- Что ты делаешь? – голос Шахова как контрольный в затылок.
Быстро прячу лист в кипе бумаг, что держу в руке и разворачиваюсь к Рустаму всем корпусом.
- Привет. Я… э-э-э… пришла сделать копии документов, - улыбаясь как можно беззаботнее, киваю в сторону принтера и, вытащив отксерокопированные листы результата ЕГЭ, демонстрирую ему.
- Документов? – вздергивает бровь Шахов, оглядывая меня с подозрением.
- Да. Принтера у меня в комнате нет, но я увидела его у тебя в кабинете и решила, что можно немного им попользоваться… Прости, что не спросила сразу, тебя ведь не было дома, - сложив документы вместе, бормочу, оправдываясь, - я пойду… доделаю копии в городе.
- Я тебя еще не отпускал, - отрезает Шахов, и я застываю на месте, буквально врастая от страха ногами в пол.
Он выхватывает бумаги у меня из рук. Мне становится плохо, по-настоящему плохо от одной мысли, что вот прямо сейчас Рустам увидит то, чего не должен. И ведь он решит, что я копаю под него, потому что… как можно объяснить, что список фамилий с суммами взяток внезапно оказался в моих руках? Он не поверит, что это вышло случайно. И я… не уверена, что уйду живой. После того, как я узнала Шахова ближе, совсем не уверена.
Глотку передавливает от вида Рустама, от того, как тот спокойно перелистывает бумаги, разглядывая каждую: загибает лист, пробегается глазами, загибает следующий. С каждым шорохом новой страницы сердце стучит все быстрее и быстрее.
- Зачем тебе копии? – интересуется он.
Я так внутренне сжимаюсь, что не сразу реагирую на вопрос. Лишь когда Шахов поднимает голову и бросает выразительный взгляд, спохватываюсь:
- Это для поступления в университет. Нужно подать в приемную комиссию оригиналы и копии. Помнишь, я говорила, что хочу учиться? – я нервно тереблю край футболки, еле борясь с желанием выдрать кипу листов у Рустама, но тогда это будет выглядеть еще подозрительнее.
- Университет? – удивленно хмыкает Шахов и, фыркнув, впихивает мне в руки документы, не долистав до конца буквально две страницы.
Я стискиваю бумаги в руках, сминаю с такой силой, что на них остаются заломы. От накатившего облегчения у меня ноги слабеют, и я едва не оседаю на пол. Тяну их на себя, но Рустам не отпускает, удерживает пальцами документы за край. Вскидываю на мужчину вопросительный и испуганный взгляд. Неужели понял? Все-таки увидел?..
- Разве я давал тебе разрешение?
Вопрос звучит так неожиданно, что я растерянно хлопаю глазами несколько секунд, прежде чем выдавить:
- Что ты имеешь в виду?
- Я не хочу, чтобы ты занималась этим сейчас, - он отпускает бумаги и отходит к рабочему столу, а я так и остаюсь стоять, обескураженно таращась в его спину.
- Ты не хочешь, чтобы я поступала в университет? – думая, что ослышалась, уточняю я.
- Бинго, Лиска, ты такая сообразительная! – издевательски ухмыляется Рустам. Он расстегивает пуговицу пиджака и опускается в кресло.
- Но ведь я… так об этом мечтала… - бормочу я взволнованно, – Пожалуйста! Я хочу учиться, очень хочу!
- Твое дело – делать мне приятно. За это ты получаешь бабки и немалые. Так что будь добра выполнять свои обязанности, а не тратить время не пойми на что.
- Но ведь я этого с самого начала хотела! Поэтому и… поэтому и пришла к тебе!
- Ты пришла ко мне, чтобы заработать и вылечить свою бабушку. И я, как видишь, свои обязательства выполняю, даже сверх меры. Твою бабушку прооперировали лучшие врачи, ей больше ничего не угрожает, ты заработала за это время свою годовую зарплату. Или я не прав? – склоняет Рустам голову набок, заглядывая мне в лицо.
Я молчу, не найдя, что возразить. Ни один аргумент толком не приходит в голову, настолько я ошарашена требованием Шахова никуда не поступать.
- Я ведь предупреждал тебя, Алиса, когда ты соглашалась, верно? – вкрадчиво уточняет он, - Говорил, что ты станешь моей собственностью и что от меня не уйдешь, пока я сам того не захочу. Ты добровольно под меня легла. Я тебя купил, так что и правила диктую я.
- Совсем недавно ты меня выгнать хотел… - говорю я тихо, глядя в пол.
- Лишь пугал. Ты мне нравишься, Лиска, и очень сильно. Хочу иметь доступ к твоему телу каждый день в любое время суток. С учебой ты будешь уставать и уделять своему мужчине мало времени. Отучишься потом.
- Когда?
- Лиска, я сказал потом, - морщится раздраженно Шахов и проводит ладонью по ноге, - Иди сюда, подними мне настроение.
Дыхание перехватывает от подкативших слез, но я послушно откладываю документы, делаю шаг, еще один и останавливаюсь прямо напротив Рустама. Он тянет меня к себе и усаживает на колени, а потом проводит ладонями по бедрам, задирая платье.
- Ты такая красивая. Тебе стоит ходить голой по дому, - смеется он тихо, водя носом по шее, - но нет. Никому не дам на тебя смотреть.
Мне хочется накричать на него, сказать, что он же обещал, но… разве он обещал, что поможет мне выучиться? Это я надеялась, что стоит только переехать и зажить с богатым мужчиной, как я сразу же поступлю на выбранную профессию и буду заниматься любимым делом. Это я мечтала, Шахов ничего не обещал. Ему вообще это не нужно, ему главное, чтобы дома его ждала послушная кукла, которая приветливо улыбается на мероприятиях, разодетая в баснословно дорогие платья, а дома снимает их и так же послушно и с улыбкой раздвигает ноги. Безотказная, удобная, красивая и тупая картинка.
Я закрываю глаза и отвечаю на поцелуй, хотя мне хочется разрыдаться от правды, от того, что я такая дура,
знала
на что
шла?
Глава 18
Месяц после приезда бабушки в Москву пролетел незаметно. Каждую свободную минутку я старалась проводить у бабули, особенно в дни после операции, когда ей так важно было восстанавливаться. Даже про свои переживания по поводу поступления забыла пока, не это было на первом месте. Да и все равно с университетом я уже по всем фронтам, что называется, пролетела, так как все сроки подачи документов давным-давно вышли. Но и бабушку в последнее время навещать получалось все реже – Рустам выглядел недовольным, и мне пришлось не так часто к ней ездить. Я вообще лишний раз старалась про бабулю не говорить, чтобы не раздражать мужчину слишком сильно…
Поскольку работать мне запрещено, я была предоставлена целиком и полностью сама себе. Конечно, исключая моменты, когда Шахов возвращался домой. На самом деле работа, по мнению того же Рустама, у меня была. Во-первых, конечно, его ублажать, во-вторых, поддерживать красоту и красивое тело для этой цели. Но когда у тебя вся жизнь состоит из того, что ты ешь строго полезную еду, занимаешься спортом и ездишь по салонам красоты, хочется взвыть.
Поэтому чтобы не умереть от скуки в заполненном прислугой доме, я читала книги, сама учила английский и изучала что-нибудь из той сферы, куда я мечтала поступить очень давно. Мне хотелось стать все-таки рано или поздно детским психологом, чтобы помогать малышам справляться с разными проблемами и травмами, избавлять их от страхов и переживаний. А пока… пока оставалось только мечтать, конечно.
Я сижу в палате бабушки, сжимая на коленях сумку. Она так быстро идет на поправку, что уже ясно, что совсем скоро ее выпишут. А мне так не хочется ее отпускать, не хочется снова оставаться одной… глупо, конечно, она не защитит меня от плохого. Сейчас не спрячешься за юбкой бабушки, если вдруг Шахов решит что-то сделать, сейчас я ее оберегать должна…
- Как ты, Лисонька? Как дела? – выдергивает меня из размышлений ее голос.
Я вскидываю голову и улыбаюсь широко и уже заученно. В последнее время у меня отлично получаются только два дела – врать и изображать искреннюю улыбку даже если рыдать навзрыд хочется.
- Все хорошо, бабуль, не переживай. Как ты себя чувствуешь? – сжимаю ее ладошку в своей руке, - Врач сказал есть тебе побольше фруктов, а ты ни к чему не притрагиваешься.
- Я ем, когда хочется. Не беспокойся обо мне, внучка, все хорошо, - она улыбается ласково, - Ты уже поступила в университет?
