тон мигом выводит меня из ступора и я уже более твердым голосом говорю:
— Спасибо за напоминание. Но я все же не вижу причины, по которой мы не можем поехать на пляж вместе.
Птенчик одаривает меня таким красноречивым взглядом, что сразу становится понятно, что причина здесь одна — и это непосредственно я.
— Что случилось с вашим “вы едете на пляже чилить, а я решать важные рабочие вопросы”? — ехидно напоминает она.
— Ну вы же слышали, что сказала Аниса, — развожу руками. — Рабочие дела начнутся завтра…
— Очень жаль, что ваши планы изменились, Максим Владимирович. Но это исключительно ваши проблемы. Мы с дочерью не собираемся менять свои планы в угоду вам.
— А чем вы планировали заниматься? — Таращу на них глаза. Неужели, она ребенка сразу на шопинг потащит вместо пляжа?
— Отдыхом, — огрызается она. — Мы планировали заниматься отдыхом. И сами понимаете… в вашей компании это будет сложно!
— Маам, — невинно тянет ее маленькая копия. Но услышать, что хочет сказать Алина я так и не успеваю — дверь перед моим носом захлопывается, рискуя укоротить его на пару сантиметров.
Вот же злыдня! Что на нее нашло, интересно? Нормальные люди на отдыхе расслабляются и забывают о проблемах, а она ведет себя так, будто… “Будто ее главная проблема последовала за ней”, язвительно подсказывает внутренний голос.
Хорошо все-таки, что я решил заранее ей не говорить о том, что буду их сопровождать. Что-то мне подсказывает, что Ярослава бы точно отказалась от поездки.
Да и правильно она поступает, если честно. По крайней мере, в ее поступках просматривается логика. Чего не скажешь о моих собственных… Сам же попросил ее “забыть все, что произошло семь лет назад”. А веду себя так будто… будто нифига не забыл!
Может, это жара на меня так действует? Атмосфера тут какая-то празднично-расслабленная. Поэтому и тянет меня на воспоминания о прошлом… Впрочем, со скрипом приходится признать, что вряд ли дело в жаре. В Москве вот было довольно холодно, но всю прошлую неделю, с тех пор как впервые увидел ее спустя семь лет, я постоянно мысленно возвращался на тот форум. Вспоминал ту красивую девчонку, в которую влюбился с первого взгляда. Все наши разговоры, каждое, мать вашу, прикосновение. И снова, спустя столько лет, меня до дрожи пробирало от этих мыслей… Ни единого момента я не забыл. Они все прочно врезались в мою память и засели там навсегда, будто вплавились в подкорку. Впрочем, и неудивительно, мы тогда с ней горели на таких температурах, что еще вопрос как живы остались…
В общем, помню я, как выяснилось, абсолютно все… включая ее угрозы разоблачить меня и попытки шантажа!
Аккуратно поворачиваюсь к Алинке, опасаясь увидеть разочарование на ее лице, но вместо этого там снова сияет улыбка.
— Вот и хорошо, что мы вдвоем останемся, — бодро заявляет дочь.
Чересчур бодро. Чересчур радостно. И к сожалению, я знаю ее слишком хорошо, чтобы поверить в реальность этих эмоций.
Не знаю, общая ли это черта всех детей, или скорее особенность моей дочери. Но иногда, когда что-то ее сильно расстраивает, она неосознанно “надевает маску счастья”, чтобы справиться со своими эмоциями.
На прошлый день рождения бабушка подарила ей красивейшую куклу, о которой Алина долго мечтала. Она была так счастлива подарку, так сильно обнимала новую игрушку, что случайно оторвала ей руку.
Все присутствующие тогда заметно напряглись, приготовившись к слезам и истерике, но вместо этого Алина нацепила такую же лучезарную улыбку, как сейчас и заявила:
— Ну и хорошо, что рука сломалась. Зато теперь моя кукла особенная, а не как у всех.
Тогда я выслушала сотни восторженных комплиментов по поводу того, какая мудрая у меня пятилетка, но зато вечером, когда гости ушли… случилась та самая запоздалая, но очень сильная истерика.
Вот и сейчас я с ужасом понимаю, что каким-то образом Алина успела привязаться к Максиму. Как я могла это допустить? Они же практически и не общались толком. Неужели вчерашняя совместная пицца и пару разговоров за сегодняшнюю поездку произвели на нее такое впечатление?
Алинка часто тянется к мужчинам. Будучи малышкой, отчаянно “строила глазки” всем представителям мужского пола. Сейчас же в основном смущается их, но тем не менее, надо быть слепым, чтобы не заметить, что на посторонних мужчин и женщин она реагирует совершенно по-разному. И вот стоило одному из них уделить ей чуть больше внимания, как ее сердечко моментально пустило его внутрь.
Впрочем, я конечно же, не могу ее осуждать… Мне и самой понадобилось совсем немного времени, чтобы Горский забрался глубоко под кожу. И я очень дорого за это заплатила. Поэтому не допущу, чтобы моя дочь “наступила на те же грабли”.
Нет, сейчас им следует подальше держаться друг от друга. Если все же после окончания сделки я решу ему все рассказать, то сначала обговорю все детали с Максимом. Он вполне может решить не принимать активное участие в ее жизни. А что… сын у него, судя по всему, есть. Это сейчас ему скучно и он пытается заполнить свободное время общением с нами. Но в Москве все может измениться. Если у него нет времени нормально пообедать с таким плотным графиком, то вряд ли он легко впишет туда частые встречи с дочерью… А значит, ее непременно ждет очередное разочарование.
Нет уж… будет определенно лучше, если эти двое будут проводить как можно меньше времени вместе.
Мой восторг от бассейна на крыше длится ровно десять секунд. Затем страх высоты напоминает о себе и внутренности сжимаются от ужаса. Мне даже нарукавники для Малинки удается надуть с большим трудом, потому-что дыхание никак не хочет приходить в порядок. Бортиков не видно совсем и поэтому кажется, что перед тобой просто “бесконечный бассейн”, уходящий в никуда. Меня так и тянет предложить дочери отправиться все-таки на пляж. Честно, даже присутствие там Горского совсем не останавливает. Но глядя на ее восторженные глаза, я просто не могу себе позволить подсунуть ей очередное разочарование. Уверена, она сможет убедить себя, что настоящее море гораздо лучше искусственного бассейна, что там можно встретить рыбок и всякую другую живность, поиграть в песке… но вечером это все равно выльется в душераздирающую истерику.
Поэтому, скрепя сердце, бросаю последний взгляд на детишек, которые плещутся у самого края и закрыв глаза, ступаю в воду.
— Мама, там внизу другой бассейн, — громко кричит Алина, подплыв к самому бортику. — Ну же, открой глаза. Здесь не страшно!
Для пущей убедительности,
