было. Но фраза о том, что Ольга засиделась в «девках», сильно напрягла. По-моему, я начинаю понимать, что говорила моя мать, когда доказывала с пеной у рта о невинности будущей избранницы единственного сына. Так уж вышло, что мы с Лёлькой друг у друга стали первыми. Нам, конечно, не с чем сравнивать, как и не к чему придраться, да и не из-за чего поскандалить, и напоследок, не в чем друг друга обвинить. Совершенно всё равно, с кем она встречалась до нашей встречи, главное, что теперь все подобные свидания для неё навсегда прикрыты.
— И всё же? Я чуть с ума не сошёл.
— Ну, — щурится смешно, — не сошёл же. А от чего? Дай-ка угадаю, — я вижу, как она закатывает глаза, определенно слышу, как щёлкают мозговые перфокарты, переворачивая каталог простых событий, а чересчур подвижные синапсы связываются с удачно подвешенным языком, чтобы упаси Господь, его хозяйка чушь случайно не снесла. — Вот так сильно ты меня хотел, да?
— Нет, но ты язвительная стерва, Юрьева.
И да! Я её хотел. Правда, до некоторых пор совсем не подозревал, что тяжело смирять желание в то время, как объект просто-таки адского хотения фланирует со мною рядом, придерживая прыть за руку, и заглядывая при этом щенячьим взглядом в лицо.
— А то! — гордо задирает нос. — Короче!
— Да-да?
— На первом месте, конечно, институт. Ром, что думаешь? — приподнявшись, укладывает под свой подбородок тёплые ладони. — Я хочу окончить ВУЗ и устроиться на хорошую работу.
Хочу? Прямо заявляет о своих желаниях. Не виляет, не подыскивает фразочки, чтобы улизнуть и выкрутиться с ответом.
— Ты всё уже решила?
— Тебе, мужчине с высшим юридическим образованием, нужна полуграмотная дама, которой ты мог бы только чухать зад и потирать соски? Тебе будет интересно находиться с такой, например, в компании своих друзей? О чём мы будем говорить, когда начнем встречаться за чашкой кофе по утрам? На чём станем выезжать, если вдруг поссоримся?
— Оль, мои друзья — менты! Считаешь, что высшее образование нивелирует последствия каких-то ссор?
— Да! Твои друзья, Юрьев, офицеры полиции, причем разных сословий и мастей.
— Это звания, — спокойно поправляю.
— О-о-о! — Оля раздражается, но всё же продолжает. — Не нужно опошлять выбранную профессию, употребляя бандитский сленг. Мне, как твоей жене, это неприятно. А если настойчиво придерживаться подобной терминологии, то ты ещё и «волк позорный», и «мусор», и даже «держиморда».
— Ты не ответила на мой вопрос, зато устроила дискуссию, чтобы щёлкнуть мужа по носу, — сжав сильно ягодицу, жду её «звонка».
— Ай! Придурок! — заведя себе за спину руку, лупит по моим клешням. — Что ты делаешь? Юрьев, прекрати. Это неприятно.
Мне, по всей видимости, прошедшей близости не хватило. Кровь бурлит, растягивая бешеным напором жилы. Член упирается в её живот и поднимает «голову», когда жена касается его.
— Какой? — теперь изображает недалёкую.
— Какой? — сильнее сдавливаю мышцу.
— Юрьев, я тебя ударю! — ласково прикладывает ладонью мне по щекам.
— Ты любезно сообщила, что после института планируешь устроиться на работу, при этом добавила определение «хорошую». Я спрашиваю, что в твоем понимании означает фразочка «хорошая работа».
Я запросто мог бы зачитать ей строфы небезызвестного произведения о том:
«Куда бы я пошёл и где меня хорошему научат?», но сдерживаюсь и дожидаюсь, вероятно, шаловливого ответа.
— Итак, хорошую? Это…
— Та, которая приносит пользу обществу, а мне — денежки, соответственно.
Что сказать? Не удивила и не разочаровала. Так все, без исключения, молодые специалисты хотят.
— Достойно. Принимается, — нажимаю на её затылок. — Не отвлекайся. Что дальше?
— Где мы будем жить?
Со мной, вернее, у нас. Пока, естественно, с родителями. Дай-то Бог, чтобы временно и, конечно же, недолго.
— Есть хорошая квартира, в которой одна комната принадлежит только мне.
— М-м-м, — прогнувшись в пояснице, Ольга упирается животом в мой член, зажатый между нашими телами.
— Тихо-тихо, — зажмурившись, будто заклинаю. — Я сейчас…
— Опять? — опускает голову, переводит взгляд и смотрит в точности туда, где мы с ней лобками соприкасаемся.
— Чем ты недовольна? Смотри на меня, пожалуйста.
— Лучше в общежитии или на съёмной квартире. Например, однокомнатная жилплощадь. По-моему, отличный вариант. Неважно, где, хоть в жопе мира. Ром, у нас семья. Пусть молодая, новая и неопытная, но…
— Всё будет.
— «Будет»? Ненавижу это будущее время. «Будет» или «надо потерпеть», «всё наладится», «посмотрим, посмотришь или увидишь»! Я хочу сейчас.
Знаю, что права. Более того, я её поддерживаю, но на рассмотрение вариантов подходящего местожительства требуется небольшой, но всё же срок, а до момента подписания контракта нам с ней нужно где-то квартировать.
— Родители не помешают, Юрьева.
— Речь не об этом, — забирается повыше, пока не утыкается лбом мне в переносицу. — Ромка, а как мы будем спать с тобой?
Что за херня? Тут вообще без вариантов.
— Исключительно в одной постели.
— А секс?
— Да ты похотливая жена-а-а-а, — приподняв подбородок, целую в что-то шепчущие в мой нос розовые губы.
— Знать, что за стенкой спят твои родители и…
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — прохожусь ещё одним поцелуем по губам. — Что скажешь?
— А если я забеременею?
— Тут без вариантов, Юрьева. Беременеешь — идём рожать, — переворачиваю нас, подминая Ольгу под себя. — Полежи тихонько.
— А если…
— Я всё сказал!
Не знаю, можно ли, правильно, стоит ли, но мы занимаемся любовью ещё раз. Я проникаю внутрь нежно, будто заново знакомясь с женским телом. Грудь моей жены укрыта маленькими родинками, которым по первому впечатлению, нет числа. Целую каждую, оказываю внимание каждой, слежу за тем, как тянется за лаской Лёля, как просит, как ждёт нежности, как настаивает на моем внимании, как отзывается на прикосновения, как помогает, как подстраивается, как стонет, как всхлипывает, как трепещет длинными ресницами и как с полной отдачей наслаждается нашей близостью.
— Юрьев, я хочу спать, — последнее, что слышу перед тем, как удовлетворенная и разморенная сексом, подложив ручонки под щеку, жена укладывается на бок и поджимает согнутые в коленях ноги к своей груди.
— Угу, — мычу и подползаю ближе. — Иди сюда.
Я полностью копирую женскую позу, однако добавляю кое-что своё: перекинув через подрагивающее тело руку, обнимаю за талию и крепче прижимаю к себе.
— Сладких снов, малыш
Нет ответа. Болтливый «абонент» больше недоступен. Стёб окончен! А у нас, по-видимому, начинается новая жизнь…
Двадцать лет спустя
Сколько лет прошло со дня нашего знакомства? Всё те же двадцать с небольшим, возможно. Странно, но я в мельчайших подробностях, совершенно точно, могу восстановить события, все слова и наше с Ромкой настроение в тот судьбоносный день. Тогда, летом,
