в своем кабинете, с черным котом на руках, смотрелся как настоящий Дон Карлеоне. Правда, пыль на столе, которую он смахнул ненароком, чуть подпортила эффект.
– Да какая разница? Ванька – он Ванька и есть, как ни прикидывайся. – Кот на меня зыркнул зелеными глазами, лениво мявкнул, слезая на пол, решил потереться уже и об мои ботинки.
– А ты, значится, Тихон, да? Ни за что бы не подумал…
Старый друг детства, он же заклятый враг в юности, и немного – спаситель. Но он же всегда был Тузом!
– Ну, да. Родители так назвали. – Туз чем-то булькал в графине. – Тебе чего налить? У меня выбор большой, но сам почти не потребляю.
– Чай. Или кофе. Я за рулем.
– Да вот еще! Никаких рулей! Сегодня ты – мой гость!
– Боюсь, Милане такая идея по душе не придется… – Представил, как феечка психанет, когда услышит о совместной ночевке.
– Вот даже как… – Не слушая возражений, Туз плеснул мне чего-то в стакан. Себе налил того же. – А тебе это важно?
– Ну, так он же сама тебе сказала: жениться собираемся. Мнение невесты нужно уважать!
– Так. Пей! – Он грохнул стаканом чуть сильнее, чем надо бы. – И прекращай валять дурака. Это перед девчонками можно выделываться, передо мной – не надо.
– Туз. Прекращай. У нас уже не те отношения, чтобы мной командовать. И я не мальчик, чтобы слушаться беспрекословно!
– Ты и тогда выделывался, как вошь на гребешке. Надо было в юности шею свернуть, и сейчас бы проблем не было…
– И кто бы сделал счастливой сестру твоей жены, интересно?
– Только попробуй ее обидеть! В порошок сотру, понял? – И он не шутил. Сжал кулак, в котором хрустнула пробка от бутылки.
– Я сам тебя на косточки разберу, если что ей не так скажешь. – Я тоже так умею бровями двигать. Тоже для прикола состроил рожу пострашнее.
– И че? Реально жениться собрался? На Милке? И даже пацан не смущает?
– Хороший пацан. Чем он должен меня смущать? Уж всяко, он поприличнее будет, чем мы с тобой в его возрасте.
– Ты смотри, Вань. Милка – взрослая. Она и сама, если что, сдачи дать тебе сможет. А вот за Кирюху я тебя и кастрировать могу! Если хочешь просто поиграться – лучше сразу вали отсюда. И близко к ним не подходи. И дружба наша ничем не поможет, имей в виду!
Не выдержал. Хлебнул большой глоток. Небо обожгло какой-то крепкой дрянью – аж слезы выступили на глазах, гортань пережало спазмом… Закашлялся, с трудом удерживая внутри остатки пойла.
– Вкусная штука, да? – На спину с размаха опустилась большая дружеская ладонь. Припечатало, как лопатой. Будь кто слабее на моем месте – лежал бы уже физиономией в стол.
– Ты ей тараканов травишь? Или пятна выводишь на коврах?
– Это фамильная настойка. Стефкин сосед научил делать. – И хрен ты поймешь по его роже – реально гордится или прикалывается?
– Ценю. Уважаю. Больше не наливай. Иначе придется снова звать феечку, чтобы меня спасала!
Горло еще царапало, но жить было можно. И даже слова какие-то вылетали…
– Ну, так что там у вас с Миланой? Мне Стефа вчера про какого-то бомжа заливала… У тебя реально все хреново с деньгами? Помощь нужна?
Первый порыв – отмахнуться, послать его нафиг. Мне теперь еще подачек от Туза не хватало, чтобы уж полностью ощутить себя размазанным по стенке…
– Слушай, да. Наверное, пригодится.
– Много надо? Ты имей в виду, я могу на работу устроить, связями какими-то поделиться… Но содержать тебя точно не буду. Ты ж мужик, а не девчонка!
– Туз, блин. Ты, как всегда, прямой, как рельса!
– Не зови меня Тузом. Не надо. Семья ничего о прошлом не знает. Я сейчас приличный человек. Тихон я, а не Туз, понял?
– Ладно. Прикрою, не очкуй. Я – могила.
– Ну, так что? Какая нужна помощь? Какие у тебя проблемы, Вань?
– У меня одна проблема – как объяснить Милане, откуда у меня бабки взялись. Она ж думает, что я – бомжара.
– А ты не бомж?
– Нет.
– И не безработный?
– Нет.
Это походило на допрос. Причем – пристрастный. Туз прошивал недоверчивым взглядом насквозь.
– А чё тогда так плохо выглядишь? Как будто вместе с одеждой постирали? Утюга-то нет в доме? И тряпки – словно с помойки подобранные…
– У меня временные трудности…
– Бухаешь? Нужно лечить? – Серьезный мужик. С таким шутить – себе дороже.
– Мила сама для себя решила, что я – страдалец. И что все у меня плохо. Вот, решил подыграть ей…
– И что теперь?
– А теперь не знаю, как объяснять, откуда у меня взялись деньги, одежда, машина и все остальное.
– Машина – это развалюха твоя? Мы же, вроде, с нее тогда колеса снимали? Она до сих пор на ходу?
– Не. Та ласточка уже давно на запчасти пошла. Эта посвежее, но отец выбирал себе точно такую же. Вот, пока у него на время взял, чтобы поддержать легенду…
– И как долго будешь ее поддерживать?
– А не знаю теперь… – Я сам себя загнал в тупик, и продолжал залезать все глубже. – Если сейчас во всем признаюсь Миле – она меня точно выгонит, и метлой по спине отходит…
– А ремонт? Реально сам собрался делать? Или тоже на ходу сочинил? – Туз задавал вопросы, а сам задумчиво тер подбородок. – Пора уже тормозить, Вань. Чем дальше, тем сложнее будет…
– У меня бригада работает на квартире сейчас. Думал, перегнать ее к Миле. Они там за несколько дней справятся.
– А не проще Милу к себе забрать? Если уж ты серьезно решил с ней связываться? – Вопрос с подвохом. Туз улыбается дружелюбно, а сам прощупывает…
– А нельзя пока. Примерно месяц еще нужен.
– Ну, ты ей покажи, хотя бы. Что у тебя хата есть. Заодно дизайн спальни обсуди… Вы же в ней потом спать вместе будете?
– Нельзя пока.
– Почему?
– Там Янина.
– Кто? Это собака? Попугай? Или крокодил, может? Она опасна для людей?
– Это женщина. Моя бывшая. Но да, ты прав, она опасна для людей.
– Да ты, брат, кажется, охренел… – Он начал медленно подниматься с кресла. И руки так растирал красноречиво: намекал, что возьмет меня за шиворот и выкинет за порог…
– Ну, слушай, Туз…
– Тихон.
– Прости. Слушай, Тихон. Когда я давал Янине время, чтобы нашла себе новое жилье и свалила, о Милане даже не слышал еще.
Он чуть-чуть притормозил, давая мне шанс выкрутиться и оправдаться.
– И?
– И вот. Она там доживает. Помогает мужикам делать ремонт.
– Да
