Спала я просто замечательно! А еще снился такой сон: я, в наушниках, бегала с большой клеткой по полю, а надо мной летала шикарная птица. Сон меня дико порадовал: у меня есть эта клетка! Я нравлюсь ему!!!
Утро тоже было прекрасным, его не омрачили даже мои грязные волосы, которые я снова завязала в пучок. И я, наконец, сняла ненавистные чулки!!! Только радость тут же сменилась страхом – ноги налились и стали каменными. Но девчонки спасли меня советом: нужно просто полежать ногами вверх, и все пройдет. И, действительно, так все и случилось! Я даже платьице короткое надела (спасибо Лизкиному салону красоты и отдельно – мастеру депиляции за гладкие ножки!). Да, ноги расчесаны, но здесь на это внимание никто не обратит, а у меня скоро осмотр у Коршуна, нужно порадовать своего доктора!
Я шла с укола и косилась в сторону душа – курилки. Он точно уже здесь, дымище такой в коридоре только когда Коршун на работе. Но доктора я не встретила, а ждать, когда он выйдет – было не вариант. У меня на почве того, что нас могут увидеть вместе, вообще, кажется, паранойя развилась. Хотя ведь что такого страшного может случиться? Мне максимум поменяют врача, а на Коршуна опять Мухин накричит. Но я не хочу ни того, ни другого. Лучше подождать выписки, а уж там и посмотрим, как все будет дальше происходить.
В нашем холодильнике было полно еды, поэтому на завтрак мы в столовую не пошли. Оля выклянчила у парней из соседней палаты чайник, мы сделали бутерброды, попили чайку. Таня с соблазнительными запахами уже смирилась, больше не сыпала на нас проклятия, теперь даже сидела с нами за столом и поедала тысячное по счету мороженое.
- На всю жизнь пломбира наемся! – жаловалась она.
- Ну, это хоть какая-то еда, - заметила я, пытаясь ее поддержать.
- И точно лучше той бодяги, что тебе в столовой дают! – согласилась Оля.
Дверь в палату открылась, на пороге появилась уже ненавистная мной медсестра Настя. Бесит, что она попадает в смену с моим врачом!
- Девочки! – возмутилась она. – Опять колбаса?!
- Вас угостить, да? – догадалась Оля.
Медсестра недовольно сомкнула губы.
- Не стоит. Просто предупреждаю, что Мухин здесь. Пациентки Коршуна – на осмотр, - она стрельнула в меня глазами и поспешила удалиться.
- Кажись, соперницу в тебе почуяла, - хихикнула Таня.
- Он сказал, что Настя его бесит! – радостно сообщила я. – И меня она тоже бесит!
Мы с Таней пошли на осмотр. Я летела на крыльях любви, Таня – за компанию, так же радостно, наверное, на моих же крыльях. Заняли очередь и принялись ждать. Людей было немного, но мне не терпелось зайти, поэтому казалось, что очередь бесконечная. А еще было жутко интересно узнать, что сейчас чувствует Коршун. Ждет ли меня с таким же нетерпением? Замирает ли его сердце, когда дверь открывается, и в смотровую заходит очередной пациент? Я вот, кажется, еще никогда так перед осмотром не нервничала, как сегодня.
Таня хотела пропустить меня вперед, но я настояла, чтобы сначала шла она. Да, после меня еще есть люди, но мне казалось, что так я смогу дольше времени провести рядом с ним. Я готова была вообще всех вперед пропустить, чтобы последней войти, но никто не согласился. Тут на мучения народ не спешит, всех готовы вперед пропускать, только бы оттянуть свое неизбежное.
Наконец, Таня вышла.
- Тебя подождать? Хотя, у тебя, наверное, долго осмотр будет, - хихикнула она.
- Следующий! – прогремело из смотровой.
- Иди, психует! Злой он чета сегодня…
Я впорхнула в кабинет и плюхнулась на стул, не обращая внимания на недовольную по поводу моего прихода Настю, прожигающую меня взглядом. Я еле сдержалась, чтобы не показать ей язык. Теперь все мое внимание захватил он. Мой любимый орлиный нос! Я счастливо ему улыбнулась, а Коршун, оглядев меня, сомкнул губы в тонкую линию.
- Доброе утро, Дмитрий Васильевич!
- Чулки.
- Что – чулки?
- Где чулки?! – рявкнул он.
- Э-э-э…, - растерялась я. Нельзя, что ли было?! Блин. Но ведь…. – Сняла…
- Я вижу. Какого … зачем сняла?!
- Но девочки сказали…
- Кузнецова! – взревел Коршун. Кузнецова?! Так, все плохо. Чулки нельзя было снимать, усекла. – Может, тебе и уши девочки лечить будут, раз ты у них все спрашиваешь?
- Но я думала, что можно…, - боже, я сейчас этой ухмыляющейся сучке нос сломаю! Мы как раз в нужном отделении, ей нос мигом починят. Стоит, радуется, что он орет на меня. – Я не знала, что еще нельзя. Пять дней ведь уже прошло!
- Не пять, а пятый только пошел. И спрашивать надо не у девочек, а у своего доктора, заинька. У меня то есть, - злился он.
Я виновато опустила голову. М-да, не таким я представляла сегодняшний осмотр. Блин, а ведь все из-за моей глупости! Мне так не терпелось пощеголять перед ним с голыми ножками, что и не подумала даже, что нужно было сначала спросить. Черт. А теперь он злится. Зато Настя вон сияет, как новая монетка! Стерва. А Коршун мог бы и не орать на меня при ней.
- Я могу надеть чулки опять. Надо?
- Уже смысла нет. Да и ножки мне твои нравятся! – усмехнулся доктор, мгновенно поднимая мне настроение и опуская его Насте. Теперь засияла я. Ну, подумаешь, покричал немного. – Беспокоило что-нибудь, заинька?
- Кроме того, что я очень хочу в душ – нет.
- Давай завтра.
- Давайте сегодня?
- Это было не предложение! Я сказал, завтра! – отрезал он, а я обиженно вздохнула. Прямо вот от одного дня капец, как что-то изменится! – Поворачивайся ушком, - я послушалась, доктор отклеил пластырь. – Сегодня я все лишнее уберу, будешь слышать даже тараканов в коридоре!
- У нас нет тараканов, Дмитрий Васильевич! – влезла Настя, пытаясь хоть как-то обратить на себя внимание.
- Значит, из соседнего отделения тараканов пригоним! Нам же нужно слух проверить.
Я улыбнулась.
- А деталька не сломается?
- Ну, если на бокс не запишешься, - пошутил Коршун. – Не должна.
- Я прямо вот всю жизнь с ней ходить буду?
- А планировала годик? – усмехнулся он.
- Нет, - засмеялась я, но потом ощутила в своем ухе щипцы и испуганно замерла. – Мамочки…
- Не бойся, заинька, - тихонько пробормотал Коршун, щекоча меня своим дыханием. – Расслабься.
- Мне будет больно?
- Если расслабишься – не будет, - пообещал доктор. А я вот все равно боялась, потому что уже слышала эту фразу от брехливого Гоши. Конечно, тогда ситуация была совсем не такая, но как раз после нее я в эту фразу больше и не верю. Потому что тогда я расслабилась, а больно мне было! В общем, так и сидели: Коршун сосредоточенно ковырялся в моем ухе, а я пыталась расслабиться. А потом раздалось: - Слышишь меня, Алиса? – ШЕПОТОМ!!!
- Слышу…, - ошеломленно пробормотала я. – Вы шептали?
- Шептали, - засмеялся Коршун, довольный эффектом от своей работы. – Смотри, ушки я все равно еще пластырем залеплю, но слышать ты будешь. Давай другое ушко.
Я послушно повернулась, Коршун взялся за второе ухо. Все получилось не так страшно, как мне показалось в начале. Теперь меня только медсестра раздражала. Она стояла рядом с нами, почти касаясь моего доктора, подавала ему инструменты и, кажется, была ему сейчас очень нужной. И вот этот факт дико меня бесил. Мы бы тут и без нее справились!
- Заинька, а это ушко работает? – прошептал Коршун, гоняя своим прекрасным шепотом мурашки по моему телу.
- Работает, - довольно ответила я.
Он залепил мои уши пластырем и подмигнул мне.
- Ты свободна.
Жаль, блин. Я вздохнула.
- Может, я все-таки схожу сегодня в душ? – робко спросила я.
Доктор нахмурился.
- Почему ты меня с первого раза не понимаешь?
- Но Тане ведь уже можно! А операция у нее всего лишь на день раньше была! – понимаю, что веду себя, как ребенок, который клянчит игрушку, такую, как есть у других. Но я ведь права! Я имею право искупаться!
- Заинька, а что я ей оперировал?
- Гланды, - надулась я, догадываясь, к чему он клонит.
- Будешь дуться – и завтра с душем пролетишь, - усмехаясь, пригрозил мне Коршун.
