Ознакомительная версия.
– Макс бросил пить всего через девять месяцев после твоего ухода. Ты не могла подождать еще хотя бы год, рассказать ему о ребенке, дать мужу шанс?
– Я давала ему шанс сотни раз.
Гвен фыркнула и отошла в сторону.
– Наша семья до сих пор разрозненна. – Она повернулась. – Ты знаешь, каково это – не видеть своего ребенка?
Кейт сглотнула. Опять эта старая песня!
– Мне жаль, что Ченс ушел из дома, но я…
– Мы приняли тебя в семью! Сделали одной из нас! А ты нас предала.
Кейт вскинула подбородок:
– Я спасала себя и защищала своего ребенка. И снова поступила бы так же.
– Ах, прибереги свои сладкие речи для суда. Макс рассказал мне о Трише лишь вчера, так что у меня не было достаточно времени, чтобы проконсультироваться с адвокатом. Но я обязательно это сделаю. – Гвен мрачно улыбнулась. – Сделаю. И тогда посмотрим, как тебе понравится то, что ты никогда больше не увидишь своего ребенка.
Первой мыслью Кейт было убежать. Взять Тришу и вернуться в Теннесси. Заставить семью Монтгомери сражаться с ней на своей территории, а не в том округе, где эти богачи играют в гольф вместе с судьями и оплачивают все их выборные кампании.
Но сколько можно убегать? Она переехала в Теннесси, рассталась с друзьями, за последние восемь лет почти не виделась с родителями, потому что боялась Макса. Больше она его не боится.
Эта мысль вызвала у нее странное чувство. Ведь и в самом деле: страха перед Максом больше нет. Теперь Кейт поняла, что он пытался манипулировать ею лишь под влиянием алкоголя. А когда он трезвый, он не тот Макс, что пускал в ход свое обаяние или пытался ею искусно управлять. Теперь он просто Макс.
Это открытие вовсе не шокировало Кейт. Она уже несколько недель пыталась сопоставлять «старого» Макса и «нового». Но внезапно стало ясно, что это было ошибкой. Скорее, она просто имеет дело с совершенно другим Максом.
Было бы неплохо иметь в запасе несколько дней, чтобы проверить эту теорию, но, к сожалению, времени на это не было, потому что Кейт не собиралась оставлять угрозу без ответа.
Вернувшись домой и уложив Тришу спать в девять вечера, Кейт села в машину и отправилась к Максу.
Когда она подъехала к его дому, свет в окнах не горел. Посидев немного в автомобиле, Кейт, решившись, вышла из него, поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.
Макс открыл. На нем все еще был надет черный костюм, узел галстука ослаблен, верхние пуговицы рубашки расстегнуты.
– Кейт?
– Нам нужно поговорить.
– Правда? – спросил он, сделав шаг назад и открыв дверь шире.
Когда она вошла в дом, Макс направился на кухню.
– Я как раз собирался выпить стакан лимонада.
Кейт пошагала вслед за ним. Когда Макс подошел к холодильнику, гостья уселась за кухонный стол.
– Твоя мать угрожает подать на меня в суд из-за Триши.
Макс замер, затем изумленно обернулся.
– Что?!
– Завтра Гвен собирается встретиться с адвокатом. Она не сказала, что будет добиваться опеки, но посоветовала мне приберечь мои сладкие речи для суда и приготовиться больше никогда не увидеть свою дочь.
Макс застонал:
– Ты шутишь?
– Хотела бы, чтобы это было лишь шуткой, но Гвен выразилась предельно ясно.
Макс снова издал стон:
– Поверь, я тут ни при чем.
– Верю. И именно поэтому я здесь. Я больше не потерплю угроз. Если твоя мать хочет действовать такими методами, это печально, но я в такие игры не играю.
К удивлению Кейт, Макс рассмеялся:
– Молодец! – Он вынул из холодильника кувшин с лимонадом. – Будешь?
Какое облегчение узнать, что Макс не стоит за этими угрозами! Кейт облизнула сухие губы.
– Да, спасибо.
Он подал ей стакан. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и между ними словно пробежал электрический разряд. Встретившись взглядом с бывшим мужем, Кейт торопливо отвела глаза в сторону.
Она никогда прежде не имела дела с повзрослевшим, здравомыслящим Максом. И он ей нравился таким. Опасно нравился.
Когда Макс сел рядом, Кейт показалось, что просторное помещение внезапно стало меньше. Она затаила дыхание.
Он улыбнулся:
– Я рад, что ты здесь.
Часть ее существа тоже была этому рада. Макс казался теперь таким славным парнем, с ним было так легко разговаривать. И она, и Триша хорошо с ним ладили. Кейт неожиданно поняла, что ее обычная настороженность в отношении Макса куда-то пропала.
Глотнув лимонада, она попыталась напомнить себе о той ссоре, после которой ушла из этого дома. Нужно быть осторожной с Максом. Только так получится оставаться в безопасности.
– Я рад, что ты обратилась с этой проблемой ко мне.
Кейт сглотнула ком в горле, чувствуя, как в груди разливается какое-то теплое чувство, а по телу бегут мурашки. Ей тоже так приятно, что можно обратиться к Максу, – в этом нет ничего плохого.
– И я рада, что могу обсудить это с тобой.
Он тепло улыбнулся:
– Спасибо.
Кейт прочистила горло.
– Как бы то ни было, я не хочу ссориться с твоей матерью.
– И не надо, – спокойно заверил ее Макс. – Мы сами уладим все вопросы, касающиеся опеки Триши. Только ты и я. Если честно, думаю, гнев моей матери – это последствия ухода Ченса из семьи.
Кейт помолчала, прежде чем сказать:
– Но ко мне это не имеет никакого отношения.
Макс тяжело вздохнул и поерзал на стуле.
– Полагаю, внезапное появление Триши в ее жизни напомнило матери, что один из членов нашей семьи не с нами.
Кейт об этом раньше и не думала.
– О, извини.
Он покачал головой:
– Ты не виновата в том, что Ченс ушел, или в том, что моя мать из-за этого расстроена. Она знает, что вина за его уход лежит на мне и на отце, потому что Ченс подслушал нашу ссору. Но мама не знает, из-за чего мы тогда поссорились.
– Она до сих пор не подозревает, что Ченс – родной сын твоего отца?
– Нет. Думаю, если бы она узнала, это бы ее убило.
– Звучит так, что ты почти рад тому, что твой брат не возвращается домой.
– Может быть. – Макс потер затылок. – Я люблю Ченса, скучаю по нему. Но я боюсь за свою мать. Что будет, если он вернется и расскажет правду? Что мы с отцом тогда ссорились из-за слухов, которые до меня дошли, и Ченс таким образом узнал, что на самом деле является родным сыном своего приемного отца, и вся его жизнь была фальшивой. Моя мать воспитывала Ченса, как своего сына. Она даже не подозревала, что тот – плод любовной связи отца. Она по нему очень скучает, ждет его. Я переживаю из-за того, что может случиться, если Ченс вернется домой.
– Я бы на твоем месте тоже переживала, – сказала Кейт.
Но саму ее волновали не проблемы Гвен или даже Ченса. Ее беспокоила мысль о том, что если Макс начал пить после ухода Ченса из семьи, то не вернется ли он к старой привычке, если брат появится снова?
Ознакомительная версия.
