Стыдно признаться, но мне чертовски приятно.
Я млею как бездомный, бродячий кот, которого впервые погладили по шёрстке.
Я, блядь, не хочу отрываться от этой сучки, покорившей меня каким — то неведомым образом!
Николь спит. Мы оба уснули на том же диване, где я трахал её в задницу. Я не помню, когда мы успели отрубиться!
Чёрт. Чёрт. Чёрт!
Я уже называю её про себя только так: «Николь».
Это сумасшествие.
Но мне кажется, что она пахнет слаще и вкуснее. Её игра меня заводит. Мне дико хочется ворваться в её сузившуюся киску. Но я же знаю, что я встречу там разработанный тоннель, а не девственную преграду, как она утверждает, играя.
Я не трахаю её в киску только потому, что мне нравится обманывать себя.
Блядь, я свихнулся. Или очень близок к этому состоянию. Я едва не убил из-за того, что мою куклу захотели использовать.
Я готов был убить ублюдка Кельвина. И будь он человеком другого, более низкого уровня, я бы непременно это сделал.
Убил бы из-за неё.
Меня словно кипятком ошпарили. Я резко вскочил, одеваясь.
Надо держаться подальше от этой ядовитой дряни! У неё было три месяца продумать всё до мелочей. А я три месяца только читал доклады от своих людей, которые были слишком тупы и неповоротливы.
Я кипел от негодования. Я готовился к долгой и изощрённой мести. Но оказался не готов к тому, что меня переиграет шлюха. Переиграет игрой в невинность!
Невинность!
Мне захотелось подскочить и заорать ей в лицо, встряхнув как следует!
Я рванул к ней и уже протянул свои пальцы. Но потом она моргнула спросонья и сама привстала, приобнимая меня за шею, утягивая на диван.
И меня сломало, блядь. Все мои намерения разбились как хрусталь. Кукла продолжала спать, обнимая меня.
Сучка… Надо это прекращать. Немедленно.
Но моё тело уже закаменело в области паха. Член приветственно дёрнулся, стоило только мне прижаться к её телу. Сучка соблазняет меня даже во сне.
Я развернул её к себе спиной, думая, что так будет проще. Но её мягкая попка вжалась в мой стояк. Словно нарочно.
Я простонал и выругался, решив, что капитулирую… последний раз. Трахну её сейчас и потом потребую сведения.
Жёстко потребую.
Но стоило мне освободить член и провести по её складкам…
Кукла застонала во сне. Мягко и нежно. Моя ладонь сама накрыла её грудь. Соски мгновенно затвердели.
Блядь, какая она отзывчивая для меня. Всего несколько скольжений. Её киска зарыдала, радуясь встрече со мной. Надо было только всадить до упора.
Но я… опять струсил.
Мне хотелось искренней игры. Пусть я не верил в неё. Но сейчас решил — дам ей шанс до вечера рассказать всё самой.
Если она это сделает, то… О… как сладко я её отымею!
Если же нет… То отправится отрабатывать долг сначала в клубе, а потом она отправится на панель.
Я приставил член к её попке. Головка члена была мокрая от смазки её киски. Пальцами правой руки я начал дразнить её клитор.
Мягкое женское тело начало дрожать под моими пальцами. Я выругался опять.
Твою мать! Нельзя быть такой эротичной и милой сучкой! Не выдержал и прикусил кожу шеи. Член уже толкался внутрь.
Ещё, милая, давай… Хочу трахнуть тебя! Утренний секс всегда нереально приятен! Дай мне свою попку. Я хочу её до самого основания!
— Фрэнк? — хрипло спросила и сжала мой член тугими мышцами попки.
— Ждала кого — то другого? — простонал я и дёрнулся вперёд, засадив свой агрегат целиком.
— Нет. О… Ах… Фрэнк! — выкрикнула она.
— Тише… Или нет, будь громкой! — попросил я.
Я не собирался давать ей времени привыкать. Но я не переставал дразнить её клитор. А пальцы левой руки теребили тугие соски. Её тело расслабилось само. Очень быстро.
— Твоя попка сейчас идеальна. Тугая и горячая для меня… То, что надо! — признался я, начал трахать это соблазнительное отверстие.
— Почему только так, Фрэнк? Прошу…
— Нет. Я уже трахаю тебя так. Твоей киски я не дотронусь своим членом, пока ты честно не признаешься мне о деньгах.
— Фрэнк… Это была не…
— Заткнись и наслаждайся сексом. Потом подумаешь обо всём. Просто дай себя трахнуть! — сказал я, понимая, что прошу отсрочки у её брехливости. — Дай!
«Николь» обречённо простонала и выпятила попку так, что у меня дыхание спёрло. Идеально, мать твою… Она просто предлагает мне себя: трахай, сколько угодно!
Я прижался своим телом её телу, одной рукой я схватил её за бедро. Я перестал сдерживать себя и начал трахать её в задницу с животной яростью и несдержанностью.
Я думал, что мне хватит сегодняшней ночи. Но утром у меня опять перемкнуло в голове.
Я трогал её за всё, до чего дотягивался, не задерживаясь на одном месте слишком долго. Мой член скользил в ней уверенно и целенаправленно.
Я двигался предельно быстро, но всегда замедлялся, прежде чем кончить. Хотелось, чтобы это длилось дольше.
Но адово давление на самом конце члена и яйца, переполненные спермой… Это пытка, твою мать!
Я вновь переключился на её клитор пальцами, добавляя жары в наш секс. Она начала выгибаться и тереться об меня. Куколка стонала и выкрикивала моё имя.
— Будь громкой! — прорычал я, понимая, что скоро кончу.
Она царапала ногтями обивку дивана. Наши тела звонко шлёпали. Εё киска беспрерывно текла, пока я трахал её узкую, горячую задницу. Куколка кричал громче и громче, уже не стесняясь.
Потом, когда я понял, что готов спустить в неё всё, она насадила саму себя на мой член и начала биться в конвульсиях сильнейшего оргазма.
— Да, детка… Сожми его… Идеально, твою мать!
— О да, Фрэ-э-э-энк!
Меня сорвало, как стоп-кран. Мощный оргазм ударил по мне и выплеснулся в неё горячей струёй.
