– До свидания, – донесся до нее обиженный голос Элизабет.
Затем дверь закрылась. Диана еще несколько минут неподвижно стояла в гостиной, стараясь унять бешено колотившееся сердце. В голове у девушки крутилась одна и та же мысль, приводящая ее в неописуемый восторг. «Я только что поцеловалась с Генри Шунмейкером, – повторяла она вновь и вновь про себя. – Я только что поцеловалась с Генри Шунмейкером!»
Таинственную посылку принесли чуть позднее, когда Диана успешно прокралась, никем не замеченная, в свою комнату и в задумчивости присела на кровать. Клэр нетерпеливо переминалась рядом, желая узнать, что же находится в загадочной коробке, и Диана вначале хотела открыть ее сразу же, немедленно. Они со служанкой частенько сплетничали о молодых людях и доверяли друг другу фантазии, в которых фигурировали океанские лайнеры и наследники престолов маленьких европейских государств. Но какие-то вещи были слишком реальными, чтобы делиться ими, и потому Диана поблагодарила Клэр, обняла и попросила оставить в одиночестве.
Она услышала, как Клэр отошла от двери, и затем быстро раскрыла круглую, богато украшенную золотом коробку. Внутри, на угольно-черном бархате, покоилась знакомая шляпа и записка:
«Храните ее. Она так хорошо на вас смотрится.
А я теперь не чувствую в ней ничего…
кроме желания узнать вас получше.
Г.Ш.»Она прочла его записку, наверное, раз двести, пытаясь понять ее истинный смысл. Кроме желания узнать вас получше? Что это может означать? Она дрожащими руками надела шляпу чувствуя, что уже почти влюблена в того, кого едва знала…
Приход любви похож на закат, на сверкающий фейерверк ярких цветов – оранжевого, жемчужно-розового, трепещущего малинового…
Из дневника Дианы Холланд, 17 сентября, 1899 годПрошло несколько часов, а Диана все еще лежала на кровати в своей комнате и что-то задумчиво писала. Шляпа по-прежнему была у нее на голове. Услышав стук в дверь, она быстро встала, рывком сорвала с себя шляпу и запихнула ее вместе с запиской под кровать, подальше от чужих глаз. Тихое «тук-тук-тук» повторилось. Диана захлопнула дневник, страницы которого раскрывали тайну сегодняшней волнительной встречи, и сунула его под подушку.
– Кто там? – крикнула она, даже не пытаясь скрыть раздражение.
В дверях показалось прекрасное лицо Элизабет. Глаза ее были широко распахнуты и казались Диане такими же пустыми, как тогда, в гостиной. Сестры с тех пор еще не разговаривали, но это было в порядке вещей. Они все сильнее отдалялись друг от друга, и задушевные беседы в последнее время были для них редкостью.
– Могу я войти? – мягко спросила она.
– Конечно, – ответила Диана, укладываясь на кровать и той же позе, в какой лежала до того, как ее прервали, – на живот, лицом к подушке. Обычно на подушке лежал дневник, чтобы удобнее было писать, и теперь девушке казалось, что подушка впитала в себя ее тайны, мечты и сокровенные желания. Ей совершенно не хотелось сейчас разговаривать с Элизабет, тем более что в последние дни сестра вела себя очень странно.
Диана искренне считала, что сестра предала их общие детские идеалы, и на протяжении последних двух лет постепенно привыкла к этому предательству. Она с тоской и отвращением наблюдала, как Элизабет становится все более правильной, все более чопорной, отдаляется все дальше и дальше.
От прежней близости не осталось и следа – она сменилась раздражением и обидой. Впрочем, сейчас невольное вмешательство сестры в ее тайное действо казалось Диане всего лишь легким недоразумением в сравнении с другими, более серьезными обидами.
– Мне нужно сказать тебе нечто важное, – робко произнесла Элизабет и присела на самый край белого покрывала.
– В чем дело?
Диана демонстративно отвела глаза в сторону, давая понять, что у них теперь совершенно разные интересы и ничтожные проблемы старшей сестры ее нисколько не волнуют. Впрочем, в эти минуты Диану волновала лишь одна мысль: много ли любовниц у Генри Шунмейкера, и как она будет выглядеть, если сама прильнет к его груди. Она думала, что, возможно, эта неожиданная бедность их семьи была предопределена свыше. Может, именно бедность будет отличать ее от всех остальных девушек, что заглядываются па Генри? И это придаст определенную пикантность и риск их отношениям…
Волшебные фантазии были оборваны звуком его имени.
– Что? Я не расслышала, – переспросила Диана, приподнявшись на локоть и посмотрев на Элизабет.
– Генри. Генри Шунмейкер. Он пришел сегодня утром, чтобы предложить мне выйти за него. Я должна выйти замуж, Ди, – так что с семьей все будет хорошо.
Диана искоса взглянула на Элизабет и подавила нервный смешок. Она собралась было попросить сестру еще раз повторить – она ведь ошиблась, чего-то не расслышала, не поняла… Ей все это снится… И тут Элизабет взяла ее за руку.
– Я понимаю, все это так внезапно, но ты ведь знаешь, у них больше денег, чем у кого бы то ни было. А Генри – старший сын, и единственный, – объяснила Элизабет таким тоном, словно пыталась убедить не сестру, а саму себя.
– Он сватался… к тебе? – Диана не могла поверить тому, что только что услышала. Она инстинктивно отдернула руку и прижала ее к груди. Элизабет опустила глаза, и Диана несколько мгновений пыталась осмыслить эту кошмарную новость. Восхитительные воспоминания о прекрасном принце в темной заброшенной гостиной начали стремительно тускнеть. – Но ведь он тебе даже не нравится!
– Возможно, со временем… – Элизабет так и не подняла глаза, продолжая разглядывать свои ногти. – Он очень красив, и, ну, ты же знаешь, все хотят его заполучить.
Диана негодующе фыркнула и закатила глаза к потолку. Неслыханная несправедливость! Когда с ней наконец-то стало происходить что-то новое и прекрасное, судьба преподносит ей такой жестокий сюрприз! Она была вне себя от гнева, и львиная часть этого гнева была направлена на человека, который был, судя по всему, возлюбленным ее сестры.
– Диана, что с тобой? Почему ты такая угрюмая? Это хорошая новость!
– Потому что ты его не любишь, – горько ответила Диана.
«И он не любит тебя», добавила она мысленно. Она хотела еще крикнуть ей в лицо, что мужчина, за которого Элизабет собирается выйти замуж, настоящее исчадие ада, порочное и лицемерное существо, и что он целовал младшую сестру своей невесты, причем спустя несколько минут после предложения руки и сердца… Но она промолчала. Да, не такое уж открытие! Диана прочитала множество романов и прекрасно знала, что подлецы и злодеи часто бывают чертовски привлекательны, нежны и обходительны. И она совершила классическую романтическую ошибку, приняв один красивый мимолетный поцелуй за любовь. Но нес равно: теперь это ее секрет, и она никому его не раскроет. Она это заслужила…
