— Мне кажется, это полотно очень важно, — продолжала она, наблюдая, как Дана моет чашку и блюдце. — И сюжет, и автор.
Она рассказала Дане легенду, которую вчера узнала от Флинна.
— Значит, Ровена и Питт играют роли наставницы и телохранителя.
— Предположительно, — кивнула Мэлори. — Интересно будет посмотреть на их реакцию, когда я сообщу им об этом. А еще можно использовать Флинна. Он их отвлечет, а я внимательно рассмотрю полотно и сделаю пару снимков. Возможно, удастся найти другие картины на этот сюжет.
— Сегодня я займусь мифологическим искусством. — Дана посмотрела на часы. — Мне пора. А нам троим нужно определиться, и как можно скорее.
— Посмотрим, что принесет сегодняшний день.
Они вышли из дома вместе, и Мэлори вдруг остановилась.
— Разве это не безумие, Дана?
— Конечно, безумие. Позвони мне, когда вернешься из Ворриорз-Пик.
Солнечным утром ехать в Ворриорз-Пик было намного приятнее, хотя атмосферы таинственности немного не хватало. На пассажирском сиденье Мэлори позволила себе любоваться окрестностями, размышляя, как здорово жить на вершине горы, где до неба рукой подать, а весь мир распростерся у твоих ног, словно на картине.
Подходящий пейзаж для бога и богини, подумала она. Величественный, прекрасный… Вне всяких сомнений, Ровену и Питта привлекла не только уединенность этого места, но и его красота.
Через несколько недель, когда уходящие вдаль холмы почувствуют холод осени, от ярких красок начнет рябить в глазах. По утрам в складках и лощинах между холмами сверкающими озерцами станет собираться туман, пока его не рассеет солнце.
А дом по-прежнему будет стоять на гребне, черный как ночь, причудливыми очертаниями выделяясь на фоне неба. Он охраняет долину. Или наблюдает за ней? Интересно, что он видел за прошедшие десятилетия? Что знает?
Задав себе эти вопросы, Мэлори вздрогнула от внезапно нахлынувшего страха.
— Замерзла?
Она покачала головой и опустила стекло. Девушке показалось, что в машине жарко и душно.
— Нет. Просто сама себя пугаю.
— Если не хочешь ехать…
— Хочу. Я не боюсь этих эксцентричных богачей. Мне они даже нравятся. И мне нужно еще раз увидеть картину. Она не выходит у меня из головы. О чем бы я ни думала, мысли все время возвращаются к ней.
Мэлори бросила взгляд в окно, на густой лиственный лес.
— Ты бы хотел жить там?
— Нет.
— Быстрый ответ. — Мэлори с любопытством посмотрела на Флинна.
— Я общественное создание. Люблю, когда меня окружают люди. Вот Мо бы, наверное, понравилось. — Он скосил глаза на зеркальце заднего вида, в котором отражались нос, прижатый к узкой щели приоткрытого окна, и развевающиеся уши пса.
— Не понимаю, зачем ты его взял.
— Мо любит ездить в машине.
Мэлори оглянулась. Собачья морда выражала блаженство.
— Похоже. А тебе не кажется, что его нужно постричь, чтобы шерсть не закрывала глаза?
— Не стоит упоминать о стрижке. — Флинн поморщился, произнося это слово. — Мы еще не пришли в себя после стерилизации.
Он притормозил и поехал вдоль стены, окружавшей участок. Потом остановился, чтобы рассмотреть двух воинов, охранявших железные ворота.
— Выглядят не очень приветливо. Мы с друзьями пару раз разбивали здесь палатку, когда я учился в старших классах. Тогда дом пустовал, и мы перелезали через стену.
— А внутрь заходили?
— На это у нас не хватало храбрости даже после шести банок пива, но мы вдоволь порезвились снаружи. Джордан утверждал, что видел женщину, разгуливавшую по парапету, или как там это называется. Клялся и божился. Позже он написал об этом книгу — так что, думаю, мой приятель действительно что-то видел. Джордан Хоук, — пояснил Флинн. — Ты могла о нем слышать.
— Джордан Хоук писал о Ворриорз-Пик?
— Он назвал книгу…
— «Призрачный страж». Я читала. — Мэлори с восхищением посмотрела сквозь прутья ограды. — Ну конечно! Он великолепный писатель и очень точно описал дом. — Оглянувшись, она с подозрением взглянула на Флинна. — Вы с Джорданом Хоуком друзья?
— С детства. Он вырос в Вэлли. Нам было лет шестнадцать — мне, Джордану и Брэду, — когда мы потягивали пиво тут, в лесу, прихлопывая москитов размером с воробья и хвастаясь друг перед другом выдуманными сексуальными подвигами.
— Алкоголь в шестнадцать лет — это противозаконно, — строго сказала Мэлори.
Флинн слегка повернулся, и даже через стекла солнцезащитных очков она увидела искорки смеха в его глазах.
— Неужели? И о чем мы только думали? Как бы то ни было, через десять лет Джордан написал свой первый бестселлер, Брэд возглавил семейную империю — пиломатериалы и сеть магазинов «Сделай сам» от Брэдли Чарлза Уэйна четвертого, а я собирался в Нью-Йорк, чтобы писать статьи в «Таймс».
Брови Мэлори взлетели вверх.
— Ты работал в «Нью-Йорк таймс»?
— Нет. Так и не уехал. Сначала одно, потом другое… — Флинн пожал плечами. — Посмотрим, смогу ли я открыть ворота.
Он уже собрался выйти из машины, но тут ворота распахнулись сами — настолько бесшумно, что это казалось сверхъестественным. Флинн почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Должно быть, их отлично смазывают, — пробормотал он. — И, кажется, кто-то знает, что мы здесь.
Он снова завел машину и проехал в ворота.
При свете дня дом выглядел таким же суровым и странным, как во время ночной грозы. Сегодня их не встречал благородный олень, но белый флаг с эмблемой в виде ключа все так же реял над башней, а около подъездной дорожки и на лужайке оказалось множество цветов.
Увидев прижавшихся к стенам горгулий, Мэлори подумала, что они выглядят так, словно готовятся к прыжку, причем явно не с намерением поиграть с гостями.
— Днем я никогда не подходил к нему так близко. — Флинн медленно выбрался из машины.
— Правда, внушительный?
— Да, но не страшный. Грандиозный — нечто подобное ожидаешь увидеть на скале над бушующим морем. Жаль, что нет рва. Для завершения композиции.
— Подожди, ты еще не видел, что внутри. — Мэлори подошла к Флинну и не стала возражать, когда он взял ее за руку.
В горле запершило, она почувствовала себя глупой и слабой. Женщиной…
— Не знаю, отчего я так нервничаю…
Мэлори и сама удивилась, поняв, что говорит шепотом. Большие парадные двери открылись, и ее рука дернулась в ладони Флинна.
В высоком дверном проеме стояла Ровена. На ней были простые серые брюки и широкая темно-зеленая блуза. Волосы рассыпаны по плечам, губы не накрашены, ноги босые. Однако, несмотря на скромную одежду и отсутствие обуви, выглядела Ровена все равно экзотически — словно какая-нибудь заморская королева, которой подданные не дают покоя и на отдыхе.
