Рустам ведет себя как обычно, со стороны и не скажешь, что этого мужчину я боюсь до дрожи.
- Да. Она уже совсем скоро поправится, - стараюсь улыбнуться как можно беззаботнее.
- Прекрасно. Тебя машина ждет, - напоминает он, кивая в сторону парковки.
- Ой, точно. Увидимся дома, пока! – улыбаюсь еще шире и, развернувшись, тороплюсь к выходу с территории больницы.
Мне стольких сил дается не обернуться и идти максимально естественно, потому что я явственно чувствую, как Шахов сверлит своим тяжелым взглядом между лопаток. Лишь оказавшись в машине, я судорожно выдыхаю, уткнувшись лбом в ладонь. Даже представлять не хочу, что мог бы подумать Рустам, застав меня с журналистом…
- Алиса Дмитриевна, домой? – уточняет водитель, обернувшись ко мне.
- Домой, - устало киваю я и, прислонив голову к стеклу, проваливаюсь в беспокойную дрему.
Глава 19
Уже совсем скоро бабушку выписывают из клиники. Она выглядит совсем бодрой, отдохнувшей и совершенно здоровой, и я одновременно счастлива и у меня сердце кровью обливается. Мне дико не хочется расставаться, хочется побыть рядом подольше или съездить к ней погостить, пусть и всего лишь на несколько дней, но… Шахов точно будет против. Если против коротких поездок в больницу был, то тут тем более. Прощание с бабулей выходит тяжелым. Я обещаю ей, что приеду совсем скоро и обязательно проведаю ее. Снова вру, конечно же. Потому что я уже не уверена даже в том, что меня куда-то на три дня отпустят.
Моя жизнь поменялась кардинально и в то же время не изменилась ни черта. Да, Шахов перевез меня в роскошный дом, обеспечил и кругом помог, но взамен не просто получил мое тело, а посадил в золотую клетку. И если раньше он просто запретил мне учиться и работать, то после того, как я поговорила на очередном светском рауте с тем самым музыкантом, что пел в моем родном городе, а в Москве был проездом, Рустам запретил ходить куда-либо без охраны вообще. Формально – потому что пекся о моей безопасности, но на самом деле это была только ревность.
Апофеоз случился через полгода, когда после всех мелких пакостей, что устраивал мне Тимур, Шахов внезапно получил фотографии с моим лицом, где я была в компании незнакомого мужчины. Точнее, не просто в компании, а голая и в кровати – это я рассмотрела четко, прежде чем мне прилетела оплеуха.
- Я обеспечиваю тебя полностью, а ты по кроватям прыгаешь? – ревет Шахов, нависая надо мной.
Он в бешенстве, он в таком бешенстве сейчас, что я, выронив фотографии на пол, боюсь шелохнуться. Даже ладонь к горящей щеке не подношу, хотя больно, очень больно. Кожа горит огнем, а я сижу, сжавшись в комок и только слезы роняю.
- Это не я. Я клянусь! Я даже не знаю, кто это! – повышаю голос, пытаясь оправдаться.
Звонкая пощечина прилетает уже по другой щеке, да такая, что голову мотает в сторону, и мужчина рычит глухо:
- На меня смотри.
Покорно вскидываю голову, глядя ему в глаза, а сама вжимаюсь спиной в кресло и беззвучно плачу, боясь проронить хоть один лишний звук.
- От кого получила деньги?
- Деньги?
- Будешь и дальше из себя дурочку строить? – хмыкает Рустам, - Пять тысяч долларов. Их перевели тебе первый раз несколько месяцев назад и с тех пор переводят на счет ежемесячно.
- Что? – опешив, выдавливаю я. От недоумения у меня даже слезы пересыхают.
- Только не говори, что ты не в курсе! – Шахов за пару шагов огибает стол и швыряет мне несколько скрепленных вместе листов, - Выписка с твоего счета.
Пробегаю растерянным взглядом по строчкам банковской выписки и тихо выдавливаю:
- Я… я действительно не знаю… Первые пять тысяч перевел мне Тимур, мы… поспорили с ним. А кто переводит остальные – я не знаю, правда.
- Что? – фыркнув, перебивает Шахов, - Поспорили с Тимуром? Ты меня совсем за идиота держишь?
- Ты можешь спросить у него. Это так, я не вру тебе!
- Что ж… - усмехается Рустам, быстро набирая номер на телефоне и поднося его к уху, - давай спросим. Жуков? Зайди ко мне.
Он кладет смартфон на стол дисплеем вниз и впивается в меня цепким взглядом.
- А разве, - робко бормочу я, - разве нельзя отследить, кому принадлежит счет? Тот, с которого переводят деньги?
- Я уже проверил. Он оформлен на подставного человека. Владелец этого счета спился и давно живет на улице. Все переводы, от первого до последнего, поступали от него.
Я опускаю голову, пытаясь судорожно найти решение. Неужели это Тимур продолжал слать мне деньги, чтобы подгадить? Еще и подставное лицо использовал. Это чтобы вот так меня выжить отсюда?
Стук в дверь кабинета отвлекает от размышлений, и я порывисто оборачиваюсь. Жуков входит внутрь и останавливается неподалеку от стола, бросает на меня мимолетный взгляд и сосредоточивает внимание на Шахове.
- Ты переводил деньги Алисе? – с ходу задает Рустам ему главный вопрос.
Тимур делает такое недоумевающее лицо, играет просто неподдельное удивление, что у меня нехорошо ёкает в груди.
- Эм-м… нет, зачем мне это делать?
- Прекрати врать! – не выдержав, вскакиваю на ноги, - Мы же поспорили с тобой, вспомни! Ты сказал, что я вылечу отсюда, как пробка, уже через неделю, и с тех пор постоянно что-то подстраивал, пытаясь меня подставить! И сейчас всё это ты сделал, верно?!
- Алиса, не впутывай меня в свои проблемы, я ничего не делал, - сохраняя серьезное выражение лица, качает он головой.
- Ты! Ты сказал, что споришь на пять тысяч! Помнишь??
- А, ты об этом, - пожимает плечами Жуков, - ну да, я действительно думал, что ты вылетишь отсюда и поспорил с тобой. Я перевел ей пять тысяч.
- Со своего счета? – прищурившись, интересуется Рустам.
Тимур бросает на меня быстрый взгляд, и я отрицательно дергаю головой, давая ему знак. Какое же счастье, что он понимает меня правильно.
- Нет, конечно. С подставного.
- И остальные переводы тоже делал ты? – склоняет голову набок Шахов.
- Остальные?
Мне кажется, я слышу буквально мысли Жукова, причем все они нецензурные, ведь он не знает, что переводов этих было несколько. Судя по его реакции, первый перевод тоже был не от него. Или он просто лжет?
- Я обналичивал часть денег с благотворительного фонда. У нас была договоренность, что, когда я попрошу, она отдаст эти деньги мне. Алиса не знала, откуда я беру эти деньги, я сказал, что просто ухожу от налогов.
Это… это сейчас так Тимур прикрывает меня перед Рустамом? Делая вид, что эти деньги – это перевод не от любовника какого-нибудь, а от него. Причем и себя подставляет при этом… Зачем? Я перевожу на мужчину обескураженный взгляд, но молчу.
- О, как интересно. Так я сегодня не только свою женщину на измене поймал, но и своего помощника на воровстве, - откинувшись на спинку кресла, тянет Шахов задумчиво, барабаня пальцами по столу.
- Я готов вернуть все вдвойне и понести наказание.
- Естественно ты готов. Почему так мало брал? С каких пор твои аппетиты так снизились?
- Пропажа маленьких сумм не так заметна, как больших.
Шахов смотрит на него внимательно, все так же медленно барабаня по столу пальцами, словно раздумывает, верить сказанному или нет. Жуков спокойно выдерживает его взгляд, а я в полном раздрае сейчас. Если подставить меня с этими фотографиями решил он, то зачем сейчас спасает, подводя под наказание себя? С каких пор он вдруг не на стороне Рустама? Ведь Тимур так давно хотел меня выжить, а это та ситуация, которую можно использовать в своих целях просто идеально. Тогда какого черта?
- Хорошо, допустим, - кивает Шахов, кладя подбородок на сложенные в замок руки, - Допустим, что эти переводы делал ты. Что скажешь об остальном?
- О чем именно?
- Чем именно? – вскидывает со смешком бровь Рустам, - Это я у тебя должен спросить, Тимур. Ты ведь отвечаешь за безопасность, ты следишь за Алисой. Так какого гребаного дьявола мне шлют вот это? – рявкает он, хлопая ладонью по столу.
