еще раз посмотреть.
– В чем подвох?
– Быстрее сдуешься и свалишь. – Она так искренне радовалась своей придумке, что даже обидно стало.
– А если не сдуюсь?
– Сдуешься. Поверь. Ты ж ничего не умеешь. Только к спящим девушкам приставать!
– Я могу не только к спящим… Поверь, неплохо получается…
– Ну, как тебе сказать… Вот я не сплю сейчас – и не понимаю, как так вчера вышло…
– А ты злюка. Ревнивая злюка. И мне это очень нравится! – С Яниной, конечно, придется встретиться и все обсудить. Чтобы больше не мешалась под ногами.
Но за одно ей нужно сказать спасибо – за то, что Милана так возбудилась.
– Ты мне лучше скажи, как будешь стены штукатурить? Уже придумал, где будешь учиться?
Притворилась, что не услышала про «ревнивую». Но глазки-то стрельнули по сторонам, засветились!
– Не беспокойся. Отштукатурю.
– Ручки у тебя не приспособлены к работе. – Она многозначительно поиграла бровями. -Так что сломаешься, гарантирую.
– Спорим, не сломаюсь?
Да я ей всю квартиру по кирпичикам переберу, только бы забыла эту свою тему про «ненадолго»!
– Спорим.
– На что?
Осеклась. Задумалась. Опять глянула в сторону сына…
– Ни на что. Просто спорим.
– Нет. Это несерьезно. Обязательно должен быть интерес!
– Слушаю твои предложения!
– Если я справлюсь – наш договор остается в силе не только на месяц, а дальше.
– Пока не надоест?
– Пока не надоест.
–Хорошо. Договорились. – Она начала собирать грязную посуду со столика.
– В чем подвох?
– Ни в чем. – Отвернулась. Знала, что не поверю, прятала взгляд.
– Погоди. А что будет, если ты выиграешь?
– Ты испаришься. Исчезнешь. Все, мне больше ничего не нужно!
Психанула. Пластиковый стаканчик треснул от, казалось бы, легкого движения.
Мой стаканчик. Я тоже психанул.
– Ой, дядя Ваня! Ты весь облился и мокрый!
Кирюха, как назло, стал свидетелем моего позора.
– Это я бицуху накачиваю, перестарался немного… – Милана ушла, оставив меня одного – грязного и злого.
– И что теперь будешь делать? – Парень уже помогал оттереть рукав от пятен.
– Поеду к вам. Обои сдирать и штукатурить. Заодно и помоюсь, и одежду постираю…
– Ура! Ура! Мама, ты слышала? – Пацану совсем не много нужно было для восторга.
– Что, малыш?
– Дядя Ваня уже сегодня будет сдирать обои! Это же весело, правда, мам?!
– Вот он один и будет в грязи ковыряться. Как раз для него обстановочка.
– А мы? Я тоже хочу!
– А мы переедем к Тихону со Стефанией. Подождем, когда все будет готово.
– А как же… Как же школа? И твоя работа? – Этот парень был точно на моей стороне. И готов был бороться до последнего.
– Я возьму отпуск, если нужно. А ты на машине с Тихоном покатаешься.
– И зачем ты так с ребенком? – Кирюшка насупился, губы надул и побрел вперед. Всем видом демонстрировал, как обижен. И как ненавидит жестокую мать!
Ну, как будто знать меня больше не желал, и все такое.
– А как надо?
Злость никак не отпускала. На него. На эту пластмассовую бабу, что обозвала меня оборванкой. На себя…
На себя – в первую очередь. Это ж надо так вляпаться? Всего за пару дней столько успела напортачить… А главное – Кира втянула. И это самое страшное.
– Он так радовался. Это ж приключение настоящее – ремонт!
– Дети много чему радуются. Например, килограмму мороженого. И что, теперь нужно им это позволить?
– Почему бы и нет?
Не поймешь – на полном серьезе или опять подначивает?
– Очень хочется дать тебе по голове. Чтобы замолчал хоть ненадолго.
– А, пожалуйста! Бей! Тебе куда удобнее? В нос или по темечку?
Рука чесалась. Очень зудела. Треснуть его – и по темечку, и по носу, и еще по колену чем-нибудь тяжелым заехать. Просто, чтоб не думал, что можно взять меня на слабо.
Но зазвенел телефон.
– Привет. Сестру отмазывать будешь? Или пускай сама справляется?
Тихон. Только его не хватало сегодня. Хотя…
– Смотря от чего отмазывать. Может, и не буду…
– Она трещит про какого-то твоего жениха. Говорит, увидела, расстроилась и с горя напилась. Вадим ее притащил в половине второго ночи.
– Пьяница-мать – горе семье. Согласна. Ты ее там воспитывай, как можешь!
Вообще, конечно, сестренку жалко: она и юности не видела, никаких вечеринок и гулянок. Сначала мы вместе боролись с нищетой и долгами, а потом она выскочила замуж и родила Алиску. Сейчас вот ищет способ оторваться… Но если б не таскала за собой всяких разных кандидатов… Я бы ее поддержала. А так – сама виноватая!
– А что там за жених-то? Может, мне расскажешь? Я что-то Стефке не очень верю, у нее язык до сих пор заплетается…
Ха. Что ж. Сам напросился. И меня, наверное, спас!
Тишка же у нас – главный в мире спаситель. Уж если с Виктором справился, то Ваня для него – просто мелочь несерьезная.
– А я тебе его покажу. Так лучше будет.
– Когда? – Муж у Стефании – парень серьезный. С ним просто так нельзя шутить.
– А вот прямо сейчас привезу. Готов познакомиться?
Тяжелый вздох в трубке. Устал парень от нас. Очень устал… Сам виноват, никто не заставлял его делать ребенка Стефке!
– Кирюха с тобой? Привози. Может, он Алиску хоть немного развлечет…
– Жди. Мы стартуем!
– И куда ты собралась?
– Поедешь пугать моих родственников.
– Каких? Нужно сильно пугать или не очень?
– Ты, главное, сам от страха не убеги.
Он хмыкнул скептически. Не испугался. Что ж, пускай удивляется сюрпризам… Тихон только взглядом одним одарит – и можно обделаться от страха. И не поверишь даже, что он – самый милый, нежный, ласковый и заботливый муж и отец.
– Кир. Тебя Алиска очень ждет! Скучает! Поедем?
– Умгу. – Сын остановился, дожидаясь нас. Но все еще продолжил дуться.
– И Тихон ждет.
– Пускай.
– Ты же всегда ему радовался? Что случилось?
– Это Алискин папа. А мне нужно своего!
– Ну, вот мы Ваню Тихону покажем. Если одобрит – у него будут шансы…
– Да? Серьезно? Правда-правда?!
Придется Тишке поработать, чтоб Кирюху убедить. Очень сильно постараться…
– Но если Тихону что-то не понравится, если даст отбой – будем искать другого папу. Хорошо?
– Понравится. Не бойся, мам. У нас вкусы совпадают!
Я еще сама не придумала, что буду делать, если Тихон Ивана не выгонит. Шансов – ноль. Но всякое в жизни случается…
– Проходите.
Дверь уже была открыта – нас ждали. Развалюха Ивана с ядреной окраской смотрелась нелепо на фоне сурового джипа Тихона. Но тот лишь губами пожевал, оценивая монстра, даже рукой погладил по
