звонить бабушке, просить ее измерить подошву тех самых тряпичных туфель, в которых его принесли.
– Игрушки… во что играют мальчики его возраста? – уже на выходе из отдела детской одежды спохватилась я.
– Не знаю. Я ничего о нем не знаю, – растерялся Виктор.
– Тогда купим то, что есть в ассортименте, а дальше будет видно.
И понеслось. Теперь мы сносили полки в отделе игрушек для мальчиков. Сотрудники магазина смотрели на нас с нездоровым любопытством.
Потом я быстро выбрала Тасе ее любимых кукол и две мягких игрушки в плетеной корзине – тряпичных кота и зайца.
Все покупки едва уместились в багажнике «БМВ», а я чувствовала себя так, будто пробежала кросс.
– Искупаем его и переоденем в новые вещи. А потом надо будет продумать, что делать с детской комнатой в новом доме, – сворачивая на перекрестке, предложил Виктор.
Я лишь кивнула. Я чувствовала себя настолько уставшей, что у меня не было сил говорить.
Он на миг сжал мою руку в знак благодарности, и снова впился глазами в дорогу. Я бросила в его сторону короткий взгляд и улыбнулась.
Проблема, возникшая утром, сейчас уже не казалась катастрофой.
Вонь. Теснота. Брезгливые взгляды задержанных за воровство проституток. Софи прикрыла глаза. Уже третий день ее держали в изоляторе среди других и не допрашивали. Проклятый Виктор Янковский! Как сильно она была им увлечена… А теперь ненавидела каждой клеточкой своего тела. Тела, которое сходило с ума от желания получить дозу.
Ее трясло. Было так плохо, что сводило зубы. Хотелось одного – уколоться и забыть о мучениях. Но нет. Никто не предлагал ей облегчить страдания. Все препараты остались в сумочке, которую у нее отняли полицейские. Как она могла так бездумно попасться им в лапы?
…Патруль остановил ее на подъезде к аэропорту. Даже не спросили документы, сразу начали обыскивать машину. У них, видите ли, план. Перепугали до смерти сына. Он и так не в себе от того, что происходит, а теперь еще и заикаться начнет.
Конечно, у нее нашли наркотики. Открыли бардачок и оттуда выпал шприц и все остальное. Да она и не скрывала, что зависима. Распространением не занимается, но употребляет. А впереди перелет, ей просто необходим укол, чтобы держать себя в руках.
Дальше… она смутно помнила, что было дальше. Только глаза Виктора Янковского в тесной комнате для допросов. Глаза, полные презрения и ярости. Он сказал, что не станет ей помогать. Если она попала в тюрьму, ей самой отсюда и выкарабкиваться. Он позаботится только о ребенке.
Софи не знала, что с ее сыном. Но Виктор не бросает слов на ветер. Вряд ли он оставит мальчика без заботы.
«Какое же счастье, что я не сказала ему, что он отец», – горько размышляла она.
Громыхнул замок на двери.
– Янковская, на выход. К тебе посетитель, – грубо рыкнул охранник.
Софи поднялась. Пытаясь унять дрожь в руках и головокружение, двинулась в сторону двери.
В тесной комнатке для свиданий она увидела ту, которую не желала видеть даже в самых страшных снах.
Софи содрогнулась. Она ненавидела Евгению. Ее костлявые плечи, паучьи пальцы и этот взгляд. Откровенный, раздевающий, попахивающий совсем не женским интересом.
– Я вижу, ты мне не рада? – подвинувшись ближе, холодно улыбнулась Евгения. Паучьи пальцы двинулись навстречу красивым кистям Софи.
– Я никому не рада. Ты не понимаешь? – вздрогнула от прикосновения та.
– Отчего же… я очень хорошо понимаю, что такое ломка. Лучше, чем ты думаешь… Виктор отказался помогать тебе, ты знаешь?
– Знаю. Мне не нужны его подачки. Как только выберусь отсюда, заберу сына и улечу в Москву.
– Нет. Не улетишь, – сладко улыбнулась Евгения. Паучьи пальцы подобрались совсем близко. – Тебе не выйти. Но я могу тебе помочь. Если дашь согласие, завтра тебя оправят в очень приличную клинику, где снимут все симптомы ломки. А потом у тебя будет все, что только пожелает душа. Любые наряды, курорты… все, что захочешь.
Софи обхватила плечи трясущимися руками. Желание получить необходимую дозу стало невыносимым. Начало выкручивать суставы. Из носа потекли сопли, и она неловко вытерла их рукавом.
– Что ты хочешь взамен? – взглянула на мерзкую Евгению вдова.
– Тебя. Всю, без остатка. Я потеряла подругу, и мне одиноко. У тебя есть с ней что-то общее. Если ты будешь покорной девочкой, я дам тебе все, что пожелаешь…
Евгения пронзила несчастную Софи долгим и выразительным взглядом. В бесцветных глазах вспыхнуло то самое, о чем Софи никогда бы не хотела знать. Но ей так была нужна помощь…
Когда-то в клубе они с девочками-танцовщицами напивались текилой и развлекались, лаская друг друга. В этом не было ничего отвратительного. Но ласкать Евгению… Новая волна боли окатила все тело, и Софи сдалась.
– Я согласна! – едва слышно выдохнула она. – Согласна быть твоей. Только забери меня отсюда…
В бесцветных глазах спасительницы сверкнуло торжество. Победно улыбнувшись, она кивнула.
– Хорошо, я заберу тебя, моя маленькая мышка.
– А как же мой сын?.. я смогу забрать сына?
– У Виктора? Вряд ли, – покачала головой Евгения. – Своих детей он предпочитает воспитывать сам.
– Но Миша не его ребенок!
Евгения усмехнулась.
– Твой муж перед смертью написал Виктору письмо. Он в самых ярких красках расписал, кто на самом деле отец Миши.
Софи нервно сжала кулаки. В горле образовался противный ком.
– Зачем тебе ребенок, моя маленькая мышка? – ласково коснулась щеки Софи Евгения. – Посмотри на себя! Что ты можешь ему дать? Правильно, ничего. А Виктор даст ему все. Так что расслабься. Отныне в твоей жизни на одну обузу меньше.
Что-то больно сжалось внутри. Виктор знает. Вот почему он был так груб с ней.
Неделя в клинике сделала свое дело – Софи почувствовала себя намного лучше. Но чем быстрее она поправлялась, тем ближе становился час расплаты. Евгения ждала свою подопечную обратно в дом Анатолия Янковского. В дом, который по праву должен был достаться Софи, а не этой тощей диктаторше с паучьими пальцами!
К сожалению, теперь уже ничего не изменить. Анатолий мертв, и он потрудился оставить после себя завещание, которое не оспорить.
Софи постояла у маленького окошка и снова вернулась в свою кровать. Мысли роились в голове и не давали ей покоя. Евгения обещала ей золотые горы, но Софи совсем не хотелось попасть в плен паучьих пальцев.
Иногда она думала про сына. Иногда скучала. Что с Мишей? Сможет ли он привыкнуть к Виктору и его семье?
«В любом случае Виктор не оставит Мишу. Может, это и к лучшему, что он взял ребенка
