готове ствол, осторожно заглядываю в арку.
Так и есть. Свинтили…
Быстрым шагом направляюсь к человеку, лежащему на земле.
— Живой? — подсвечиваю пространство вокруг себя телефоном.
В первое мгновение думается, что я опоздал, но когда принимаюсь осторожно тормошить его, выдыхаю. Потому что «тело» начинает стонать.
— Пулевое? Ножевое? — допытываюсь сразу. — Слышь, ответь.
Молчит, и это как-то напрягает.
— Я позвонила в скорую! — не рискуя заходить в арку, громко сообщает извне мадам с тявкающим пинчером.
— Не… не надо… в больницу. Мне… нельзя, — оповещает пострадавший.
И почему я не удивлен?
— Надо глянуть, что там, — аккуратно переворачиваю его на спину.
— Насте… отдай.
Не сразу до меня доходит, чего он хочет. Сдергивает что-то с шеи и, зажав в ладони, протягивает мне…
* * *
— А вот и наш… Илюха, — Черепанов меняется в лице.
— Отойди, — ору на него и вваливаюсь в квартиру с мычащим телом в обнимку.
— А че такое? — Тоха в недоумении глазеет на «гостя».
— Дверь закрой за мной.
— Паровоз…
Не разуваясь, двигаю в комнату вместе со своей ношей. Голоса и смех затихают, как только взгляды всех присутствующих концентрируются на мне.
— Дайте приземлиться, — приказываю, тяжело дыша.
Чертовы ступеньки. Коней двинуть можно.
— Это еще кто такой? — Дымницкий и Кабанов подрываются с дивана.
Я укладываю избитого пацана туда и шумно выдыхаю. Все мышцы огнем горят.
— Осмотри его, Свечка, — обращаюсь к Ленке, в шоке наблюдающей за происходящим.
Очень кстати она тут оказалась. Прям все к одному складывается.
— Давай-давай, Лена, пошустрее…
— Яяя? — она удивленно на меня таращится.
— Ты говорила, что училась на медсестру, — напоминаю, раздражаясь.
— Это было давно, и училась я на ветеринара!
— Один хрен.
— Да, как бы, не совсем! — спорит, прикладывая пальцы к сонной артерии «пациента».
— Проверь, пуля или ножевое, — поясняю, скидывая с себя кожанку. — На улице не было возможности. Надо было линять. Еле допер его через дворы.
— Это же не труп, да? — спрашивает Витос, отчаянно паникуя.
— Пока пульс есть, — успокаивает его Лена.
— Пока?
— Не пойму, что с ним. В отключке, но периодически подает признаки жизни, — сообщаю, расстегивая на парне куртку.
— Да на нем живого места нет, — она морщится, когда разглядывает испачканное кровью лицо. — Нос, возможно, сломан, но эт не точно.
Задираю свитер. На животе и груди никаких ран не обнаруживаем. Только гематомы.
— Что с ребрами и внутренними органами вот так на вскидку не определим, — задумчиво вещает Свечка, ощупывая парня. — А ну-ка, переверни его, Илюх.
Делаю то, что просит, однако ничего нового мы на спине не находим. Да, те бугаи успели конкретно его отмутузить, но огнестрела я не вижу.
— Башню проломили. Кровь идет, — подключается к нашему «обследованию» Дымницкий.
— Сотрясение по-любасу есть, — констатирует Свечка, ловким жестом расстегивая ремень.
— Ты че делаешь? — округляет глаза Кабан.
— Осматриваю. Что еще по-твоему? — с невозмутимым выражением лица стаскивает с незнакомца джинсы. — Ну тут тоже вроде норм. Ноги целы.
— Ты и в трусы к нему полезешь, Свечкарева? — уточняет Череп.
— Это вы уж сами, если надо! — злится она, оставляя тело в покое.
— Ниче такой, да? — Тоха толкает Витоса в бок.
— Ты дебил? — ощетинивается тот.
— Заглохните оба! — выпаливаю гневно.
— А он и впрямь симпотный, — Лена склоняется над потерпевшим, размыкает его веки и какое-то время пялится на зрачки.
— Илюх…
— М?
— Ему, по ходу, что-то всадили, — хмурится и выпячивает губы, размышляя над озвученным.
— Вполне вероятно, — киваю, заново прокручивая в голове эпизод, произошедший в арке. Там ведь и тачка неспроста появилась. Получается, планировали забрать «цель» с собой, а там уже где-то, перед кем-то замочить?
— И чем его накачали? — зевая, любопытничает Тоха.
— Мне ж откуда знать, — Ленка поворачивает голову лежачего вправо. — Какой-то дрянью. О! Нашла. След от укола.
— Где? — придвигаюсь ближе.
— Плохо видно из-за татухи, но вот, присмотрись.
И правда. На шее есть странная отметина.
— Че теперь с ним будет?
— Скоро проснется, надеюсь, — она пожимает плечами. — С вероятностью пятьдесят на пятьдесят…
— А если нет? Если он отъедет у нас на хате? — Черепанов встревоженно косится на Дымницкого, и тот устремляет вопрошающий взор на меня.
— Откуда он ваще взялся?
— Удирал от головорезов.
— А ты там каким боком? — Кир вскидывает бровь.
— Мимо проходил, — поясняю коротко.
— Ну ясно. Ты, Илюх, как всегда, в своем репертуаре.
— Кто-то здесь чем-то недоволен? — осведомляюсь сухо.
Молчат. На мордах без слов все написано, но желающих возразить в устной форме нет.
— Очухается и свалит. От вас не убудет, — подвожу итоги немого голосования.
— Главное, чтобы к нам не наведались его «друзья», — тихо шелестит Витос.
— Мож хоть куртку его прошманаем? — предлагает Череп.
— Валяй, — даю разрешение и наливаю себе водяры. Ну и денек!
Тоха с энтузиазмом берется за дело. Уже минуту спустя на столе рядом с пойлом лежат вещи загадочного мистера икс.
— Паспорт на имя Максима Азорина. Фотка какой-то телочки. Карта тройка. Двести рэ налом, — проводит он инвентаризацию.
— Негусто, — Дымницкий забирает паспорт и достает телефон. Щас пробивать начнет нашего пассажира.
— Ему кое-что понадобится, если выйдет из сумрака, — осторожно добавляет Свечка. — Кто из вас сгоняет в ночную аптеку?
Да просто лес рук!
— Череп, метнись, — киваю в сторону двери.
— А мож подождем? Оклемается или нет. А там уже…
Припечатываю его тяжелым взглядом.
— Ладно, — нехотя отрывает задницу от стула. — А че брать-то?
— Я напишу, — провожая его в коридор, говорит Лена.
— Паспорт — лажа, — хмыкает Дымницкий.
И почему-то я снова не удивлен.
Тихо скрипнув, отворяется дверь, и уже через несколько секунд Свечка оказывается рядом со мной. Жмется ко мне сзади, обхватив обеими руками. Обжигает кожу спины горячим дыханием.
— Шрам останется, — дотрагивается до плеча.
— Одним больше, одним меньше, — достаю из шкафа футболку, но Ленка настырно мешает ее надеть.
— Я так скучала по тебе, — оставляет поцелуй на моей лопатке и отстраняется. — А ты?
— Не до скуки было, сама понимаешь.
— И все-таки…
— Сказал же, позвоню.
— Но не позвонил, — заходит спереди и виснет на моей шее.
— Был занят… — отвечаю размыто.
Она склоняет голову влево и разочарованно вздыхает.
— Ясно. Но я рада, что ты теперь тоже в Москве. Будем чаще видеться.
— Как получится, Лен.
— Получится. Я буду приходить, когда захочешь.
— Очень заманчиво.
— Слушай… А может, ты переедешь ко мне? — ее пальцы уверенно спускаются вниз, к животу. — Насовсем.
Вопросительно вскидываю бровь. Ни хрена себе предложение.
— Ну а чего? — продолжает она на полном серьезе. — Верка на следующей неделе свалит к своему парню на пмж, так что… Я останусь совсем одна. Давай вместе жить, Паровозов?
— Свечка, ты спятила? — вглядываюсь в
