Теперь приходит черед самого жгута. Туго перевязываю рану, но бинта явно не хватит. Сарматов — здоровый конь, тут и простыней не обмотаешь.
- Артерию пробило? - шепчет он побелевшими губами.
- Есть немножко, сейчас починим, - успокаиваю бойко. И запрещаю себе думать о Марке, как о любимом мужчине. Обычный пациент, я оказываю помощь. Медициники не плачут.
Стащив с шеи кашемировый шарф, яросно соображаю как его приладить? Одной рукой придерживаю тампонаду, а другой снова шарю по сумке. Нужен небольшой плоский предмет, чтобы придавить поплотнее. Сейчас даже блокнот сгодится. Но он остался дома ‘Натыкаюсь на сотовый.
Отлично! Подойдет!
Закрепляю покрепче телефон, располагая его точно на тампоне. Обматываю шарфом в несколько раз.
Нормально. Час продержимся или сколько нам ехать. И, только сейчас, спохватываюсь.
- Куда вы нас везете? - обращаюсь к водителю.
- Шеф велел домой ехать. Сейчас док подъедет, пулю вытащит.
Ага! Щаз! Фигушки!
- Вы сума сошли, - стараюсь говорить сдержанно. - При всем уважении к дяде Ване нам нужно срочно в больницу. У Марка артериальное кровотечение. И я не позволю проводить операцию в антисанитарных условиях. Это понятно? Еще сепсиса не хватало, - бью побольнее, вспоминая страшный диагноз Лоры.
- Но, - пытается мне возразить водитель.
- В Москву нас отвезите, пожалуйста, - прошу настойчиво. — Или я сейчас звоню Джо, и вы лишитесь работы, - угрожаю совершенно спокойно. И сама поражаюсь стали в собственном голосе. — Георгию Алексеевичу ваше самоуправство точно не понравится.
- Делай, как она говорит, - роняет хрипло Марк.
- Ладно, не вопрос, - вздыхает водитель. И круто развернувшись на двойной сплошной, несется в город. — Только скажите, куда вас отвезти, - добавляет насмешливо. — До травмы ехать с час. А у Ивана бы через десять минут помощь оказали, неодобрительно смотрит на меня в зеркало заднего вида.
Куда? Хороший вопрос! Особенно для приезжей девчонки.
Кому звонить?! Пухлиянам? Так я не помню Маринкин номер.
«Будет нужна помощь, Николь Николаевна», - приходят на ум слова Васиного папы. – А это вариант»
Подхватываю с пола куртку, открываю айфон. Доступ по пальцу! Чтоб тебя Марк. Подношу к экрану слабую руку мужа.
- Кому звоним, дорогая? - насмешливо тянет он, откинув затылок на подголовник.
- Васиному папе, - бурчу недовольно.
- Хороший ход, - устало соглашается Марк и прикрывает глаза.
Нахожу нужный контакт.
- Слушаю, Марк, - басит трубка.
- Сергей. Сережа..Это Николь..-лепечу я, забыв отчество и растеряв боевой пыл.
- Дай сюда, - собравшись силами, велит Марк и как только трубка оказывается у него в руках, вздыхает тяжело. - Серый, меня тут в Москве подстрелили. Крыло подбили.. Ага Ангельское..Нужно пулю вытащить. Артерия вроде повреждена. Да, жена уже повязку наложила, - сообщает он, растягивая губы в слабом подобии улыбки. — Да, мы тут вместе.
Ага. Спасибо, братан, - добавляет слабым голосом и отдает мне трубку. — Серый сейчас продиктует адрес. Послушай. Меня что-то вырубает.
- Николь Николаевна, - произносит строго Никифоров. — Вам нужно подъехать в клинику «Чаровница» . Я сейчас позвоню им, договорюсь.
- Спасибо, - мяукаю в трубку.
И продиктовав адрес водителю, беру ладонь мужа в свои.
- Все будет хорошо, Маркуша, - называю старым детским именем. Глажу большие холеные пальцы. — Ты только говори со мной, ладно?
- А что говорить, - стонет Марк, прикрывая глаза.
- Не спи, слышишь, - умоляю тихонько. — Пожалуйста.
- Не сплю, - вздыхает муж. — НУ что тебе сказать, Николь. Я хочу жить с тобой до глубокой старости. Хочешь здесь в Москве, а хочешь домой вернемся. Детей родим парочку, или троих. Ну как захочешь.
- Обязательно, - прячу горькую усмешку. Вглядываюсь в бледное лицо Марка, отмечаю запавшие под глазами тени. - Тебе очень больно?
Ага, но я терплю, - выдыхает он. - Куда деваться?
«Все ясно болевой шок», - усмехаясь квалифицирую слова Сарматова и снова лезу в свой бездонный чувал. Кажется, гдето было сильное обезболивающее. Хоть бы в этой сумке!
На дне внутреннего кармана нахожу заветный шприц с анаболиком. Лекарство хорошее.
Как же я сразу не догадалась. Быстро разорвав упаковку, вкалываю иглу в мускулистое предплечье мужа:
- БОЛЬНО, - стонет Марк. - Ты меня совсем не любишь.
Отвернувшись, смаргиваю слезы
Не любишь Господи, какой дурак!
Да я тебя, Сарматов, всю жизнь люблю. С пяти лет. одного тебя! И жить с тобой хочу и детей с тобой готова растить. Только я тебе не нужна. Ты меня даже не замечаешь.
Относишься как к кукле. А это я вынести не смогу. Лучше жить одной, чем с тобой. Правда!
Глава 27
- Я с тобой развожусь, - твердит Николь как заведенная. Мне иногда кажется, эта девочка родилась только для того, чтобы трепать мне нервы.
- Да знаю я, только ленивый не позвонил, - отмахиваюсь небрежно. А у самого на душе кошки скребут. Просил же дать шанс нам обоим. Все равно нам друг от друга не деться.
А может, ну его? Пусть разведется и попробует жить сама без оглядки на Сарматовых.
«Ты с ума сошел? — останавливаю собственные обидки. — Она же и дня не проживет. Ее кто-нибудь грохнет или окрутит. Дело даже не в бабках, отмахаемся. Дело в самой Николь.
Иногда мне кажется, что она так и ждет окрика. Остановите меня, пожалуйста! Ну хоть кто-нибудь. Глупое детское поведение. А я уже думал, что мы переросли подростковый возраст и юношеский максимализм.
Может, дать ей развод? Не вмешиваться в дурацкую суету, наведенную женой, и посмотреть чем дело кончится.
Ну разведемся, дальше что?
У нас и так брачный договор, где каждый шнурок и каждый фантик расписаны в длинном перечне барахла и прочих активов. Учтено все. У каждого своя доля. Так почему бы не отпустить.
Не могу! Даже помыслить не могу.
И хоть меня отговаривали от этого брака, я все равно просунул голову в петлю и до сих пор не желаю ее вынимать оттуда. И сам не живу, и Николь не даю. Хотя, кто знает, может у нее в личном плане все хорошо.
Был же Филипок, а может и до него кто-нибудь.
В кармане тренькает сотовый. Отвлекаюсь на эсэмэску.
«Марк Алексеевич, - пишет мне наш адвокат Анна Викторовна. - Тут моего приятеля наняла Николь Николаевна. Что будем делать?»
Хороший вопрос!
- С девочками переписываешься? - недовольно косится на экран Николь. И я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать. Детский сад «Красные панамки», блин!
- А? Это другое, - отмахиваюсь я и тут же слышу явный звук пролетающих мимо пуль.
Одна из них чиркает по стеклу. Приехали, называется!
Не задумываясь хватаю Николь и валю на пол, а сам, упав сверху, прижимаю девчонку к себе и неожиданно понимаю, что не могу ее потерять. Моя она. С того самого момента, как ‘обвила мою шею маленькими ручками и покорно уткнулась носом куда-то в ключицу. Моя!
Помню, как задыхаясь, бежал с ней по длинному коридору, потом вниз по лестнице и сам был готов разреветься. Ничего не видел кроме широкой спины Джо и ничего не слышал кроме дыхания и всхлипов Николь.
Моя она. Тут против себя не попрешь.
Жена тихо лежит подо мной, вцепившись пальцами в предплечья. Молчит, не дергается Лишь дышит порывисто. Как лошадка!
- Мы выберемся, - шепчу, надеясь только на чудо. Покрепче прижимаю Николь к себе и закрываю всем телом. Я просто обязан ее сберечь. Потом подумаю, что происходит и какого хера на нас покушаются. Девяностые уже прошли. Мы схоронили погибшим и никому не мстим. Не потому, что такие добрые и мирные суслики. Нет! За Восемнадцать лет нам так и не удалось выйти на след заказчиков.
БЛИН. А если это они решили расправиться с нами? Или нас коснулось по ошибке? Тачка Чогорова. А Лорин отец много кому насолил по жизни. Скорее всего, нам прилетело случайно. Такая карма у нас, что поделать?
Плечо опаляет от дикого жжения. А потом в глазах темнеет от резкой всепоглощающей боли.
