— О занятиях.
— Ну-ну…
Пальцы исчезли, и вместо них меня резко протаранил член. Вошел на всю глубину сразу и, не позволяя привыкнуть к размеру, вышел.
От пустоты внутри мгновенно стало плохо. Убить за такое хотелось!
— Еще! — со злостью вырвалось из груди.
— Проси, училка! Выпрашивай!
Гад погладил головкой клитор, но не вошел. Вместо этого принялся издеваться. Размазывал влагу по чувствительной плоти. Хитро ухмыляясь, давил членом на анус. А то, что я загибаюсь, как будто не замечал.
Пофиг ему было. И на заполненный учащимися класс за стеной. И на меня, раскрытую и доступную. Вены на шее вздулись. Глаза блестели как под кайфом, но морил обоих голодом. Держался! Атлант, мать его!
— Скотина!
Не дожидаясь, когда он наиграется, я попыталась насадиться сама. Ухватилась руками за край парты. Двинула бедрами назад. Совсем забыла, кто я и где. Но тут же получила отрезвляющий шлепок по бедру. Слишком звонкий для пустого кабинета и красноречивый.
— Нет, родная. Главный сегодня я. За ожидание нужно платить.
Он закинул мои ноги к себе на плечи.
— Давай же! Где твое «пожалуйста»? — Вогнал член так глубоко, что дыхание сперло.
— Прошу…
Голос казался незнакомым, хриплым, словно простуженным. И в унисон ему жалобно скрипнула парта.
— Хреново просишь. — Принялся пальцами поглаживать клитор. Умело, ласково. Касаясь именно там, где нужно, и не выходя ни на секунду.
— Пожалуйста. Еще…
Стало плевать на все. На возможное увольнение, на позор, на сломанную мебель и психику группы в соседнем кабинете.
Будущее исчезло. Осталось только настоящее.
Твердая столешница под спиной.
Тяжелый член внутри и пальцы…
Настойчивые, горячие, влажные от моей смазки. Скользящие по растянутой членом плоти, словно рисующие невидимый узор. Приворот на верность. Навсегда. Будто моей больной любви к нему было мало.
— Никаких больше выходных, поняла?!
Лешка все же сорвался. Не выдержал сам. Толкнулся пару раз. Грязно выругался и начал двигаться все быстрее. Вколачиваясь без пауз. Остервенело. Жестко. Словно наказывая себя и меня за вынужденное ожидание.
— Рядом будешь! — выдохнул, ускоряясь. — Отпуск бери! Не дадут, я договорюсь.
Не дожидаясь ответа, заткнул рукой рот.
Вовремя!
Много мне не понадобилось. Несколько быстрых движений, пошлых шлепков, и долгая прелюдия сроком в две пары закончилась в считаные секунды.
Ни хрена это был не оргазм.
Все прежние разы в сравнении с ним меркли. Угол парты больно врезался в лопатки. Голова дергалась на весу, грозя оторваться совсем. А внутри меня будто лаву пустили. Поток! Огненный, стремительный. Сметающий все на своем пути. И выжигающий все живое.
Сжимая до синяков мои бедра, Леха вколачивался все глубже. Кончал, волнами закачивая в меня сперму. Матерился, грязно, по-русски. А меня выворачивало наизнанку от болезненно-сладкой разрядки. Рвало на клочки от удовольствия.
Долго.
Мучительно.
Невыносимо хорошо. Как не было никогда прежде. Ни с кем.
Глава 21. Сдача крепости
Берлога одинокого мужчины — проходной двор
в сравнении с крепостью одинокой женщины!
Леха
Поиметь Полю на парте оказалось не просто правильным решением. Оно было гениальным! Только когда яйца опустели, голова начала соображать. К извилинам словно кислород подвели и дали свежую порцию крови.
Наконец-то!
Прикажи Полька подождать еще двадцать четыре часа, я бы, наверное, отупел. На работе, конечно же, все бы обрадовались. Басманский бы посмеялся. А дед предоставил доступ к своей аптечке.
Хотя… вряд ли я вообще слушал бы Польку! Она и сейчас-то не шибко спешила выполнять приказы. Ерепенилась, гордую из себя строила. С потопом в трусах и короной на голове. Принцесса моя строптивая.
Стоило пальцы в нее вставить, думал, «Аллилуйю» вслух запою. С такой сыростью на ветру, наверное, и простыть можно было.
Совсем болото. Складки все в смазке. Трусы влажные насквозь. И это она мокрая, готовая уроки вела! Несла знания в массы! Училка, блин!
В общем, не знаю, кого из нас спасать нужно было скорей. Однако спаслись оба. Парта чуть не сложилась. Кабинет пропах сексом. В дверь кто-то пару раз стучал. Но финиш того стоил!
Позавчера мне было хорошо. Оргазмы с Полькой сносили крышу. Но сегодня… Вместе со спермой, казалось, вытек и мозг. Струей! Прямо в мою тугую бархатную девочку.
Получилось настолько ярко, что даже пошевелиться не мог. Так и держал Полю на парте. Шизел от пульсации. И, притиснув пятерней к столешнице, волнами закачивал в нее своих живчиков.
Благо она сама вырваться и не пыталась. Пялилась в потолок, облизывала губы, дышала тяжело. Красивая. Расслабленная. Ничего общего с той хмурой училкой, которая несколько минут назад с важным видом вещала о походах по улицам и еде в ресторанах.
И вот как после этого можно было ее отпустить? Как снова ждать двадцать четыре часа без возможности подойти в любой момент, шлепнуть по упругой попе, выслушать очередную колкость или заткнуть рот поцелуем?
Не осилил бы я новой паузы. В бизнесе — да, пожалуйста. Мог дожидаться нужного партнера хоть год. Наоборот, азарт просыпался. Интересные схемы в голову приходили, внутренний калькулятор не выключался.
А с Полькой вся терпелка за четырнадцать лет выгорела. Мозгами понимал, что так правильно, что для беременности перерывы важны. А часовую стрелку все же хотелось подкрутить. Забрать Полю к себе, спрятать от всех и наслаждаться, что теперь она лишь моя.
К счастью, клинило не меня одного. Поля могла сколько угодно сопротивляться, нести бабскую чушь про «полезно» и «надо», но то, как текла, как стонала мне в руку…
В двадцать пять я бы, может, и не понял, молодой был. Но сейчас знал отлично — никогда с ней такого не случалось. Муж, Басманский, другие лузеры шли лесом! Под меня эта ведьма была сделана. Ни с кем так далеко не улетала, а значит, и сопротивление можно было сломить.
Надежда на белый флаг грела душу. Член отказывался выходить из уютной влажной норки. И, если бы не настойчивый стук в дверь, я бы точно обосновался в кабинете до утра, на практике показывая Поле, как хорошо будет нам вместе.
— Поехали домой.
Когда дыхание восстановилось, помог Поле подняться. Сам одернул платье и аккуратно, как самое ценное сокровище на земле, спрятал грудь в кружевной бюстгальтер. На время!
— Я сама дальше. — Полька залилась румянцем. Стрельнула взглядом в район моего паха. — Ты пока шлагбаум спрячь. На вахте не оценят.
— Считаешь, что мал? — Так и хотелось добраться до ее задницы и хорошенько отодрать. Этим шлагбаумом. Чтобы неповадно было!
— Считаю, что кто-то слишком высокого о себе мнения.
Гордячка одернула свой дурацкий монашеский свитер и важно нацепила на нос очки. Ну точно профессорша.
— Тебе срочно нужно выдать витамин С. И я не об аскорбинке. — Справиться со штанами было не так уж просто. Младший отказывался возвращаться в стойло, но приоткрытый алый ротик, удивление в зеленых глазах и воспоминания о мокром белье помогли справиться с неудобствами.
На мою последнюю реплику Полька вопросительно изогнула левую бровь.
— Секс, милая. Секс. Много секса! — снова притянул ее к себе. — И кое-что еще, но это мы обсудим потом.
Забрал очки, словно заложника. И под руку повел свое золотце из кабинета.
***
Мудрости не сопротивляться у Поли хватило. Она слегка побледнела, когда в коридоре под дверью мы обнаружили растерянную заучку. Густо покраснела, когда та проблеяла что-то про забытый конспект. Чуть не споткнулась о невысокий порожек от возмущенного взгляда вахтерши. Но все же благополучно донесла свой чудесный задик до моей машины.
Амазонка после боя. Ни сожаления, ни слабости. И сумочка, как верный меч, зажатая в руке. Любовался бы и любовался. Картинка ничуть не хуже той, что видел несколько минут назад на парте.
