пьян, но не до такой степени, чтобы идти на поводу у
