хочется, чтобы твой сын просто был счастлив? Я просто пережила…
– Избавь меня от эскурса в твое убогое прошлое, и сделай вид, что ты страшно меня любишь, – в глазах Макара заплясали злые черти. Я посмотрела туда, куда был направлен взгляд этого странного мужчины и увидела ошеломительной красоты женщину, выбирающуюся из приземистой сияющей машины, цвета взбесившегося лимона. Красавица, будто танцуя, направилась к лестнице, на ходу нацепив на нос солнцезащитные очки. Зачем непонятно, солнце в сравнении с ней, кажется, потускнело на небосводе, и спряталось за тучку поплакать о своей светильческой доле.
– У меня тощий зад, – обреченно выдохнула я в щеку Боярцева. Он прижал меня слишком крепко к себе, аж до боли в бедре, в которое он впился пальцами, как голодающий в сдобную булку. – И костюм идиотский.
– И что сподвигло тебя признать мою правоту? – хмыкнул этот демон мне в макушку.
– Боряцев, ну надо же. Ты соскучился? Или просто преследуешь меня? И кстати, дорогой, у тебя к пиджаку что – то прилипло. Что-то ошеломительно розовое и абсолютно непривлекательное. На тебя это не похоже, дорогой. Обычно ты не страдаешь дурновкусием, – мелодично рассмеялась богиня, задрав голову к небу.
– Отнюдь, – улыбка моего благоверного превратилась из оскала в подобие «сахарных губок», ну таких приторных мармеладок, в форме губ, от которых сахарная кома наступает почти мгновенно даже у здоровых людей. – Судя по тому, сколько времени я провел с тобой, Кет, вкуса я лишен напрочь. Кстати…
– Кстати, я подумала над твоим предложением, котик, – ослепительно улыбнулась красотка. Господи, ну почему мне так неудобно и больно? И пальцы мужчины, съехавшие с моего бедра на мою же тощую ягодицу, кажутся мне сейчас кузнечными клещами, раскаленными в доменной печи до красноты. – Я согласна стать госпожой Боярцевой. Но у меня есть ряд условий, дорогой, – словно меня не существует, или я действительно незначительный паразит, рыба прилипала, продолжила красавица, подойдя так близко, что я почувствовала аромат жвачки и тонких духов. Она провела пальчиком, увенчанным длинным алым ногтем по щеке моего «благоверного» раздув идеальные тонкие ноздри. Господи, дай мне сил. Может они еще тут взасос целоваться начнут. Судя по напряжению, гудящему в воздухе, это наиболее вероятный сценарий дальнейшего развития событий. И да, они страшно, просто до какого-то всемирного идеала, друг другу подходят.
– Мы опаздываем, – прошептала я, желая сейчас только одного – провалиться прямо сейчас под мраморные ступени. Ситуация называемая «почувствуй себя дном» оказалась неконтролируемой. И костюм еще этот дурацкий. Я выглядела сейчас наверняка, как корова примерившая на себя седло рысака, в сравнении с породистой дамой, стоящей максимально близко, и от того еще более был виден контраст между нами, – Макар, нас ждут.
– Да, карамелька моя, – мурлыкнул Боярцев мне в ухо, которое отчего-то вдруг стало мне казаться опухшим, будто мне по нему врезали кулаком со всей дури, да так что даже ноги ослабли. – Сейчас идем, жена моя ненаглядная. Кстати, ты забыла сегодня на тумбочке. Я обиделся немного, что ты такая растеряша, лама. Символ нашей с тобой любви должен занимать законное место на пальчике, а не валяться не пойми где. Тем более, что в этом символе почти три карата.
Боярцев ухватил меня за руку и натянул на мой палец тонкое, но отчего-то ужасно тяжелое кольцо. Господи, мне показалось, что не кольцо у меня на пальце болтается, которое оказалось на размер больше, чем нужно, а катаржанские оковы сомкнулись на обмякшей моей конечности.
– Прости, – простонала я, в душе наслаждаясь тем, как у богини вытянулось лицо. Вот только восторг мой быстро сменился чем-то неприятным, ощущением тонкого, неприятного страха, что ли. Красивое лицо той. Кого Боярцев называл Кэт, стало похоже на маску. Желтые глаза сузились, а выражение ярости испортило все великолепие внешности.
– А и правильно, – улыбка на лице красотки показалась мне сейчас плотоядной. – А знаешь, быть женой чужого любовника быстро надоедает. Такие, как Боряцев в неволе не живут долго. Он будет снова спать со мной, а потом приходить к тебе и сыну. Ты же из-за мальчишки тут? Ну не ври, что у вас любовь. Это невозможно с Макаром. Кольцо, кстати, фуфло. Боярцев, ты оказался не просто животным, а жадным животным. Это еще поганее, – наконец смогла себя взять в руки чертовка с внешностью ангела.
– У тебя все, Кэт? Кстати, какого рожна ты делаешь тут? – из голоса Макара исчезла дурашливость, и меня он выпустил из своего захвата. И этот факт от чего-то не принес мне желаемого облегчения. Хотя какие-то минуты назад я молила всех богов о свободе от его рук.
– Ну же, дорогой, мы с тобой столько лет были не разлей вода. А ты даже не удосужился узнать, чем я занимаюсь в свободное от твоей койки время? – оскалила белоснежные зубы Кэт, став похожей на акулу. – Я помощник судьи, котик. Там дело сегодня у нас об опеке над маленьким мальчиком. Кстати, увидимся в зале суда, мой тигр, рррр. Я буду справа от тетки в мантии. Но мне больше нравится сверху. Ты ведь помнишь?
– Что ты хочешь? – прищурился Боярцев, совсем как мне показалось, забыв о моем присутствии. Между ним и Кэт только искры не полетели. – Только попробуй помешать мне забрать ребенка.
– Ой, страшно как. И что ты сделаешь? – хмыкнула красавица, и резко развернувшись на головокружительных каблуках пошла к тяжелой двери суда.
Макар Боярцев
Что я делаю? Мне ведь не нужен этот мальчишка, похожий на испуганного воробья, в глазах которого сейчас вся скорбь мира. Он сидит возле Ольги Константиновны, обняв свой дурацкий «сидор» в форме пса из мультика, и даже не шевелиться вот уже полчаса. Ждет решения. Зато дурная овца, обморочно привалившаяся ко мне, дрожит как осиновый лист на ветру, и кажется вот-вот отгрызет себе губу, которую мусолит все время, пока судья монотонно бубнит что-то себе под нос. Помочь ей может? Взять и впиться зубами в плоть. Очень хочется от чего-то. Почти до одури.
– Установление отцовства не представляется возможным. Истец не участвовал в воспитании ребенка, не помогал материально, нет свидетелей того, что несовершеннолетний Алексей Сопотов родился от связи его матери и Боярцева Макара Федоровича. Предоставленный суду анализ ДНК не является достаточным для признания его родителем мальчика.
– Бинго, – хмыкнул я, залюбовавшись змеиной улыбочкой моей бывшей любовницы, сидящей
