доставке продуктов точно не разорится..
Постепенно мужчина оттаивал, иногда заезжал на кухню, чтобы перекинуться парой фраз. Презрительных взглядов или язвительных фраз мне перепадало все реже, и то, теперь такие разговоры больше походили на пикировки, что доставляют удовольствие обоим. Они вызывали у Александра искреннюю улыбку.
Унижать словами с того самого случая, когда он прокусил мне руку, даже больше и не пытался, как и разговаривать о Глебе. И правильно, я хоть добрая, но не настолько, чтоб позволить об себя ноги вытирать.
Кстати, свободный проход на балкон так никто и не сделал, сосед всего лишь стал курить на кухне или в комнате.
В один из вечеров, когда Александр пребывал в благодушном настроении и приехал посмотреть, что будет на ужин и потаскать из-под ножа дольки перца, задала вопрос по поводу благоустройства.
— Саш, а почему ты не сделаешь поручни по всей квартире и доступным балкон? Я поняла, что для тебя это не является проблемой. Ну, в смысле, не в деньгах же дело?
Сосед пережевывал болгарский перец и молча изучал остатки дольки, зажатой между двумя изящными пальцами.
Я уже перестала надеяться удовлетворить свое любопытство, когда он все-таки произнес.
— А зачем? Срок аренды истекает к концу месяца, просто съеду, да и все. Я эту квартиру снял, чтобы Мусе досадить. Нет Муси — нет проблем с квартирой. — Он пожал плечами и развернул коляску на выход.
А я стояла рядом с раковиной с зажатой в руке губкой для мытья посуды, с которой продолжала капать пена и смотрела ему вслед.
Озарение пришло не то, чтобы внезапно и застало врасплох, но от этого не стало менее приятным.
Получается, если бы не спросила, то даже и не поставил в известность о своих планах?
Просто в один вечер пришла бы с работы, а его и нет. Наверное, я бы начала волноваться, никто же не открывает. Вызвала бы спасателей. Они бы приехали, вскрыли дверь, а там — никого нет. Ни Саши, ни его вещей, ни его мебели и даже пандусы и поручни в сан узле демонтированы.
Да, Лена, ты все-таки тряпка. Мужику удобно, что конец месяца он проводит в комфорте. Ты приходишь с работы, ублажаешь еще и соседа. Ну, в некотором смысле, а он тебя ни во что не ставит.
Бесплатная прислуга, которой даже не платят. Ра-бы-ня. Вот — это слово. Только настолько стремная, что к ней даже приставать не комильфо. А на кухню он приезжает, чтобы посмотреть, помыла ли я руки… Ага.
Находясь в некотором раздрае домыла посуду и протерла столы. Нет, особой любви к соседу я не испытывала, сочувствие, жалость — это было. Еще присутствовал чисто женский интерес, все-таки кобелюка знатная. Но ни единого телодвижения в сторону хотя бы отношений для здоровья не делала, как и он. Ни на что не надеялась, но такого свинства тоже не ожидала. Все-таки хочется видеть в человеке что-то хорошее. Только почему же так обидно, когда ничего хорошего там не оказывается?
Сама себе придумала историю, сама поверила, сама же и обиделась.
Вредничать было глупо, я это полностью осознавала. Но сегодня ушла даже не попрощавшись, просто аккуратно прикрыла дверь, до щелчка. Зачем хлопать — будоражить соседей?
Уже выйдя на лестничную клетку, увидела знакомую макушку.
— Ой, Иринка, — она давно не заходила, на работе обменивались дежурными или общими фразами, соскучилась. — Как ты вовремя!
— А ты что там делаешь? — В руках у подруги был пакет, в глазах — подозрение и еще что-то черное.
Улыбка медленно сползала с моего лица, Ирина, видимо, уловила перемену и сразу же защебетала с любопытством:
— ты же сама говорила, что соседей терпеть не можешь, а тут в гости ходила?
— А, ты об этом, — вздохнула с облегчением, — да соседа девушка бросила…
— Что, опять? — искусственный смех Иринки разнесся по всему подъезду.
— Ага, а я захожу иногда. Приготовить или помочь чем.
— Ой, Ленка, это ты все из себя социального работника никак не изведешь. Хоть платит?
Я отрицательно качнула головой, разводя руками.
— Спишь с ним? Натурой расплачивается? — Иринка не унималась, уже разуваясь у меня в квартире.
— Совсем больная что ли! Я не по изврату, да и не предлагал ни разу.
— Да врешь ты все, с таким и не переспать! Уж я бы… — Иринка почти облизнулась.
— Ну так пойди и займись, — я почти огрызнулась. Ирина никогда настолько нагло не лезла в мою интимную жизнь. Это оказалось не только непривычно, но и коробило.
— Да ладно тебе, мне же интересно. Ты одна, он разошелся. Какой простор для фантазии… — Она игриво подмигнула.
— Ага, я нашла все эти приспособления, при помощи которых он, извини за сравнение, занимался сексом.
— Почему извини за сравнение? — Не сразу пронялась моей речью подруга.
— Да потому что не понимаю я такого секса, когда боль причиняют. Тут или по взаимности должно быть или исключительно в удовольствие.
— Ну да, поэтому тебя твой и бросил, что ты не могла ему доставить удовольствие? — очень неприятно огрызнулась Ирина, пытаясь ткнуть меня лицом в собственную неудачную личную жизнь.
— Да, я не люблю причинять боль, уж какая есть. Не садистка, если ты об этом. А Игорьку желаю найти того, с кем ему будет действительно хорошо. — Равнодушно откликнулась я на выпад. Интересно какая вожжа попала Иринке? Сама на себя в последнее время не похожа.
— Так что там у тебя в пакете? — Я с любопытством потянулась к заманчивому свертку, но его перехватили буквально из-под носа.
— Да так, продукты домой несу.
— Чаю? — От чая подруга не стала отказываться, и еще с час мы трепались в основном о работе и о моих якобы косяках. Иринка советовала не унывать и быть внимательнее. То, что я реально не допускала ошибок, она почему-то не верила:
— Ты ж по специальности и не работала, так что я не исключаю такую возможность. Все поначалу косячат, пока освоятся.
То, что я работала по специальности удаленно и
