захребетницу и прощелыгу. Но чтоб вот такую… Сколько ей лет? У меня внук будет? Скажи, не заставляй меня умирать в неведении.
– Внук у тебя точно будет. И очень скоро, надеюсь… Эй, кучеряшка, тебе лет сколько? – заорал я в недра затихшей квартиры.
– Двадцать пять, – девка появилась на пороге с подносом в руках, исходящим ароматным паром, пахнущим чаем, булками и чем-то еще невероятно притягательным. – Я принесла завтрак. Подумала, что вы захотите разрядить создавшуюся обстановку чашечкой чая. Кстати, в кухне шаром покати. В шкафчиках даже соли нет. Мне пришлось идти в магазин. Очень надеюсь, что вашу часть вы возместите.
– Я уже расплатился натурой, детка. Ты видела то, что многим недостижимо. Скажи я божествен.
– Вы себя переоцениваете, – фыркнула поганка. А я совсем забыл о матери, валяющейся на диване в позе умирающего лебедя. Потому что мне страшно захотелось выдрать у ламы из рук поднос, и сожрать чертову булку, а потом закусить этой мерзкой нахалкой, и выдрать уже ее.
– Ты не знаешь скоолько лет твоей супруге? Прекрасный, современный брак. Старородящая еще, – простонала мать. – Она родит нам дауна, или аутиста. Мой внук обречен. Да еще и наследственность у девки наверняка отягощенная. Алкаши в роду, умственно отсталые.
– Зато подлецов нет, – нахмурилась Даная. Надо же, а она когда сердится очень даже ничего. Нос раздувается, глаза похожи на грозовое небо и губы. Черт, проклятое покрывало. – Кстати, в следующий раз уличную обувь снимите в прихожей, и предварительно предупреждайте о своем приходе. Когда в доме ребенок, нужно соблюдать гигиену и режим. И еще, мы опаздываем. Макар, наше дело будут через полтора часа слушать. Поэтому, ешь пончик, пока он не остыл и поедем, пожалуйста. Мне очень нервно.
– Ты позволишь этой, так разговаривать с матерью? – приподняла бровь мама, забыв умирать и превращаясь в королевскую кобру.
– Да, мама, позволю. Эта, как ты выразилась, моя жена. И прошу быть повежливее. Она хотя бы честная. Глупая, дурная, но не подлая, – выдохнул я, вгрызаясь в воздушное теплое тесто. Вкуснотище необыкновенная оказалось. – Ма, а мне нужны выписки с твоих счетов за последние пять лет.
– В смысле? – слишком нервно спросила родительница, не сводя немигающего взгляда с сутулившейся Данаи, как-то слишком быстро растерявшей боевой задор. – Зачем? Ты считаешь, что я тебя обираю или обманываю? Значит, эта честная, а я…
– Булку будешь? – спросил я бездумно. Нет, не врал Сопотов. Меня просто как козла на поводке водили все.
– Ты знаешь, я не ем такой гадости. Нужно следить за собой, а не разжираться. Деточка, запомните, минута во рту, всю жизнь на заднице. Вы быстро надоедите моему сыну, если станете похожи на слониху. Он привык к прекрасному.
– Я это учту, – кивнула лама, откусывая от пончика половину. Ай молодец. Даже уважать начинаю, паразитку. – Но слоны мне нравятся. Они милые.
– Мама, я жду выписки. Пока не получу документы, о субсидиях от моих щедрот можешь забыть. Я не люблю, когда меня водят за нос. И еще, спишь ты как?
– Замечательно, а чем такая забота вызвана? – дернула ботоксной щечкой мать.
– Макар, нам пора. Пожалуйста. Мы опоздаем. А Лешке важно, чтоб мы вовремя были, – в голосе девки было столько мольбы. Я пошел в спальню. На ходу сдирая с себя мерзкое покрывало, и совсем не обращая внимания на замершую мать. Точнее не так. Я видел, как она дернулась услышав имя своего внука, будто через нее прошел разряд тока. Вот только жалости на искусственной физиономии не заметил, скорее страх. Страх за себя, а не за мальчишку, сейчас ожидающего приговора в казенной больничке. Конечно, без денег моих она будет просто пожилой теткой, не способной оплачивать свои недешевые желания, включающие молоденьких жиголо для здоровья и косметические процедуры.
– Ты сломаешь себе жизнь, – прохрипела она мне в спину. – Не будь дураком. У тебя впереди миллиарды возможностей. Ты десять лет жил без этой обузы. На кой черт тебе сдался сопляк?
– Уже начал, мама. И знаешь, я хочу попробовать сам себе сломать жизнь. Без твоей помощи и содействия тебе подобных. И еще, запомни. Это мой сопляк, моя жизнь, и моя жена, черти бы ее драли всем адом.
– А я твоя мать, – больше не сдерживаясь заорала женщина, произведшая меня на свет. – Но ты же решил меня оставить подыхать с голоду. И все из-за кого? Ненужного никому щенка, о котором ты и не знал даже никогда.
Я молча вышел из холла, ставшего вдруг не родным, душным и неуютным.
Глава 10
Даная
Ретроградный Меркурий в пятом доме будет замедлять все процессы и заставит возвращаться в прошлое, чтобы исправить то, что было сотворено раньше. Ожидайте хороших новостей. Возможна влюбленность, известие о беременности или ожидаемое событие, например рождение ребенка. Скорее всего придется сменить круг своих интересов и друзей. И наконец разобраться в себе. Ведь мы то – что нас окружает. Не поддавайтесь на провокации. И сделайте наконец правильный выбор.
Костюм цвета фуксия, сшитый мной для торжественных случаев, казался мне теперь неуместным для зала суда. Боярцев не проронил ни слова с тех пор, как его мать ушла. Молча играл желваками, весь путь до конечной точки нашего путешествия, да периодически нервно дергал ворот белоснежной рубашки.
– Все будет хорошо, – прошептала я, скорее для себя, когда мы поднимались по ступеням, ведущим в обитель законности. – Не переживайте. Мы выиграем.
– Костюм у тебя вырви – глаз, – прорычал мой благоверный, снова превращаясь в безрогое парнокопытное, – под руку меня возьми. И бога ради. Прекрати корчить из себя дебилку.
– Я не корчу, – огрызнулась я, чувствуя, как дрожат мои пальцы, которые я послушно сомкнула на подставленном мне локте «мужа». – Это мой счастливый дресс-код.
– Это очень заметно, поверь, что не корчишь. Но ты хотя бы притворись адекватным членом общества, если хочешь стать мамулей. Хотя вот убей меня, не понимаю, на хрена тебе нужна эта головная боль. Не за должность в моих магазинах же, ты так рвешь свой тощий зад? – хохотнул Боярцев.
– Слушай, а ты не думал, что я просто нормальный человек, который сострадать умеет. Что мне очень
