мне в этот момент остро хочется подойти к Люси настоящей и обнять ее. Такой маленькой и беспомощной она выглядит. Ей будто не хватает воздуха, и трудно дышать.
– Автомобильная авария. – Тихо отвечаю я. – Поэтому ей так тяжело было встретиться с ним сегодня.
– О, боже… – Люси-вторая обнимает ее за плечи вместо меня. – Не могу представить такого.
– Четыре года назад. – Шепчет Люси, шмыгая носом.
– Папы нет уже четыре года? – Бледнеет Люси-вторая.
– У меня отчим.
– Роберт. – Люси поднимает на меня взгляд. – И из-за его махинаций мы скоро лишимся дома, и я не смогу поступить в университет.
Мне на грудь обрушивается тяжесть.
– Мне очень жаль, Люси. – Говорит за меня другой Дин.
А я так и остаюсь стоять, как истукан, и молчать.
– Наверное, тебе так сложно, так одиноко без него. – Причитает Люси-вторая.
– Я уже привыкла. Вроде. – Отвечает Люси. – Но встретить его сегодня, это было так… так…
Она зажмуривается.
– Совершенно очевидно, что наши миры не идентичны. – Говорит мой двойник, оборачиваясь ко мне. – События в них развиваются по-разному. То же касается и телепортации. Как ты планируешь вернуться домой? Что, если мой отец не сможет помочь вам? Что, если понадобятся годы на изобретение машины, а она все равно не будет работать корректно?
Я смотрю на него, затем перевожу взгляд на девочек, затем снова поворачиваюсь к другому Дину.
– А мой отец и не поможет. – Признаюсь я. – Дело в том, что он никогда и не изобретал технологию перемещения в пространстве.
15
– Что?! – Таращится на меня Дин-двойник. – Как это так?
– О чем ты? – Сморгнув подступающие слезы, спрашивает Люси. Встает и буквально налетает на меня. – Что значит «не изобретал»?!
Я пожимаю плечами, опускаю взгляд в землю и поступаю как любой нормальный мертвец – то есть, молчу. Да, мне хотелось бы сейчас раствориться, сгинуть, исчезнуть – все, что угодно, только не держать перед ними ответ. Как бы ни было прискорбно в этом сознаваться, но мой отец – никакой не гений, он обычный делец.
– Не молчи! – Пихает меня Люси.
– То и значит – не изобретал. – Раздраженно бросаю я.
– Откуда тогда эта технология взялась? – Рявкает она.
Эти трое обступают меня со всех сторон, и Люси принимает боевую позу, упирая руки в бока.
– Ее изобрел… другой человек.
– И кто же?
– Это, в общем-то, не секрет, просто особо не афишировалось…
– Да говори уже! – Тявкает Люси, точно мелкая злая собачонка.
Я впиваюсь в нее взглядом.
– Ведущий специалист лаборатории, вице-президент компании и старый университетский товарищ моего отца. – Отвечаю я. – Григорий Новиков.
Люси отворачивается и бормочет себе что-то под нос: что именно, мне не удается расслышать. Очевидно, ругательства. Вряд ли, те, что использую я. Скорее всего, их, ботанские.
– Они с отцом учились вместе. – Решаю пояснить я. – Затем работали исследователями, которые рассматривали последствия гипотетической ядерной войны. Григория жутко привлекали все эти опыты, эксперименты, испытания, а папе хотелось жить, а не «отсиживаться в профессорском кабинете», как он говорил. Обнаружив рациональное зерно в теории Новикова о перемещениях в пространстве, отец решил вложить все свои накопления в исследования, которым тот посвятил последние годы. Когда пару лет назад был получен первый положительный результат, научный мир буквально взорвало этой новостью, и компания, которую возглавлял отец, получила необходимое финансирование для дальнейших разработок. В нее пришли новые профессионалы, масштаб работы вырос. Каждый обрел то, к чему стремился: Григорий – возможность работать над воплощением новых идей, папа – имя, деньги и славу.
– Это тот мужчина, который отправлял нас в Вивенду? – Оборачивается Люси.
– Он самый.
– Не такой уж он гениальный, раз забросил нас неизвестно куда.
Я сую руки в карманы, не зная, что ответить. Спорить с этой фурией – только нервы себе портить.
– Кажется, я пару раз слышал это имя. – Хмуро заявляет другой Дин. Он скребет затылок в попытке припомнить. – Хотя, папа редко говорит о работе дома. Они с мамой, если честно, вообще особо не разговаривают…
– С мамой? – У меня пересыхает в горле. – Так они не развелись?
– Что?
Мы пялимся друг на друга в полнейшем изумлении.
– Она ушла из дома больше трех лет назад. – С горечью сообщаю я. – Мы даже не знаем, где она, и есть ли у нее кто-то.
– Вы не общаетесь?! – С ужасом произносит он.
Я развожу руками.
– Суровый у вас мир… – Тихо замечает Люси-вторая.
– Не спорю.
– И что нам теперь делать? – Спрашивает «моя» Люси, приближаясь ко мне.
Ее глаза наливаются слезами. Она не злится, она чуть не плачет.
– Я так понимаю, что в этой вселенной мой отец не спонсировал исследования Новикова. – С печалью в голосе произношу я. – Мне жаль, Люси. Прости.
– Жаль ему! – Пищит она. Ее губы кривятся. – Вы как павлины носились с этой машиной телепортации! Вас с отцом буквально плющило от гордости! А на деле что…
Нас обоих порой заносит, но неприятные ощущения в животе сейчас подсказывают мне, что Люси права. Мой отец буквально присвоил себе все права на изобретение и всю славу – по крайней мере, общественность возносила именно его как гения-ученого, а Новиков всегда оставался в тени.
– Мы что-нибудь придумаем, Лю. – Срывается с моих губ.
Ее глаза распахиваются. Она смотрит на меня в ошеломлении. Никто из нас никогда не подавал виду, что однажды нас связывало большее, чем факт соседства или учеба в одной школе. Когда-то мы были друзьями, или мне так казалось. И я звал ее этим именем, когда хотел поддержать.
–Обещаю тебе. – Добавляю я.
Мое сердце замирает.
– Но… – В отчаянии выдыхает она. – Если у Григория нет никакой теории? Если у него уйдут годы на то, чтобы изобрести машину? Или он не захочет ее изобретать…
Я смотрю на нее. На хрупкую фигурку, на ее карие с янтарным отливом
