Сейчас же, столкнувшись с положением Зейна, его страданиями, она поняла, что мысль о мести больше не для нее. Но как бы глубоко он ни страдал, его бедствия не могли изменить ее жизнь. Ни в прошлом. Ни в настоящем. Ни в будущем. У Элли возникло чувство, что она осталась без руля. Словно в ее душе возникла пустота, в которой не оставалось ни любви, ни ненависти, ни жажды мщения. Больше у нее не было никакой цели. Зейн перестал быть смыслом ее жизни.
Она даже засомневалась, любила ли она его когда-нибудь. Элли была так молода, когда они встретились, а Зейн был состоятелен, привлекателен и очень сексуален. В него просто невозможно было не влюбиться.
После его женитьбы на Ким ей было легче ненавидеть его, чем начать новые отношения. Она решила, что Зейн и Боу преподали ей хороший урок.
Однако сейчас ненависть исчезла, и Элли не знала, чем заполнить образовавшуюся пустоту.
Ровное дыхание мужа говорило о том, что он заснул. Элли ощущала его тепло через тонкую пижаму. Она не могла отрицать, что ей было приятно чувствовать его горячее и сильное тело. Ей нравился запах, исходящий от него, — настоящий, мужской. Ее реакция на ласки Зейна прошлой ночью удивила ее самое. Элли никогда не считала себя чувственной и страстной женщиной. Когда-то она называла это любовью, но сейчас она уже знала, что это обычная физиология, вожделение, связь одинокого мужчины с одинокой женщиной. Но разумеется, не любовь. А существует ли она вообще, эта любовь? Дженни и Томас, пожалуй, могли бы дать ответ на этот вопрос. Элли усмехнулась. Они так увлечены друг другом, что эта пара не в счет. А вот Мэри Лэсситер определенно еще верит в любовь. Элли перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Но спать почему-то не хотелось.
Пятнистая кобылка навострила уши в сторону въехавшего на ранчо автомобиля, а затем испуганно забила копытами и заржала. Элли мысленно обозвала идиотом человека, столь невовремя подъехавшего к дому. Она возобновила свои занятия с лошадью, пытаясь сделать ее невосприимчивой к различным пугающим звукам. Окончив работу, она решительно похлопала лошадь по крупу и выпустила се на пастбище.
Теперь пришло время обратить внимание на странного гостя. Перед домом остановилась красная спортивная машина. Какой-то мужчина стоял на крыльце и, прищурившись, смотрел на приближающуюся хозяйку. Его ярко-рыжие волосы сверкали на солнце. Шон Дойль! В этот момент ей захотелось исчезнуть, только бы не видеть этого человека.
— Чем могу вам помочь? — вежливо спросила она.
— Я ищу Питерса или Ханну. — Он оценивающе смерил ее взглядом.
— Я жена Зейна. Мы виделись с вами в баре прошлым вечером, помните? — Элли не посчитала нужным объяснять, что Зейн уехал по делам и взял дочь с собой.
Актер протянул ей руку и обольстительно улыбнулся.
— Да-да, я помню вас. Я — Шон Дойль. Полагаю, муж рассказал вам, что я отец Ханны.
— Он сказал мне, что вы объявили себя отцом девочки, но мы-то с вами понимаем, что это чушь.
Дойль внимательно посмотрел на нее голубыми глазами и неуверенно добавил:
— Ким и я были… ну, в общем, вы понимаете. Она призналась мне, что это мой ребенок. Ким спала с Питерсом, желая вызвать у меня ревность и заставить меня жениться.
— Так почему же вы этого не сделали? — Элли уселась на стул, не желая приглашать мужчину в дом.
Рут приготовила обед и ушла домой, больше поблизости никого не было.
— У меня уже была семья.
Девушка холодно взглянула на него. Его очаровательная мальчишеская улыбка не произвела на нее никакого впечатления.
— Понятно.
Дойль слегка наклонился и честно сказал:
— Поймите меня правильно, это вовсе не означает, что я сплю с каждой хорошенькой девушкой, которая постучится в мой номер. Я действительно увлекся Кимми. И если бы она не выскочила замуж за Питерса, я бы непременно помог ей.
Элли невольно стало жаль актера. Однажды его яркая внешность поблекнет, и он останется ни с чем.
— Мистер Дойль, — сдержанно и спокойно ответила она, — Ханна — не ваша дочь.
— Зовите меня просто Шон. Но Кимми так сказала. Что ему ответить? Что Ким Тэйлор — бессовестная лгунья?
— Хорошо, Шон. Теперь приложите ваши мизинцы один к другому. Вот так. — Элли соединила свои ладони.
Непонимающе взглянув на нее, Дойль в точности повторил ее движение.
— Видите, — торжествующе заметила она, — ваши пальцы полностью соприкасаются друг с другом.
— Ну и что? Так почти у всех, — ответил актер, пожимая плечами.
— Нет. — Элли решительно покачала головой. — У Зейна не так. У него они немного искривлены, и поэтому между ними образуется пространство. То же самое у его матери, у сестры и… — Элли сделала паузу, — и у Ханны.
— Пальцы ровным счетом ничего не доказывают. Такое встречается у большинства людей. Я собираюсь связаться с адвокатом и вернуть дочь через суд.
— Зачем вам это нужно?
— Я не хочу, чтобы меня называли никудышным отцом.
Он ждал ровно четыре года! Элли не уставала поражаться, как ловко Тэйлоры обработали его.
— Возвращайтесь-ка лучше обратно в Калифорнию и будьте достойным отцом для ваших сыновей.
— К сожалению, я не смогу этого сделать. Моя жена и ее адвокат поставили мне условие, и я имею право проводить со своими детьми только одну неделю в месяц. Когда же Ханна будет со мной, Джесси поймет, какой я заботливый и любящий отец.
— Но вы же не отец девочки, — мягко возразила Элли, стараясь держать себя в руках.
Она не заметила, как пикап Зейна въехал в открытые ворота и остановился около конюшен. Она нервничала и хотела как можно скорее избавиться от незваного гостя.
— Преследуя нас, вы напрасно теряете время и деньги.
— Меня не волнуют деньги, у меня их достаточно, — последовал жесткий ответ.
Элли нетерпеливо вздохнула, поражаясь тупости и упрямству этого человека.
— Мистер Дойль, то есть Шон, я сегодня сделала несколько звонков. Есть очень простой тест на ДНК, с помощью которого можно безошибочно установить отцовство ребенка. Это абсолютно безболезненно и анонимно.
— Вы имеете в виду, что мне надо сдать кровь?
— Нет. Подумайте в последний раз. Этот тест докажет, что вы не отец Ханны.
— Элли! Элли! — кричала малышка с заднего сиденья пикапа.
Зейн успел увидеть припаркованный к дому «сааб» Элли. Машина его жены. Ему нравилось думать об этом, знать, что она ждет его дома. Он был очень тронут ее участием и горячим желанием помочь в трудный момент его жизни. Она давала ему чувство надежности и спокойствия.
Остановившись за конюшнями, Зейн выпрыгнул из пикапа, открыл дверцу и выпустил Муни. Затем отстегнул ремни безопасности и поднял Ханну на руки. Он внимательно вгляделся в детское личико, пытаясь найти в нем сходство с собой, матерью и сестрой. Голубые глаза девочки весело смотрели на него.
