Когда зазвенел звонок, возвещая о конце занятия, мать даже не успела слово договорить, как все тут же вскочили с мест, начав болтать и шумно собираться. - Не забываем, что на следующей неделе семинар по античному театру! - её попытки перекричать моих невоспитанных одногруппников выглядели поистине жалко. Видела, как исказилось бессилием мамино лицо. Не выдержав, отвернулась, тоже встав и начав забрасывать канцелярию в сумку. Не торопилась на выход, давая покинуть аудиторию самым шумным студентам, толпящимся сейчас у входа. Колени ощущались ватными, внутри дребезжало - я всей душой стремилась к Эдуарду Альбертовичу на следующую пару и в тоже время непроизвольно оттягивала этот момент. Ведь все может поменяться между нами после этой проверочной. Я собираюсь по сути бросить ему вызов...А вдруг он не простит? И больше не будет наших бесед по скайпу, нашего общения. Я не смогу любоваться им на экране монитора, когда он только для меня...Такой красивый, мужественный, умный и в тоже время такой домашний в своей простой футболке и с большой кружкой заваренного чая. Внутри оборвалось всё от одной мысли, что это может не повториться. Я не переживу. Закинув рюкзак на плечо, медленно побрела к выходу в числе последних. Так утонула в своих перкживаниях, что не расслышала, как мать окликнула меня, и резко остановилась лишь когда она перехватила меня за локоть. - Что? - я с трудом сфокусировала рассеянный взгляд на её лице. В последнее время мама изменилась в лучшую сторону. Стала более удачно краситься, смотря советы по ютубу, укладывала волосы, а не обходилась унылым небрежным хвостом. Свитера сменили тонкие блузки, сквозь которые намеком просвечивалось ажурное белье. Если бы не это унылое выражение лица вечной страдалицы, я бы даже назвала её хорошенькой. Но к сожалению есть вещи, которые не замажешь ни одним хайлатером. О причине таких перемен я тоже прекрасно догадывалась, хоть мы и ни разу это не обсуждали. Мама страшно на меня обиделась, когда я ей выдала, что для Эдуарда Альбертовича она стара. Не говорила со мной весь вечер, обездоленно шмыгая носом во время ужина. Ну и пусть. Я правду сказала. И то не всю, а лишь самую очевидную её часть. На её месте просто смешно думать, что такой самодостаточный проницательный мужчина как Эдуард Альбертович позарится на вечно унылую, тоскливую жертву. Что ему с ней делать? Вместе плакать о том, как жизнь несправедлива? Или сыграть в её игру и принять позицию агрессора или спасателя? Но это только в случае, если он такой же психологически нездоровый, как она. А Савицкий удивительно цельный человек. И я бы сказала ей это всё, но зачем? Мама благодаря своей глупой влюбленности хотя бы стала больше следить за собой и меньше за мной. И меня это полностью устраивало... А шансов у неё все равно не было. А вот у меня, возможно, были... Я думала всё это, разглядывая её бледное лицо с выраженными мимическими морщинками, пока мама спрашивала, приготовить ли на ужин борщ. - Да, давай, - рассеянно кивнула. Мне было все равно - я старалась не ужинать, - Всё побежала, у нас сейчас проверочная по философии. Мой взгляд зацепился за темный след туши у матери под левым глазом. Машинально протянула руку, поправляя. - Вот тут размазалось...Плакала? - в шутку хмыкнула, но мать вдруг как-то странно изменилась в лице, отшатнувшись. Наслюнявила палец и сама стала быстро вытирать. - А...Да...Нет...В глаз попало что-то...- забормотала сбивчиво, будто я её в чем-то уличила, - К Эдуарду Альбертовичу, значит...- её светлые брови сошлись на переносице, а взгляд придирчиво заскользил по моей одежде, тормозя на коротком подоле платья, - Лер, мне кажется, его уже давно пора выкинуть, - мать осуждающе поджала губы, - Ты похожа на школьницу из аниме. В конце концов это элементарно не прилично. Рефлекторно одернула юбку. Её тон, пренебрежительный едкий взгляд. Задело... - Это беспокойство о моей чести или зависть, что я могу сойти за школьницу, а ты нет? - укусила в ответ и, не дожидаясь ответа или того, как её лицо зальет краской от праведного гнева, юркнула в дверь, покидая аудиторию. *** Парта в первом ряду, ближайшая к столу Эдуарда Албертовича - мое бессменное место с того момента, как он пришел преподавать к нам в ВУЗ. Из-за проверочной сегодня я сидела здесь одна. Даже Колясик предпочел уйти подальше в надежде что-нибудь списать. Я же лишь нервно сжимала ручку в дрожащих руках, вообще не собираясь её использовать. Он меня накажет...Как??? Внутри все обмирало - жутко и сладко. И эти ощущения во сто крат множились от того, что Савицкий был в каком-то метре от меня. Я чувствовала запах его ледяной туалетной воды, могла разглядеть синеву радужки и мимические морщинки, когда он улыбался. Ощущала силу рук и жар тела, просто взглядом проходясь по его близкому силуэту. - Итак, - он подошел к доске и размашистым, но красивым почерком вывел слово "вопросы", обернулся на аудиторию и пальцем быстро посчитал ряды, - У нас четыре ряда, значит восемь вариантов - по два на парту. Начинаем отсчет от окна. Отвернувшись, начал писать. В кабинете все зашумели, оживились. Кто-то шустро начал пересаживаться, выбирая вопрос полегче. - Я все вижу, Баева, - хмыкнул профессор, не оборачиваясь. По аудитории прокатился нервный смех. - Кто ещё пересядет, будет отвечать и прошлый, и нынешний вариант. Смех стал оглушительным. - Ну ты попала, Ник! - Эй, Реут, слышал, специально для тебя! - Да пошел ты, я не пересаживался, там стул с гвоздем просто. - Ага-ага! - Все, тишина, - Савицкий, закончив писать варианты, громко хлопнул в ладоши, переводя все внимание на себя и заставляя ребят замолчать. Покосился на большие круглые часы над входной дверью, - Так как вас много, то отводим на проверочную всю пару. Подготовка полчаса, дальше в порядке живой очереди. Кто ответил - может быть свободен. Все понятно? Приступаем. Аудитория погрузилась в моментальную сосредоточенную тишину, прерываемую шуршанием листочков, тихими отдельными переговорами, которые Савицкий тут же пресекал, и поскрипыванием ручек. Эдуард Альбертович сел за свой стол напротив меня. Сначала полистал журнал, отметил присутсвующих, потом погрузился в свой телефон, периодически отрываясь от гаджета и обводя аудиторию цепким взглядом. - Жаров, я вижу...- сделал замечание глухо. Разочарованный вздох Андрея просигнализировал о том, что ему не дали списать. - Телефон между ног вредно держать, Ветрова...- еще через пять минут. Варя тут же зашуршла, убирая в сумку замеченный гаджет. И каждый раз взгляд Савицкого под конец останавливался на мне. Я этого не видела - опустила голову, но чувствовала каждой клеточкой. Меня и без того потряхивало, потому что я так и не написала ни одного слова кроме своей фамилии и номера варианта. А когда его внимание обращалось ко мне, и вовсе коротило словно от удара током. Минут через двадцать Савицкий вытянул шею, заглядывая в мой девственно чистый листок, а затем и вовсе встал и подошел. Сжалась внутренне, сердце зачастило. Его аура окутала мгновенно, стоило ему наклониться и почти коснуться губами моей макушки. Застыла, утопая в этом ощущении. Токи до самых кончиков пальцев побежали по нервным окончаниям. - Лера, что такое? - он сказал это едва слышно, практически мне в волосы, отчего крупные мурашки покрыли затылок и кожу головы. - Я ничего не знаю...- выдохнула, едва шевеля занемевшими губами. - Совсем? Хоть что-то, - в его бархатном голосе скользнул металл. - Не помню... Хмыкнул холодно, подался ближе, упираясь руками о парту и быстро обведя глазами аудиторию, чтобы потом снова сверлить только меня своими синими бездонными глазами. - Как я должен это оценивать? Хочешь воспользоваться моим к тебе расположением?! - Нет! - беззвучно вскринула, - Не хочу. Я виновата, я признаю... И нашла в себе силы поднять на него глаза. Я не знаю, что именно он видел в них, но я столько всего мысленно пыталась передать.Что я без ума от него, что он восхитителен, что я... У Савицкого расширились зрачки, пока он смотрел на меня, не мигая. Ноздри точеного носа дрогнули, губы расслабились, и он крупно сглотнул. Взгляд словно расфокусировался, и меня вводя в какое-то более глубокое состояние. - Если виновата, будешь наказана, - отсораненно проговорил и подался на пару сантиметров ближе, отравляя своим дыханием, - Пока сиди. Всех отпущу и ответишь последней. Хлопнул по столу ладонью, отчего я резко вздрогнула, выпрямился и с невозмутимым видом вернулся к себе за стол. - Так, время вышло, кто первый? - обвел насмешливым взглядом мигом затихшую аудиторию, - Николай, может вы? Прошу.
