— Спасибо, Лариса Геннадьевна, у меня все хорошо.
И вернулся к выслушиванию Ольги Валентиновны, делая пометки в блокноте. Ах, так? Я начала быстро набирать смс: «Сегодня мне снилось, как я делала тебе минет». Но выдержка мужчины не знала границ, он прочитал сообщение, повернулся ко мне и просто… улыбнулся. Улыбнулся! Я постучала ручкой по стулу, привлекла этим только внимание студентов. Ну, тоже полезно, кое-кто пытался списывать, но этот звук заставил его судорожно спрятать телефон в карман. Ответ пришел через пару минут: «Мне еще не такое снится». Хм, заинтриговал. Но уже истекли полчаса, данные на подготовку к ответу. Первый студент хотя бы немного был подготовлен, но был чрезвычайно косноязычий, и слушать его было одно мучение. Второй пел, как соловей, но совершенно не по теме билета. Третий пришел на удачу, и честно признался, что «не думал, что все будет так серьезно». Я молча слушала, Герман активно задавал вопросы. Я отметила, что он неплохо разбирается в предмете. Хотя, наверное, это умение всех опытных ученых — максимально быстро вникать в суть любого вопроса.
Очередь дошла до Соловенковой. Той самой дочери депутата. На последней пересдаче она громко жевала жвачку, рассматривала свои ногти, увидев вопросы в билете, бросила его на стол и удалилась. Сегодня она была менее смелой, но, как я видела, пару раз доставала телефон из бюстгальтера. Я решила не обращать на это внимание, я все ровно не верила в ее интеллектуальные способности. После того, как девушка села перед нами, открылась дверь, и в аудиторию ввалился незнакомый мне мужчина.
— О, это я во время, — выдал мужчина и целенаправленно двинулся к
нам.
— А вы, простите, кто? — недоуменно спросила Ольга Валентиновна.
— А я депутат облдумы, моя фамилия вам должна быть известна, — самоуверенно заявил мужчина. — О, Герман Александрович!
Г ерман поднялся, пожал ему руку, и жестом пригласил присесть.
— Добрый день. Присаживайтесь. Ваша дочь как раз готова отвечать. Пожалуйста, — сказал Герман девушке.
Я вспомнила, что Ларин говорил мне, что позовет депутата послушать, но не думала, что тот на самом деле явится. Девушка более менее уверенно начала говорить, под довольные кивки папаши, но… Но говорила совершенно не по теме.
Я остановила девушку:
— Елена, у вас в билете вопрос «Словари как источник изучения русского языка». В этом вопросе следует рассказать о том, что такое словари, дать их типологию…
Меня прервал депутат:
— И что? И что, я вас спрашиваю? Девочка учила!
— … А вы рассказываете о типах словообразовательных значений слов. Это совершенно разные темы, — не обращала я внимание на слова депутата.
— Эй, что она себе позволяет? Прерывает ребенка! Не дает сказать. Куда вы смотрите?! — заорал депутат.
Герман спокойно ответил ему:
— Преподаватель вполне обосновано остановил ответ. К вопросу билета все сказанное отношение не имеет. Я попрошу вас слушать молча, или покинуть аудиторию, — и равнодушно посмотрел на студентку. — Первый вопрос вы не знаете. Переходите ко второму. Только сначала зачитайте вслух его формулировку.
— «Струк-ктурные тип-пы р-русских п-предложений…» — запинаясь прочитала Соловенкова.
— «…Общая характеристика», — закончил за нее Герман. — Мы вас
слушаем.
Девушка посмотрела на отца, потом опустила голову и замолчала. Тишина затянулась.
— Лена, давайте начнем с простого: есть простые и сложные предложения, — начала я, пытаясь помочь девушке.
— Прекратите! Вы слышали? Эта, — депутат ткнул в меня пальцем. — Сбивает мою дочь. Постоянно! Она постоянно ее терроризирует. И я докопался до правды: это зависть! Это банальная зависть! Я все про вас знаю, Бергина! Вы вечно докапываетесь до успешных девочек, особенно замужних. Что, своей жизни нет, так и другим не даете?!
— Прекратите, не выставляйте себя в глупом свете, — все так же спокойно парировал Герман. — Лариса Геннадьевна -
высококвалифицированный специалист, и ей нет дела до семейного статуса студентов.
— Да вам то откуда знать?! Я вас уважаю, но вы тут человек новый. А на нее я буду жаловаться! Она жизнь многим девочкам попортила. Потому что мужика нет! — разъяренно орал депутат.
— Лариса Геннадьевна — моя невеста, — спокойно ответил Герман.
— О… — опешил депутат. — О. Я не знал. Я… Я. Я если б знал, то никогда бы.
Я попыталась подражать Герману, сделав такое же непроницаемое лицо, и только судорожно поднимающаяся грудь могла указать на мое волнение.
— Вы будете отвечать? — обратился Герман к студентке.
Та отрицательно покачала головой.
— Итак. В билете два вопроса. Ни на один из них студент не ответил: на первый вопрос было сказано о словообразовании, хотя нужно было о словарях. На второй вопрос студент отвечать отказался. Оценка за экзамен — «неудовлетворительно». Есть возражения? — спросила Ольга Валентиновна, заполняя протокол.
Окинула взглядом присутствующих: возражений не было. Депутат вызвал Германа в коридор, забрав с собой дочь. Ольга Валентиновна хитро улыбнулась:
— Говорите, нет знакомых в ректорате? — и подмигнула мне.
Прода от 1.02
Герман вернулся на минутку в аудиторию, расписался в ведомости, шепнул мне, что позвонит вечером и что я молодец, забрал пальто и ушел. Мы заполнили все документы, и я видела, что зав. каф хотела расспросить у меня все подробности по поводу фразы «Лариса Геннадьевна — моя невеста». И именно поэтому я сбежала с кафедры. Перенапряжение свалилось на меня мертвым грузом, как только я зашла в квартиру. Физически я чувствовала себя прекрасно, но психологически я была вымотана. Я смогла раздеться, завалиться на диван в гостиной и через пару минут я уже спала. Разбудил меня телефонный звонок.
— Алле.
— Привет! Я заеду?
— Да, я жду тебя.
— Ты голодная?
— Эмм… Нет. Вроде бы. У меня есть кофе! — тут же вспомнила, что почти весь день ничего не ела, потому что от нервов в рот ничего не лезло.
— Понял. Скоро буду.
За час, пока ехал Герман, я успела хотя бы попытаться привести себя в порядок. Это было делом сложным: от долгого дневного сна под глазами появились мешки, из-за плохого настроения кожа как будто посерела, энергии совсем не было. Как говорила моя прабабушка «На закат спать нельзя».
Контрастный душ, много скраба, капли для глаз, эмульсия для сухой кожи, румяна. На фоне включена музыка, живые, ритмичные звуки румбы.
Для поднятия настроения я выпила рюмку коньяка (не, ну а что? если помогает?), и решила надеть что-нибудь соблазнительное: от взгляда на меня у мужчины повысится настроение, а его взгляд повысит мое. Все гениальное просто. На вопрос «что надеть?» ответ пришел «сам»: тот самый шелковый халат. Он соскользнул с вешалки, и мягко сполз к моим ногам. Я выбрала для себя невероятно красивый комплект белья: белый, расшитый причудливой вышивкой. Нижний край бюстгальтера украшала такая же вышивка, снисходящая на ребра, окутывающая их еле видимой дымкой молочного цвета. Обычного фасона трусики, которые отличал вырез в форме капельки, находящийся над копчиком. Я покрутилась перед зеркалом, и с сожалением укуталась в длинный пеньюар. Как говорила моя прабабушка, расплетая мне косы, «таку красоту скрывать грешно». Оценив результат своих трудов (а он был фантастическим, если учитывать, какое чучело я видела в отражении зеркала буквально час назад), я вернулась к не менее важным делам: помыла посуду, прибралась в гостиной. Успела как раз во время, перед звонком в дверь.
Г ерман был нагружен пакетами, по эмблемам на которых я поняла, что он заезжал в продуктовый супермаркет, находящийся недалеко от моего дома.
— Ты еще кого-то позвал?
— Нет. А что?
— А зачем так много?
— Может я неделю тебя выпускать из этой квартиры не намерен?
— А меня кто-нибудь спросил? — я немигающим взглядом уставилась
на него.
— О, это тот самый пеньюар? — спросил мужчина, окидывая взглядом мою фигуру, но при этом быстро вернул взгляд на мое лицо: вот что его отличало от многих остальных. Он всегда выбирал меня, а не мое тело.
