- Помогите!
Парень внизу звучит довольно озабочено.
- Не волнуйтесь. Держитесь, кто-то сейчас придет и поможет вам. С какого вы номера? Я попробую пойти и втянуть вас назад.
- Дверь сломана, - говоря ему это, я чувствую, как мои пальцы начинают соскальзывать с оконной рамы.
Парень кричит, и внезапно все, черт бы их побрал, выскакивают на улицу, образуя толпу под окнами здания. Моя мама одна из собравшихся.
- Спускайся, сейчас же! Ты делаешь из себя посмешище! - старая добрая мама, вечно думающая о моем благополучии.
- Я бы с удовольствием спустилась, если бы только могла, мам! - кричу я, пока руки соскальзывают. Мои ладони потеют, еще сильнее увеличивая скольжение. Хватка слабеет. Люди в толпе ахают и уже слышны приближающиеся сирены. Кто-то стучит в мою дверь, но она не открывается. Должно быть они видят сломанную дверную ручку, потому что стук прекращается. - Далеко ли от моих ног выступ крыльца?
- Не глупи, Скайлар. Ты упадешь и свернешь шею. Давай дождемся пока профессионалы снимут тебя. Я уже вижу их машину, - быстро тараторит мама.
Я же ничего не вижу. У гостиничного персонала есть лестница, но она слишком короткая и достигает лишь второго этажа. Залезший на нее парень в нескольких футах от меня.
- Нам следовало остаться в бухте.
- Диган?
- Скай, не прыгай. Слишком высоко. Автомобиль с лестницей уже почти что здесь. Держись.
- Я не могу!
Мои ладони уже не касаются оконной рамы, я держусь исключительно за счет пальцев.
- Я не могу дотянуться до тебя отсюда, Скай. Не смей разжимать руки. Они уже близко. Держись.
Я чувствую себя так глупо. Толпа внизу все увеличивается, и все они наблюдают за мной. Мои руки продолжают соскальзывать с внешнего подоконника. И я не могу это остановить.
Пожарная машина уже внизу, и я пытаюсь удержаться опираясь носками туфлей о штукатурку стены.
- Я падаю!
Одна рука окончательно соскальзывает и зависает в воздухе. Я ору и вторая рука следует за первой. Моя задница сильно ударяется о выступ и под действием гравитации мое тело стремительно летит вниз, прямо к Дигану. Я ору и не могу остановиться.
- Скай!
Диган смотрит вниз, но не успевает ничего предпринять, так как я налетаю на него. Лестница, на верхушке которой мы сейчас оказались, была попросту прислонена к белому камню стены. От моего резкого падения она медленно теряет точку опоры и летит по направлению к земле.
Кто-то пронзительно кричит:
- Прыгайте! Давайте!
Диган отпускает перекладину и исчезает, из-за этого я еще сильнее ору.
Когда вершина лестницы достигает земли, она сталкивается с большой синей простыней, а затем с землей. Удар выбивает из меня весь воздух, и я задыхаюсь. Паника наполняет меня, когда я закрываю глаза и ощупываю свою руку и плечо. Хочется закричать, но я не могу. Через мгновение дыхание восстанавливается, и воздух наполняет мои легкие. И затем я кричу, громко, четко и слишком поздно.
Когда я достаточно успокаиваюсь, чтобы осознать происходящее, то слышу как кто-то говорит:
- Кажись, она немного нестабильна. Я имею в виду, сначала она расхаживала в душевой занавеске по вестибюлю гостиницы, а сейчас это, - беспокойство звучит в голосе сказавшей это женщины, и оно подобно гонгу ударяет меня в голову.
Я все еще лежу на спине, пока пожарный спрашивает мое имя, одновременно проверяя не сломала ли я себе что-то. Моя камера валяется в стороне, треснувшая и сломанная. Она сорвалась с моей шеи в момент, когда я свалилась на Дигана. В этом месяце я не оплатила ее страховку, так что компенсации мне не видать. Какое-то время я лежу и смотрю на звезды, задаваясь вопросом, почему у меня ничего не получается. Я имею в виду, что проделала такую же шутку с Ником, но он вышел из положения без вызова Отдела пожарной охраны острова Shelter.
Диган никогда со мной не заговорит. Униженная, я сажусь и съеживаюсь. Люди в толпе понижают голоса до шепота, но не расходятся, продолжая глазеть на меня. Ну, все, за исключением моей матери - она уже ушла. Вероятно, она понадеялась, что я умру от удара или неожиданно воспламенюсь. Когда я училась в четвертом классе, она подарила мне книгу о природе случайных самовозгораний человеческого тела. Из нее следует, что подобные возгорания происходят в произвольном порядке, и все, что остается от человека после - пара коптящихся ног. Я воспринимаю это как намек.
Пожарный что-то говорит мне. Его лицо изможденное, словно за сегодняшний день он проделал подобную работу бесчисленное множество раз. В ответ я пожимаю его руку и говорю, что со мной все в порядке. Он пытается получить от меня более подробную информацию, но я слишком смущена, чтобы оставаться здесь, потому просто встаю и ухожу.
К тому времени, как я возвращаюсь в номер, дверная ручка исправна. Снова. Ходячее рыжее зло с ресепшн стоит здесь вместе со слесарем.
Она насмехается надо мной:
- Довольно необычно: одна и та же поломка одной и той же ручки в течение одного дня, вам не кажется?
- Ага, ну, что я могу вам сказать? Мне не везет. Простите, но я хотела бы лечь поспать. Я только что выпала из окна и не очень настроена на беседу.
Я пытаюсь протолкнуться мимо нее, но Отродье блокирует проход. С легкостью могу представить ее с огромными рогами, торчащими из головы, и то, как она шлепает руками по бедрам, искажая лицо в злобной гримасе.
- Здесь повсюду камеры. Если мы узнаем, что это вы испортили гостиничное имущество...
- Дверную ручку.
- Да, тогда мы оштрафуем вас и взыщем плату за все причиненные убытки и расходы. Это ясно? - она говорит последние слова так, словно я повредила себе голову и ничего не соображаю, но это не так.
Потому я отвечаю ей, глядя прямо в лицо:
- Если бы у вас было видео, вы бы уже его просмотрели, а не просто кидали мне угрозы без каких-либо доказательств. В данной ситуации вас должно больше заботить то, что я могу подать иск на отель за ваши дерьмовые двери и дрянные окна. Так что не искушайте меня.
Я проталкиваюсь мимо нее и захлопываю дверь прямо перед ее ошеломленным лицом. Ее рот открыт в форме буквы "О", как обычно бывает при сильном шоке. Так как повреждение было нанесено задолго до момента поломки, уверена, что они меня не видели. Предполагаю, что Ника тоже. Крысиный ублюдок.
Только подумайте. Он "эволюционировал" от простого ублюдка к крысиному. Бросая сломанную камеру на пол, я плюхаюсь на кровать, прикрывая глаза рукой. Мои волосы рассыпаются по подушке и простыням. Сейчас меня не беспокоят грязь или кусочки веток, застрявшие в одежде и волосах. Я качаюсь на простынях Ника, пока те не приобретают ужасный оттенок коричневого, а затем скатываюсь вниз на свой настил посреди пола.
