чертова пополам будет. Свечкоренко мне выплатить пятьдесят процентов должен за три месяца…
— Вот это да! Андрей, Андрей, все получилось! — крикнула в сторону мама.
— Дай сюда трубку, — услышала я папин голос. — Женя?
— Пап, извини, что не брала трубку, — затараторила я.
— Ладно. С разводом что?
— Все. Все, как я и хотела.
— Ну, Яшин этот молодец, надо сказать. Что там по гонорару? Если нужно, ты знаешь, что я дам…
Гонорар. Меня как кипятком окатило. О нем за вечер не было сказано ни слова.
— Нет. Нет, пап, не нужно! Мне хватит…
— Смотри мне. У тебя точно все в порядке? Может к Вадьке с Лорой зайдешь?
— Да нет, все хорошо, папа. Поздно уже, куда заходить? Я сейчас напишу им, извинюсь тоже, что заставила волноваться…
— Ладно, дочка, — в небрежном тоне было беспокойство и забота. — Ты только… Не расстраивайся…
— Я и не расстраиваюсь, папа. Честное слово. Извините меня еще раз. Завтра поговорим, хорошо?
Попрощавшись с папой, я набрала Вадика. Терпеливо выслушав справедливую ругань за то что пропала, сообщила новости и, получив обещание “ляща” завтра утром перед работой, распрощалась.
Душ. Горячая вода, чтоб прогнать нервную дрожь из тела. Потом чашка чая. Сна ни в одном глазу, слишком перевозбуждена нервная система. Завернувшись в шелковый халат, я вышла на балкон. Полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Ветерок приятно овевал, теребил мокрые волосы, которые я, промокнув полотенцем, оставила лежать на плечах. Некрасиво, как гнездо на голове какое-то, но какая разница?
Я же одна. Никто не увидит. Да и даже в ином случае… Вечно идеальная укладка и все остальное ничего не изменили и ни на что не повлияли.
Сердцу не прикажешь.
Черт, нужно будет завтра написать Роме насчет гонорара. Как я могла забыть об этом? Как я могла вообще сегодня вести себя так, словно у нас было…
— Ты заплатишь ему за работу, а потом вы больше не увидитесь, — пробормотала я в темноту. — И ни в чем ты не виновата. Если кто и виноват, то только он.
Я думала, что Рома хороший парень. Ошибалась. Все они одинаковые.
Роман
К своей машине он брел пешком. Полина наяривала и наяривала. Он не отвечал. Не хотел с ней, не хотел к ней и понимал, как сильно виноват и это выворачивало наизнанку. Он Полине никогда не изменял. И вообще презирал тех, кто на такое способен. А теперь, выходит, фактически стал одним из таких…
Потому, что Женя вернулась в его жизнь. Самим фактом своего присутствия показала — ничего не изменилось и не перегорело. И никому ее не заменить. Бред? Ах, если бы.
Рядом с ней он терял голову, забивал на принципы… Забивал вообще на все. К ней тянуло, как магнитом. Тянуло так, как никогда и ни к одной другой девчонке. И поделать с этим он ничего не мог.
Если б она выросла какой-то беспринципной стервой было бы проще. А так она еще и человек хороший. Порядочный. Могла бы замутить с ним в отместку бывшему, но не стала. Потому, что, мать его, невеста…
Надо было ляпнуть… Хотя, а какая разница-то? Невеста. Девушка. Женя не такая. Да и не нужен он ей.
Последний факт отравлял похуже яда. Не-ну-жен.
Добрел до машины, сел внутрь. Открыл бардачок и достал оттуда затянутую в красный бархат коробочку с помолвочным. Открыл. Красное золото. Бриллиант. Он полгода копил на это кольцо, чтоб Полю впечатлить. Точнее, хоть он бы в этом ни за что и никому, включая самого себя, не признался, чтоб представлять в этот момент вместо нее…
И именно в тот день, когда Яшин купил его, он встретил ее. Женю. Судьба? Разве что в плане лишнего напоминания — ему не светит.
Взял смартфон. Набрал номер Полины.
— Рома, ну где ты, а? Почему трубку не берешь? Я волнуюсь! Уже хотела начинать больницы обзванивать, — ее голос звенел, царапал слух, вызывая головную боль.
— Извини, дорогая, телефон разрядился, — терпеливо проговорил мужчина, когда она сделала перерыв на вдох, — Я уже еду домой.
— Где ты был? Почему так долго? Ночь уже на дворе.
— Я же говорил, у меня встреча…
— Ты говорил, что будешь работать в офисе с какими-то бумагами. А теперь, что была встреча! Ты мне врешь! Врешь! Где ты? С кем? Ты с любовницей? Отвечай!
— Да твою же мать, Поля! — рыкнул Яшин, — Бумаги, потом встреча с клиентом! Я что тебе отчет о своих передвижениях должен давать?!
Как же бесит! До чертиков бесит эта ее ревность! Сколько, мать твою, можно?
— Я знаю, что ты врешь, — она начала рыдать.
Яшин чертыхнулся. Убрал трубку от уха, глубоко вздохнул. Стиснул переносицу пальцами.
Это он виноват. Он, а не она.
— Полиночка, я не вру тебе, — уже мягким, терпеливым голосом, — Я устал. Заработался. Сейчас приеду и поговорим.
Прервал соединение, не дожидаясь от нее ответа. Отбросил смартфон на пассажирское сиденье. Завел мотор, поехал. Сделал крюк в круглосуточный цветочный магазин. Там выбрал самый дорогой букет. Полине понравится.
Он — не такой. Не “как все”, как она кричала ему во дворе. И он это докажет.
Евгения
— Женя, мне вчера написал мой хороший знакомый. Зовут его Кузей Халиф, он — главврач одной из очень хороших Стамбульских клиник. Он хочет чтоб мы обменялись опытом. У нас поработает его специалист, а у них — наш.
— Отличная идея, папа. Думаю, что это будет интересно и полезно, — отозвалась я.
— Тебе будет?
— В смысле?
— Жень, — папа встал из-за стола и, обойдя его, присел передо мной на столешницу, — я предлагаю поехать тебе.
— Мне? Какой у меня опыт, чтоб им уже можно было обмениваться? — удивилась я.
— Ты отлично справляешься с работой. Лучше, чем некоторые более опытные специалисты. Я это говорю не как твой отец, а как твой наставник и коллега. Может кому-то учиться у тебя еще рано, скорее всего это так. Но самое время это делать тебе. В частности, отправившись в самостоятельное плавание. Думаю, это будет хороший опыт. Что скажешь?
— Когда-то ты настаивал, чтоб я начинала практику у тебя.
— И ты успешно ее начала и продолжишь. С новыми знаниями и новым опытом. По времени это будет на полгода…
Полгода. В другом городе, в другой стране. С другими людьми вокруг. Где не будет ничего, что напоминает о Славе. Не будет его самого.
И Ромы тоже с его “дружбой” не будет.
Убежать. Просто взять и убежать от всего.
— Я тебя не тороплю.
