меня, это была бы та комната, которая заставила бы меня заинтересоваться.
Возможно, это были вовсе не его полки. Возможно, они принадлежали бывшей жене, и он забрал их при разводе. Или, может быть, это был подарок на новоселье от щедрого члена семьи.
Я пересекла кабинет и остановилась перед Тореном, который прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Он даже не пошевелился, даже когда я придвинулась так близко, что почувствовала тепло, исходящее от его тела.
— Почему у тебя нет книг? — спросила я.
— Я прочитал не так много книг, которые хотел бы сохранить.
У меня защемило сердце. Это было самое печальное заявление, которое я слышала за последние годы.
Я любила читать. Это было моим любимым способом отвлечься.
— Я бы предпочел, чтобы они оставались пустыми, чем заполнять их историями, которые мне на самом деле не нравятся.
Так значит, он ждал подходящих книг.
Боже мой, у меня было столько проблем. Я пообещала себе, что больше не буду встречаться с мужчинами. Только не после Кристиана. Я поклялась посвятить этот год себе.
Ради Торена мне, возможно, придется нарушить эти правила.
— Мне это нравится, — сказала я. — На самом деле, очень сильно.
— Спасибо. — Его улыбка была великолепна.
Мне потребовалось все, что было в моих силах, чтобы не встать на цыпочки и не поцеловать уголок его улыбки.
Температура в комнате резко подскочила, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза потемнели, как будто я была не единственной, кто думал о поцелуе. Но он не сдвинулся ни на дюйм. Не для прикосновения. Не для поцелуя.
Напряжение окутало нас. Воздух наполнился искрами. Мы с вызовом смотрели друг на друга, словно собирались провести всю ночь, раздвигая границы, пока один из нас, наконец, не сломается. Между нами был невысказанный спор, кто сделает первый шаг.
Это была лучшая прелюдия, которую я когда-либо получала в своей жизни.
Если бы он позволил, я бы играла с ним всю ночь напролет.
— Так… где тот мини-холодильник?
Глава 7
Торен
Вперед, Биг Блу. Вперед, Биг Блу. Вперед, Биг Блу (прим. ред.: дословно Big Blue (Биг Блу) переводится Большие Синие, цвет команды «Диких котов» — синий).
Бар, в котором проводилось послематчевое мероприятие, был шумным и битком набит людьми, но кричалка «Диких котов» все еще звучала в моей голове, хотя первая игра сезона закончилась несколько часов назад.
Мы полностью разгромили соперников. Это был кайф, от которого я мог тащиться часами — я и тащился часами.
Как тренер, я испытывал совсем другое волнение после игры. Как игрок, когда мы проигрывали, я чувствовал разочарование в команде и в себе, потому что играл дерьмово. Но как тренер ты оказываешься в стороне, все чувства обостряются. Все становится острее. Сложнее.
Когда мы проигрывали, я несколько дней испытывал разочарование. Я задавался вопросом, что же я сделал не так, обучая своих игроков. Слава богу, мы выиграли. Так что смогу спокойно поспать этой ночью. Победы и гордость, которую я испытывал за своих игроков, были моей любимой частью в этой работе.
Моя защита на поле была жесткой, эффективной и слаженной, как будто мы были в конце сезона, а не в начале.
Этот год обещал быть хорошим. Я чувствовал это всем своим существом.
Во многом это чувство было связано с человеком, который был рядом со мной. Назначение Форда главным тренером было для меня как глоток свежего воздуха. Он заботился о нашей команде, об этом университете, так же, как я заботился о программе.
Он был здесь ради футбола, а не славы. Он держался подальше от политического дерьма, и, хотя подобные мероприятия были хорошим пиаром, Форд выглядел так, будто хотел быть где-нибудь в другом месте.
С кем-нибудь другим.
— Форд. — Я толкнул его локтем.
Ничего. С таким же успехом этот человек мог находиться на другой планете, а не в баре в центре Мишна.
Я снова толкнул его локтем.
Он оторвал взгляд от Милли, которая стояла по другую сторону стойки.
— Хм? Что ты сказал?
— Я не понимаю, почему ты стоишь здесь, когда тебе явно хочется быть вон там. — Я указал на противоположный конец комнаты, где Милли разговаривала с несколькими людьми, одетыми в костюмы «Диких котов». Вероятно, это были спонсоры.
Она была лучшей в разговорах со спонсорами. Тот факт, что она была всего лишь помощником спортивного директора, а не человеком, занимающим такую же должность, как Курт, всегда ставил меня в тупик. Она крутилась вокруг Курта и пользовалась уважением персонала.
И, очевидно, привлекла внимание Форда. Он снова перевел взгляд на нее.
— Что происходит? — спросил я.
— Ничего.
Лжец. С ними что-то происходило. Я надеялся, что ради самих себя они постараются оставить прошлое позади. Возможно, начнут что-то новое.
Они оба были моими друзьями. Они заслуживали самого лучшего.
Они заслуживали друг друга.
Вот только, сотрудникам нельзя было заводить отношения на работе. Как они собираются справляться с этим? Просто проигнорируют правила?
Это не моя проблема. Я нарушил самое важное правило из всех. Форд и Милли не дождутся от меня осуждения.
Не тогда, когда я не мог перестать думать об одной студентке.
Прошел месяц с тех пор, как я обнаружил Дженнсин в своем кабинете. С того дня я делал все, что в моих силах, чтобы избегать ее. Если был хоть малейший шанс, что наши пути пересекутся, я менял свои планы. Я ходил взал, когда знал, что волейбольная команда на тренировке. Дома я выходил на улицу за почтой только в кромешной тьме. Выезжая задним ходом из гаража, я не позволял себе взглянуть на соседнюю дверь.
Мы не виделись, но это не значило, что я не думал о ней. Сегодня вечером волейбольная команда выиграла свой матч. Я целый час просматривал новости о подсчете очков.
