— Ты готова к самой тяжелой части нашего бездельничества?
Собака, видимо, решив, что вопрос был адресован ей, громко тявкнула. Ирина залилась смехом, сильнее почесывая эту милую псину за ухом.
— А ты, бездельница, получишь, если будешь вмешиваться в чужие разговоры, — пожурил ее Волков и переключил внимание на Иру, которая светилась как солнышко на небосводе. — Так что, идем?
— Куда нас зовет Ваня? — спросила она, обращаясь все так же к животному.
— Ко мне в комнату.
Волков повез девушку к себе. В душе он немного стеснялся того, что она там увидит, но что сделаешь? Это ее выбор — прозябать в его бедности и невзрачности днями.
— В общем… — замялся мужчина, — тут ковер на стене, считай, классика. Ковер на полу… Телевизор старый, так как я эту штуку стараюсь избегать.
Девушка огляделась: старехонький диван цвета табачной жвачки, заматорелое дерево мебели, пестрые ковры, пыль на телевизоре. Точно параллельная ее дому вселенная, где каждая поверхность натиралась до блеска прилежными слугами.
Собака запрыгнула на диван; запах старины щекотал ее ноздри, как острый запах перца. Животное высунуло язык и часто дышало, уставившись на Волкова и Ирину. Эти двое нравились ей: кормят хорошо, по бокам не пинают, как любят делать дворовые мальчишки, в дом пустили в дождь. Растянувшись на диване, оставляя на нем мутные влажные пятна, собака приготовилась к чему-то интересному или… спать.
— Ты нашла мотивационную причину для наших занятий? О чем будешь думать сейчас? — задал вопрос Иван, и девушка сглотнула.
Не говорить же ему, что это он…
— Нашла… Это один мужчина. Можно не называть его имени?
— Конечно. Только не забывай называть его имя про себя. И пусть он окажется достаточно сильным вдохновением, чтобы встать.
Она кивнула, а Волков усмехнулся про себя: розочка по кому-то страдает. Это отлично. Ничто так не воодушевит молодую девушку, как возможность станцевать вальс с любимым мужчиной.
Первозданное слияние разнозаряженных энергий мужского и женского закружилось и заискрилось, когда их руки вновь соединились. Ирина с легкостью оторвала тело от коляски, оно словно вибрировало, тянулось к Волкову. Его большие (по сравнению с ее точно) и крепкие пальцы держали ее тонкие, как будто музыкальные, пальчики, и голову девушки посетили совсем неприличные мысли. Что он может делать такими пальцами…
— Ты чего? — губы Ивана дрогнули в улыбке, пока он держал ее, отсчитывая про себя время, которое она выстояла. — О каких пошлостях думаешь?
Не ожидая от него такой проницательности, Ирина уселась обратно в кресло и выдохнула, сдувая прилипшие ко лбу прядки волос.
— Почему пошлости? Ты плохо обо мне думаешь, Волчара! — деланно возмутилась она.
— Волчара? Ну точно о пошлостях думала. Знаю я такие масленые улыбочки, меня не проведешь.
Девушка снова встала, чтобы отвлечь его от опасной темы. Сделала крохотный шажочек, и он отступил от нее. Приходилось напрягать все тело до звона скрипящей струны, форсировать движение каждой мышцы, выжимать из себя всю душу, чтобы делать эти шажки. Ровно два микроскопических шага, и она была готова упасть. Ваня подставил свою грудь, и Ирина прижалась к ней лицом.
— Молодец, — похвалил ее он и поцеловал в лоб, не подразумевая под этим поцелуем совершенно ничего романтичного. — В следующий раз твои шаги будут больше и смелее. Договорились?
Он отнес ее на диван, согнав оттуда спавшую собаку. Недовольно проворчав что-то полурычанием, та устроилась на полу и тут же засопела, потихоньку закрывая правый глаз, когда левый уже давно закрылся. Волков удобно устроил Ирину и, освободив ее ноги от шелковых носочков, погладил щиколотки.
— Сильно болят?
— Нет. Эта боль стоит того, чтобы ее терпеть.
— Правильно, Ира. Любовь многого стоит. Парень-то хоть достойный, а?
Иван начал массировать ее ступни, а Ирина в это время закрыла глаза и уплыла в нирвану. Под аккомпанемент дождя, под сопение Собаки, под расслабляющий массаж его на удивление нежных рук. Господи, стыдно признаться, но внизу живота все заполыхало, огонь заструился по внутренностям, разнося по венам возбуждение, подменяя клетки крови.
— Это ты, — выпалила она, находясь в полуадекватном состоянии эйфории.
— Чего я?
— Ты тот парень, моя мотивация.
Массаж резко прекратился. Девушка открыла подернутые дымкой глаза и посмотрела на него. Будь ее ноги сейчас ходячими, они могли бы заняться животным сексом хоть на полу.
— Сними майку, Вань.
— Ира, я все понимаю. В твоем состоянии этого очень хочется, но ты не дури. Нельзя будет вернуть назад то, что ты хочешь сделать.
— А что я такого хочу сделать? И в каком таком состоянии? С головой у меня все в порядке!
Волков рассмеялся. Ох, эти девственницы. Несутся напролом, сшибая все на своем пути! Теряют контроль над собой, стоит только сексуальным ноткам закрасться в голос парня.
— Мне неловко говорить на такие темы с тобой. Но в моей коллекции еще не было девственниц, я не знаю, как себя вести с вами. Однако знаю, что случайный секс на эмоциях всегда будет казаться утром ошибкой.
— Вань, — Вересова выдержала паузу, про себя недоуменно переваривая его слова, — я не девственница. Даже мягко говоря, не девственница.
— Мягко?
— Ну… Я многое умею… умела раньше.
Иван встал с дивана и отошел от нее на некоторое расстояние. Зачем она это сказала? Зачем разбила его зеркало иллюзий вдребезги? Смотреть на такой неиспорченный цветочек и понимать, что он может задать ему ту еще сексуальную трепку — ад для любого здорового мужчины!
— Сними майку, Волчара! Ну сними! — в шутку заканючила Ирина.
А, черт с ним, с целомудрием. Он стянул с себя майку и услышал вздох наслаждения.
— Ложись рядом, — девушка похлопала по свободному месту рядом.
Волков подчинился ей, но со стиснутыми зубами. Неужели она не понимает, как хороша? Как созревший, спелый плод на дереве? Который так и манит сорвать его, но ты понимаешь, что нельзя. Дерево растет не на твоей территории. Иван закрыл глаза и призвал всю свою выдержку, когда ее деликатные, мягкие ладони накрыли его грудь.
Никто не произносил ни слова. Только тела говорили без слов. Но иногда тишина кричит невысказанными словами. Непроизнесенными признаниями. Душераздирающими стонами. И сейчас тишина говорила им так много, только успевай слушать.
Ирина дотрагивалась до его горящей кожи; ее дыхание сбилось. Черные завитки волосков на груди и внизу живота приятно электризовали ее ладони, запуская через них цепную реакцию по всему телу. Девушка задержалась внизу живота на секунду дольше приличного (если в этой ситуации хоть что-то вообще было приличным); его пульс бился в такт с ее.
