Шахов не реагирует, рассматривая какие-то документы, кажется, больше интересуясь ими, чем тем, что я говорю, и у меня опускаются плечи. Зря я понадеялась…
- Пусть будет готова на завтра, - внезапно говорит он, - К ней приедет мой человек, поможет перебраться в Москву и здесь ее осмотрят специалисты. Дальше решим, что делать.
Вскидываю голову, неверяще глядя на мужчину, но он выглядит абсолютно серьезным. Мне же не послышалось? Мне не послышалось, да? От счастья у меня даже потеют ладошки и я, не зная, какими словами сказать ему, насколько это для важно, как сильно он помог, выдавливаю:
- Рустам…
- Отблагодарить меня можешь, стоя на коленях под столом, - ухмыляется Шахов.
Ощущение, будто на меня опрокидывают ушат ледяной воды.
- Ч…что?
Мужчина опускается в кресло и молча выразительно указывает глазами вниз.
- Не забывай быть благодарной, лисица. Ты слишком много болтаешь, твоему рту есть более полезное применение. Займись делом, - хмыкает Рустам и, потеряв ко мне интерес, быстро печатает что-то на ноутбуке.
Я не могу сдвинуться с места, замираю, глядя на Шахова растерянно и вздрагиваю от резкого раздраженного тона:
- Давай быстрее, я не люблю ждать.
И я… становлюсь благодарной. На коленях и под столом.
*****
После произошедшего я никак не могу успокоиться и перестать дрожать. Это было не как при обычном сексе, а… унизительно, до слез унизительно. У меня еле хватает сил, чтобы не расплакаться, когда я набираю номер бабушки. Но как только в трубке звучат гудки, слеза предательски срывается вниз по щеке.
- Алло?
Бабушкин родной голос становится последней точкой, и я беззвучно плачу, зажимая рот ладонью, чтобы она не дай боже не услышала. Это ради нее. Это все ради нее.
- Лисочка? – беспокойно окликает она, - Алиса, все хорошо??
Выдыхаю, прикрывая рукой микрофон и отводя телефон в сторону и, прочистив горло, преувеличенно весело говорю:
- Бабуля! Я так рада тебя слышать! Извини, тут связь иногда пропадает.
- Лисонька, все хорошо? – взволнованно спрашивает она, - Как ты? Ты в порядке?
- Конечно, ба! Конечно я в порядке, - лгу бодрым голосом и тут же перевожу тему на более важные вещи, - Я ведь звоню с хорошими новостями тебе, не просто так. Я уладила вопрос с операцией! Рустам обещал помочь, тебя осмотрит лучший кардиолог. Завтра за тобой приедет его друг, собери, пожалуйста, все необходимое: вещи, документы, свою карту медицинскую.
Бабушка замолкает на том конце провода и мне даже приходится ее окликнуть.
- Ой, внучка… я же… я никак не могу сейчас поехать, ты что! Я же тут дачку взяла в аренду, кто будет за помидорами и огурчиками присматривать? Вите ведь не надо это все. Давай попозже? Вот урожай соберу и…
- Ба! – возмущаюсь я, - Ты с ума сошла, какой урожай? Операция – это важно! И потом, я тебя знаю, ты урожай соберешь и у тебя какие-то другие дела найдутся, так и будешь откладывать. Нет уж!
- Может как-нибудь так, Лисонька? Жалко твоих денег-то… мне все равно скоро помирать, лучше потрать их на себя, платья себе купи, книги для учебы. Студенту-то всегда деньги нужны! Да и не могу я завтра ехать. Я ведь ни попрощаться ни с кем не успею, ни в церковь сходить. А вдруг умру? Надо хоть повидаться со всеми в последний раз.
Она так легко об этом рассуждает, что я молчу некоторое время от шока. Бабуля самый мой родной человек, единственная, кто у меня есть, и говорит такое!
- А ну-ка не говори глупостей! – рассердившись, прикрикиваю я, - Ба, ты чего как маленькая? Хватит про это все думать! Я тебя на операцию отправляю, а не на заклание! Чтобы ты выздоровела, чтобы жила еще сто лет, а ты говоришь такое! Как не стыдно тебе?!
С бабулей приходится проспорить еще добрых десять минут и наконец она соглашается на то, чтобы приехать сюда. К моменту, когда мы заканчиваем разговор, слезы уже высыхают и, отложив телефон, я перехватываю собственный взгляд в зеркале. Вытираю растекшуюся тушь и откидываюсь спиной на постель.
Я не понимаю Рустама, совсем. Зачем относиться ко мне хорошо, приходить посреди ночи с подарком, а потом вести себя… так? Унизительно и грязно брать меня, бить по лицу, шлепать. Не игриво или чтобы завести, а в полную силу, по-настоящему, так, что даже сидеть до сих пор больно. Может все-таки… не зря от него ушла жена? Может на самом деле Софии повезло, что Шахов развелся с ней? Потому что с каждым днем этот мужчина пугает меня все больше и больше. Но еще сильнее пугает то, что я абсолютно вся, полностью, ему принадлежу.
Глава 17
Шахов не обманывает меня нисколько, он действительно привозит мою бабушку и размещает ее в лучшей клинике города. Мне даже квартира, что я сняла, не понадобится, потому что она пробудет там весь период лечения, в вип-палате, с полным уходом. Все расходы он взял на себя, и я… не забываю быть благодарной, как сказал Рустам. Старательной и благодарной…
Месяц, что мы живем под одной крышей, я стараюсь балансировать, навещая и бабушку, и уделяя время Шахову, приходя к нему по первому зову. Знаю, что после операции бабуле я нужна, очень нужна, но Рустам выглядел сильно недовольным, когда однажды меня не оказалось дома. Не сказал ничего, когда я вернулась из больницы, но его сурового тяжелого взгляда было достаточно без слов. Уже после, глядя на себя в зеркало, я еле сдерживаю нервный смешок. Выдрессировал, как собаку, иначе не скажешь. Обычно псы, воспитанием которых занимаются хозяева, по одному взгляду недовольному чувствуют себя виноватыми и ждут наказания. И я так же…
А еще параллельно я начинаю разузнавать информацию о поступлении и ВУЗах, ищу списки документов, чтобы собрать их и подать. Я как раз успеваю, хоть уже и последние числа приема... Всё, что нужно, у меня с собой, осталось лишь наделать копии и развести по университетам. Можно и электронно, конечно, заявки отправить, но я слишком сильно переживаю, что что-то потеряется или заполню что-нибудь не так. Лучше уж на месте все расспрошу и лично отдам.
Принтера в моей комнате нет и я, собрав всю кипу документов, направляюсь в кабинет Шахова. Ехать в город и искать типографию не хочется, а у него я точно видела аппарат, он при мне совсем недавно копировал что-то. И хоть сам Рустам не дома, ничего же криминального нет в том, что я воспользуюсь его МФУ? Думаю, он бы разрешил мне…
Я успокаиваю себя, потому что в чужом кабинете чувствую себя вором, даже передвигаюсь крадучись, стараясь не издать шума, благо ворс ковра скрадывает шум шагов.
- Боже, Алиса… прекрати, ты же не в шпионку играешь. Просто аттестат отксеришь, только и всего, - смеясь сама над собой, хмыкаю я, бубня под нос, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую атмосферу.
Включаю принтер и дисплей аппарата загорается, мерно гудя. Открыв крышку, укладываю лист с результатами экзамена и нажимаю на кнопку распечатки. Первой выезжает бумага с какой-то таблицей и списком рядом и я, нахмурившись, беру листок в руку. Фамилии, наборы цифр, а напротив них какие-то баснословные суммы, с заметками, когда, кем и за что переведены деньги. В недоумении пробегаюсь по бумажке глазами и понимаю, что это, похоже, заграничные счета. Причем не самых простых людей, судя по паре известных фамилий…
Осознание приходит почти сразу. Это же список тех, кому и какие откаты фирма Шахова заплатила! Причем с пометками, за что именно! «Согласование плана», «Зампреду за подписи», «Решение комиссии». Спина моментально покрывается противным липким потом, потому что, сама того не желая, я держу в руках оружие, способное как минимум поднять шумиху и подпортить репутацию самому Рустаму, а также куче не самых последних чиновников. Особенно если кто-то докажет, что эти суммы платили за то, чтобы проложить нефтепровод через охраняемый государством заповедник…
Дверь позади хлопает и мое сердце обрывается куда-то в пятки, переставая биться вообще.
