- Дмитрий Васильевич, там еще есть пациенты, - ах ты ж, стерва! Намекает, что я тут уже засиделась!
- Настя, а сходи-ка ты за пластырем, - попросил он.
Медсестра сжала кулачки.
- Но ведь здесь еще есть!
- Сходи, я сказал! – гаркнул он.
Настя обиженно удалилась, почти хлопнув дверью. А я не успела даже порадоваться нашему уединению, как Коршун притянул меня к себе и подарил нежный поцелуй. Вкусный! Одной рукой гладил мою шею, другая скользнула по ноге, заставив мое сердце забиться чаще, я тоже потянулась к его шее, чтобы обнять, но Коршун резко отступил. Как и тогда, в машине.
- Иди, заинька.
- Да что я делаю не так?! – возмутилась я.
Он хитро улыбнулся.
- Я ведь уже отвечал. Все так. Очень даже, - доктор подмигнул. – Иди, пока Настя на нас не настучала.
- Не ответите, значит? Зачем меня целовать, если не нравится, когда я отвечать на поцелуй начинаю?! – обиделась я, поднимаясь со стула. – А Настю вы сами к этому подводите! Зачем было ее отправлять куда-то, если меня все равно уже прогнали?
- Не прогнал, - вздохнул он. – Просто…, - я не дала ему закончить фразу, умчалась из смотровой, показывая обиду.
В коридоре встретила недовольную медсестру с пластырем, а потом по пути в палату размышляла, почему сейчас сказала ему «вы». Мы же одни были. Наверное, так мне привычнее. А вот как его просто по имени назвать – вообще не представляю!
Я рассказала все девчонкам, они порадовались нашему второму поцелую, поругали Коршуна за непонятное поведение, а потом разбежались кто куда. Оля помчалась в магазин, к Тане пришел парень. Смотрю, на просьбу Коршуна о том, чтобы посетители приходили во второй половине дня Танин парень чихать хотел. Если она вообще ему об этом говорила.
Я же устроилась на кровати с книжкой. Но не могла сосредоточиться на чтении, все думала о непонятном поведении Коршуна. Сам, значит, целоваться лезет, а стоит мне взаимностью ответить – отступает! Где логика у этого мужика?
Ближе к обеду пришло смс:
«Заинька, не вздумай обижаться. Мне нравится тебя целовать. Просто сегодня в смотровую могли войти.»
«А вчера? В машину могли войти?» - я имею право знать, в чем дело! Почему стоит мне его обнять – поцелуй сразу закончен? А потом «все очень даже так!». Козел.
«Нет, в машине была другая причина. Мы об этом потом поговорим.»
«Нет, мы об этом сейчас поговорим! А то сойду с ума от догадок!»
«Не сходи. Потом.»
«Я сейчас заявлюсь в ординаторскую! Там не отвертишься!» - пригрозила я. Пусть объясняет.
«У меня операция)))»
Я цокнула языком, показывая недовольство.
«Ну и не надо!»
«Ну и не буду!»
«Что не будешь?»
«А что не надо?»
Да он издевается! Но мне стало смешно.
«Удачной операции, Дмитрий Васильевич! Не втрескайтесь в пациента!»
«Ой, спасибо, Алиса Сергеевна! Это уже случилось))»
На душе потеплело. Это уже случилось.
После обеда ко мне приехали Лизка и Сергей, привезли очередной пакет с продуктами, а потом вытащили меня в парк, постоянно проверяя, действительно ли я слышу. Нам троим это казалось нереальным, поэтому я долго разгадывала, что они шепчут. Потом мы гуляли, пока охранник не предупредил, что больница скоро закроется, а я огорчилась, что пропустила, как Коршун ушел домой. Но все равно день прошел замечательно, Лизка и Серега даже не заикались о Коршуне, а я таки покормила белок! Ой, какие они классные!!!
Вечером мои девчонки уселись под дверью душа, ожидая, когда там будет свободно. Я решила составить им компанию, чтобы не скучать в палате. Все равно даже читать не получается, у меня доктор в голове. Коршун, кстати, больше не писал, а сама ему написать я побаивалась. Хотя, вроде, и можно. Ладно, сегодня пожелаю своему доктору доброй ночи.
- Я тоже хочу в душ! – ныла я, веселя соседок.
- Понимаешь меня теперь? – смеялась Таня. – Это, конечно, не колбаса, ее пережить сложнее, но все равно - похоже. Хреново, когда тебе нельзя то, что остальным можно, да?
- Угу, - вздохнула я. – Ничего, завтра накупаюсь!
- А я завтра домой! – мечтательно вздохнула Оля. Мы с Танькой завистливо замолчали. Скорее бы и меня уже выписали!
- Кузнецова! – громыхнуло на другом конце коридора. Мы втроем даже вздрогнули.
Мой зоркий глаз уже шел к нам, напустив на себя максимально строгий вид. В повседневном. Только домой собирается? Припозднился что-то.
- Что опять не так? – обиженно поинтересовалась я. Не зря же такой серьезный весь, что-то не нравится, и если меня назвали по фамилии – причина и есть во мне.
- Заинька, а ты чего это тут сидишь?
- А что, нельзя?
- В душ собралась? – подозрительно прищурился он.
- А вы видите у меня в руках полотенце и шампунь?
- Тогда чего тут делаешь?
- Да просто с девочками сижу! Болтаем мы!
- Марш в кроватку!
- Да я просто здесь сижу!
- Завтра тут посидишь! Иди в палату, мне так спокойнее будет.
- Дмитрий Васильевич, да она ведь не собиралась купаться, - заступилась за меня Таня.
- Заинька, ты еще здесь? – не обращая внимания ни на кого, кроме моей скромной обиженной персоны, поинтересовался Коршун. – Я предупреждал, будешь выделываться – и завтра не пойдешь купаться.
Я цокнула языком и, задев его плечом, поплелась в палату. Вот какая ему разница, здесь я или около душа?! Как-будто меня туда засосать может, когда дверь откроется, поэтому переживает! Договорились ведь уже, что я завтра пойду купаться, чего психовать?
«Не собиралась я купаться! Доброй ночи.» - пусть знает, что я обиделась!
«И умница, что не собиралась! И тебе доброй ночи, моя заинька!»
- Моя заинька! – покривлялась я телефону.
Что ж, кажется, он не заметил моей обиды, ну, или сделал вид. А мне, кстати, даже больше и не из-за чертового душа обидно! Зачем он постоянно орет на меня при всех? То перед Настей, теперь перед девчонками. Гавнюк.
Засыпала я, чувствуя вселенскую обиду.
ГЛАВА 12
ГЛАВА 12
Мое утро началось ужасно. Ноги окаменели, голова словно свинцом налилась, болели уши и меня жутко тошнило. Я буквально не смогла встать с кровати, девчонкам пришлось позвать для меня медсестру. Та измерила мне давление, сделала укол и велела лежать в тишине и покое. Разумеется, я ее послушалась, а девчонки, чтобы не мешать, вышли из палаты. Таня отправилась болтать по телефону, а Оля – маячить перед кабинетом заведующего, чтобы он поскорее отдал ей выписку и, наконец, отпустил домой. А я лежала, поскуливая от боли, и не могла уснуть. Мамочка, кажется, я умираю!
- М-м-м…, - мычала я, жалея бедную себя и пялясь в стену, отвернувшись, как мне казалось, от всего мира, и укутавшись покрывалом почти с головой. На жару я сейчас внимания меньше всего обращала.
- Ну и что у тебя опять случилось, заинька? – раздалось за спиной.
С трудом обернувшись, я замычала снова.
- Мне плохо… добей меня!
- Не буду, - засмеялся он. – Потерпи, укольчик ведь уже сделали?
- Угу… он не помогает.
- Быстро хочешь! Ну что, в душ? Завтра наступило!
- Ты поиздеваться пришел?! – простонала я.
- Нет, пожалеть. Про душ просто спросил. Желание не пропало купаться?
- Не пропало! Я туда сегодня, даже если буду при смерти – пойду!
- Упрямая! – восхитился доктор. – Тогда вставай, сейчас самое время! Пока ты при смерти – пошли купаться! Я рядом постою, чтобы не дать тебе помереть окончательно, - издевался Коршун.
- Чего?! – вот если бы могла – я накинулась бы на него с кулаками! Это называется: пожалеть он пришел?!
- А ты думала – почему я твое купание на сегодня отложил? Я дежурю сегодня, присмотрю за тобой лично!
- Да ты…
- Козел? – он так невинно поднял брови и захлопал глазами, что треснуть ему по морде мне захотелось сильнее. Я обиженно отвернулась, а Коршун стал подлизываться, гладить меня по спине. – Не психуй, заинька, только хуже станет. Хочешь сегодня в душ – иди. Но только вечерком. Моя бедненькая…, - вот же не умеет врать, фальшивит с жалостью! – У меня сейчас осмотр, тебя тоже нужно посмотреть. Что там с нашими ушками такое? Когда полегчает – приползай в смотровую, хорошо? Там по пути медсестре на посту скажешь, она меня позовет. Ну, или сама загляни в ординаторскую. Операций у меня сегодня плановых нет, так что буду истории болезней заполнять. И твою, кстати, тоже, моя заинька! Все, поправляйся, я подожду, - он еще раз погладил меня, быстро чмокнул в висок и направился к двери. Уже на пороге усмехнулся и добавил: - А вечерком в душ сходим! – подлец Коршун смылся до того, как я успела что-нибудь ответить.
