он все-таки столько для меня сделал, было понятно, что я ему не безразлична, но кто я для него? Этот вопрос мучил меня все предыдущие недели и с момента, как он предложил мне пожить в его старой квартире, уже не отпускал. — Мы как-то с тобой говорили о стольких вещах, но так и не озвучили, кто же мы друг другу, кроме как босс и подчиненная.
— Я понял.
Всю дорогу мы молчали и я мучилась чувством вины. Не надо было поднимать эту тему, или стоило ее немного иначе подать… Что же мне делать?!
Но когда я вышла из машины возле дома свекрови, Станислав вышел за мной. Взял меня за руку, погладил большим пальцем запястье. После теплого нутра его джипа на улице было холодно и зябко, я моментально продрогла и начала дрожать. Стас потянул меня к себе, распахнул свою куртку и как мог, укутал меня ее полами.
— Я твой бойфренд, — сказал он мне куда-то в макушку, — а ты моя герлфренд. Кажется, в кругу моей сестры так называют друг друга люди, которые встречаются.
— Ну как ваши дела? — Тамара Васильевна открыла нам с Андрюхой дверь. Я была так рада сегодня, что по дороге попросила таксиста притормозить на пару минут и купила в цветочном киоске охапку мелких фиолетовых хризантем, так что в дверь пришлось звонить — найти в сумочке ключи одной рукой оказалось невозможным.
— Отлично! — Я вручила ей букет и подруга радостно охнула.
— Боже, как хороши! прямо как те, что у Борисыча на даче отцвели.
Андрея же наши цветы и букеты не волновали, он здоровался с псом. Я больше всего боялась, что Бульке не понравится мелкий захватчик его территории, а злой бультерьер это проблема. Но они с Андрюхой стали лучшими друзьями и сейчас, глядя как эти двое прыгают друг вокруг друга, как сын быстро-быстро стаскивает ботинки, а пес терпеливо его ждет, радостно повизгивая, я расстроилась. Надо было как-то объяснить Андрюхе все это, и развод, и очередной переезд, и что папа с мамой больше не помирятся и не будут жить вместе. И что Булька не может поехать с нами — тоже.
У меня даже ком подкатил к горлу.
— Таак, — от зоркого глаза моей подруги не ускользнуло мое переменчивое настроение. — Переодевайся и немедленно на кухню, пить чай. Борииисыч! А займи ты наших мальчиков, пока мы с Алиной секретничать будем.
Мне так приятна была легкая суета в этой небольшой, но очень уютной квартирке. И хоть мысль о том, что у меня скоро будут два лишних часа сна в день и личное пространство, радовала, но так не хотелось покидать этот гостеприимный дом даже ради такой роскоши.
Пока я переодевалась в уютный домашний костюм, Борисыч увел Андрюху на улицу — выгуливать пса, а Тамара заварила чай и по квартире пополз запах мяты. Чай без мяты — крашеная водичка, так считала моя подруга. Мята освежает, успокаивает и способствует пищеварению. Крайне полезная травка. И очень, очень способствует разговорам по душам.
— Что ж, — я решила идти с козырей, — Стас сегодня сказал, что мы встречаемся, можно считать, что я официально девушка своего босса.
— Ну наконец-то, — Тамара поставила на стол медовик, — выходит, не зря я тортик пекла, как чуяла. Так с утра захотелось, что весь день на него потратила, зато сейчас мы с тобой отпразднуем твою начавшую налаживаться личную жизнь.
— Да уж, — я позволила себе тихо рассмеяться, изнутри у меня поднималась волна тихой радости, как будто я только-только осознала этот факт — мы со Станиславом пара. — А еще представляешь, Тома, он мне предложил пожить в его старой квартире. Там такая локация удобная, и до Андрюхиной школы недалеко, и до дома свекрови.
— А до твоей старой квартиры?
— А до нее дальше, чем до свекрови. — При воспоминании о Виталике у меня резко испортилось настроение. — Представляешь, я видела его, бэмэка. — Мы уже давно называли между собой Виталика “БМК” — первыми буквами от словосочетания “бывший муж козел”.
— Что, опять скандалил?
— Да как же без этого. Еще и представляешь, со своей этой Татьяной заявился. Хотя я так поняла, ее отец очень недоволен.
— Еще бы, — фыркнула подруга, — я знаю ее папеньку, она у него поскребыш, младшая и нежданная. Жена его думала — климакс. К доктору ходила, говорит, тошнит меня, вес набираю, месячные пропали. А доктор ей так радостно — так возраст уже, у вас климакс, голубушка. Только когда пузо на нос полезло она его за бороду взяла, сделали узи. Очень, правда, потом оба рады были доченьке, старшие у них сплошь хлопцы. А нынче вон, “климакс” тот что вытворяет, конечно папенька недоволен.
Признаюсь, с истории про климакс я хохотала до слез.
— Ты не думай, — Тамара помешала чай ложечкой и взяла из вазы свое любимое печенье, — Танька неплохая девка. Но избалованная до крайности.
— Том, веришь, я не сомневаюсь, но сочувствия у меня к ней все равно ни на грош. Она там в ресторане еще так смотрела на меня, как на вошь, пока Стаса не увидела. Тогда увяла и плакаться начала, что папеньке, мол, не говори.
— А стоило бы сказать, — задумчиво проговорила Тамара. — Я думаю, твой бмк тянет с нее деньги и неплохо было бы до суда ему этот краник перекрыть.
— И то правда…
Мы посидели, помолчали, подумали каждая о своем. Я очень ценила в Тамаре Васильевне это ее качество: с ней было очень легко молчать. Не возникало чувства паузы, пустоты в разговоре. Наше молчание всегда было полно чем-то невидимым, но теплым, ощутимым, как запах свежего хлеба или блинчиков утром воскресенья.
— Когда думаешь переезжать?
— Пока не знаю. Стас мне только квартиру показал. Ни ключей, ни условий я пока не видела.
Тем временем наши мужчины вернулись с прогулки. Относительно чистым был только Борисыч, и то, очень относительно. Так что пришлось отмывать сначала Андрюху, а потом пса. Потом я долго слушала все новости, которые накопились у моего сына за день и уже ближе к полуночи дошла до телефона.
В мессенджере меня ждало сообщение от Станислава: “Спасибо за прекрасный вечер. Давай в воскресенье повторим?”
Конечно же я согласилась.
И надо же было такому случиться! В воскресенье выпал первый снег.
— Никаких больше бывших мужей! — Ворчал Станислав мне в ухо, когда мы договаривались по телефону о свидании.
Понедельник у нас тоже был выходной, день
