— Наверное, — бормочу я, пока он выезжает на дорогу.
— Итак, — начинает он, как только мы выезжаем с территории Найтс-Ридж, — ты собираешься поговорить с ней сегодня вечером?
Я потираю руки о бедра. — Я не могу, — признаюсь я.
— Почему, черт возьми, нет? Она скучает по тебе, чувак.
— А она скучает?
— Ты не хуже меня знаешь, что скучает.
— Это не одно и то же, — бормочу я, мой член набухает внутри брюк от одной мысли о том, что она действительно скучает. Я тоже, блядь, скучаю. Но я не хочу получить ее только потому, что она отчаянно нуждается в моем члене.
Я хочу…
Я хочу большего.
— Черт возьми, — бормочу я, вытирая лицо рукой и глядя в окно. — Я все равно не могу сегодня, я занят, — глупо признаюсь я.
— О? Горячее свидание, о котором я не знаю?
— Что-то вроде этого.
Он оглядывается, его взгляд прожигает мое лицо, пока он ждет, что я буду рассказывать.
Мне не хочется, и я молча ругаю себя за то, что сказала хоть что-то.
— Джослин свела меня со своей племянницей-психотерапевтом.
— О? — спрашивает Тоби, его глаза распахиваются в шоке.
Обращение за помощью в виде терапии или консультирования не совсем в духе Чирилло. Обычно мы сосредотачиваемся на выполнении поставленной задачи и проливаем достаточно крови, чтобы справиться со своими проблемами. Но, видимо, Джослин заставляет меня быть бунтарем и разбираться с этим дерьмом «нормальным» способом. Я понимаю. Я знаю, почему она это делает. Это не только ради меня, но и ради Брианны. Потому что она заслуживает этого. И именно поэтому я все это терплю.
— Видимо, у меня проблемы.
— Чувак, тебе не нужен психиатр, чтобы сказать тебе это. Я мог бы сделать это бесплатно.
— Смешно, придурок, — бормочу я.
— Если серьезно, то я думаю, что это хорошая идея. Черт, нам всем не помешало бы немного этого. Мы и так все в жопе.
Я бормочу что-то вроде согласия. А что еще мне остается делать? Он говорит правду.
— Так какой у нас план? Попытаться разобраться со своей головой, а потом сделать какой-то большой жест?
— Кто сказал, что у меня есть план в отношении нее?
— Ты полон дерьма. Я полагаю, этот психолог попытается доказать тебе, что она тебе небезразлична? Все эти отрицания не идут на пользу твоей душе, чувак.
— Конечно, мне не все равно, придурок. Она… Брианна. Но это не…
— О, перестань, брат. Ты влюблен в нее с той ночи, когда она позволила тебе залезть в свои трусики, и мы все это знаем. Она так крепко обхватила тебя своим мизинцем, что никогда не отпустит. И знаешь, что еще? — быстро добавляет он, прежде чем я успеваю вставить слово. — Тебе это чертовски нравится.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Я не хочу этого. То, что есть у всех вас. Одна женщина на всю оставшуюся жизнь. Фу. — Я заставляю себя физически вздрогнуть, но это фальшиво. Все.
На самом деле… я думаю, что он может быть прав.
— Просто поговори с ней. И я имею в виду настоящие слова, Нико. А не ночные обещания удовольствий, которые, как я знаю, ты так любишь.
— Засранец, — насмехаюсь я.
Но он лишь усмехается в ответ.
— Хотя бы попытайся поговорить с ней до того, как начнется все это дерьмо.
— Ты что-нибудь слышал?
— Нет. Но я не думаю, что они будут долго довольствоваться этой информации. Я бы поставил на то, что это произойдет в эти выходные.
— То же самое, — соглашаюсь я.
— Ты должен быть готов, Нико. Во сколько придет твой психиатр? Мы должны пойти в спортзал.
***
Тренировка в зале с Тоби, а затем сеанс с Джейд оказались примерно такими же мучительными и болезненными, как и все остальное. К тому моменту, когда Джейд выходит из моей квартиры поздним вечером, я уже эмоционально и физически истощен.
Я все еще в спортивной одежде, моя кожа все еще покрыта застоявшимся потом, что, я уверен, очень понравилось Джейд, но я не могу найти в себе сил, чтобы двигаться. А мне еще предстоит выполнить задание.
Я решаю, что с этим придется подождать, и опускаюсь на диван, глаза закрываются еще до того, как моя голова коснется подушки.
Темнота наступает быстро, и я быстро погружаюсь в свои надежные мечты о фигуристой белокурой девушке, которая поглощает каждую секунду моей жизни в эти дни.
Я знал, что она не такая, как все, с той первой ночи, когда мы встретились, но никогда не мог представить, что все дойдет до этого.
Как только она проходит мимо моего столика, я встаю на ноги, сердце колотится в груди, пока я наблюдаю, как она изучает женщину, которую я пригласил развлечь ее кавалера, пока я краду назад то, что принадлежит мне.
Ее задница колышется самым соблазнительным образом, когда она приближается к ванной в облегающем платье, в которое ее нарядил этот урод. Если бы я не ненавидел его так сильно, я мог бы поблагодарить его за это.
Будет так обидно сжечь его в пух и прах, когда я наконец сниму его с ее тела.
Когда Брианна проходит мимо нее, глаза Лолы встречаются с моими.
Один почти незаметный кивок заверяет меня, что она знает задание и держит его более чем под контролем.
Я не сомневаюсь в ее мастерстве. Она работает в «Империи» столько, сколько я себя помню. Она серьезно относится к своей работе. Она слишком хорошо знает, что произойдет, если она не справится.
Я успеваю поймать дверь в туалет до того, как она закрывается, и жду минуту, пока Брианна закроется в кабинке. Бросив взгляд на Рауля, который наблюдает за мной из конца коридора, я проскальзываю в комнату и прячусь в той, что рядом с ней.
Ждать, когда она снова появится, мучительно. Но я знаю, что это того стоит.
Мой член напрягается в штанах, отчаянно желая, чтобы его выпустили поиграть.
Прошло слишком много времени с тех пор, как я был внутри ее тела. До этого меня выручали только видео, где мы вместе, и моя собственная рука.
Мое сердце подскакивает к горлу, когда она наконец спускает воду в туалете и отпирает дверь.
Я считаю до десяти, прежде чем выйти.
Ухмылка появляется в уголках моего рта в тот момент, когда ее шокированный вздох проносится по воздуху, когда ее глаза встречаются с моими в зеркале перед ней.
— Что ты делаешь? — вздыхает она, когда я уже почти на расстоянии вытянутой руки.
— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, Сирена, — рычу я, представляя, как она сидит там с этим хреном, и мой гнев продолжает бурлить под поверхностью.
Она опускает телефон рядом, а наши взгляды так и остаются направленными друг на друга.
— Ты не должен быть здесь, — шипит она.
— А ты не должна быть здесь с другим мужчиной, — бросаю я в ответ.
Ее грудь вздымается, когда я подхожу ближе, а мои пальцы сжимаются в кулаки, чтобы не дать мне дотянуться до нее.
— Это всего лишь Брэд, — возражает она, как будто от этого станет лучше.
Все происходит как раз наоборот, и мой гнев, моя ревность разгораются все сильнее.
— Мне плевать, если это сам Иисус. Всю ночь он трахал тебя глазами в этом платье, планировал, что будет делать, когда вытащит тебя из него. Прикасался к тебе.
Мой голос грубый, глубокий. Я чувствую себя не в своей тарелке, пытаясь сдержать все, что пытается взорваться внутри меня.
— Осторожно, Нико. Ты звучишь ужасно ревниво.
Из моего горла вырывается громкое рычание, и я внезапно бросаюсь вперед.
Я оказываюсь на ней прежде, чем она успевает заметить мое движение. Обхватив ее шею руками, я прижимаю ее к себе. В моем горле раздается стон, когда ее задница упирается в мой член. Скользя свободной рукой по изгибу ее талии, я хватаюсь за ее бедро, не давая ей вырваться.
Мурашки пробегают по коже, когда я дышу ей в шею. Ее бурная реакция на меня только усиливает мой захват.
— Никому больше не позволено прикасаться к моим игрушкам, Брианна, — грозно предупреждаю я.
