запрос, но сами понимаете, группа и резус не самый пользующийся спросом.
— Не надо донора, — встревает Кирилл. — У меня такая же группа и резус.
— Тогда пройдемте. — уводит Кирилла за собой и закрывает двери в реанимацию.
Сейчас два любимых человека на реанимационном столе. Как бы я не относилась к Кириллу, как бы не отталкивала, но да, он все же любимый человек. Он отец нашей дочери. Нашей принцессы. Он прав. Она сильная. И Кирилл сильный. Он тоже справится. Сейчас я вдвойне переживаю. Как будто две половины сердца забрали и воздух весь выкачали. Сейчас главное, чтобы жили. Оба. Остальное все на второй план уходит. Пусть живут. Пожалуйста.
Пока идет операция, отзваниваюсь Тине и прошу привезти мои вещи. Они почти сразу же стартуют с Климом.
— Аня, боже, что произошло? — спрашивает Тина и вручает пакет. В двух словах пересказываю.
— А Кирилл где?
— В реанимации. Он донор Сони. — всхлипывая, рассказываю.
— Так, тише. Все хорошо, не вешать нос, — подбадривает Тина. — Пойдем, помогу переодеться.
И с ней вправду быстрее получается. У меня бы так быстро расстегнуть все эти микроскопические пуговки не получилось бы. У Тины выходит ловко и быстро. Ныряю в джинсы и толстовку. Туфли меняю на удобные кроссовки.
Часа два ещё проводим в ожидании. Сказать, что за это время я перебрала и прочитала всевозможные молитвы — это не сказать ничего. Я так за себя никогда не молилась, как за Соню и Кирилла. Но ожидание наконец-то сменяется новостями от врача.
— Операция прошла успешно. Вашей дочери ничего не угрожает. Она ещё в тяжелом состоянии и пока будет находиться в реанимации под нашим присмотром. Но опасность миновала, — делится хорошими новостями доктор. — Муж ваш тоже в полном порядке. Восстанавливается. Но просится домой.
— А к Соне можно?
— На две минуты, не больше. В реанимации находиться нельзя. Так что поезжайте домой.
— Спасибо, доктор. Спасибо за все.
— Это моя работа, — с улыбкой произносит доктор. — Извините, но мне пора. Смена ещё идет.
— Да, конечно. Извините. Спасибо ещё раз.
— Екатерина Андреевна, Генрих Константинович, поезжайте домой, отдохните. Все хорошо. — обнимаю родителей Кирилла. — Я присмотрю и за Соней, и за Кириллом. Как только ему лучше будет, отправлю домой отсыпаться, — с улыбкой добавляю. Общий груз спал. Легче даже дышать стало.
— Хорошо, Анечка. Но если что нужно, звони. Мы семья все-таки для вас с Соней.
— Спасибо.
— Анют, мы тоже поедем. — подходит ко мне Тина и Руслан.
— Конечно, — обнимаю ребят. — Спасибо за поддержку.
— Если что-то нужно, звони, — добавляет Руслан.
— Спасибо.
Не ожидала, что так много людей откликнется. Тут я не одна. А там была. Лишила такой мощи себя и дочь. Глупая. Но больше не дам из-за своей гордости страдать Соне. Она будет в семье. Будет знать бабушку и дедушку. Папу. Близких людей. У неё такая большая семья. И есть люди, которые её любят так же сильно, как я.
Медсестра провожает меня в палату. Маленькая моя девочка. Лежит под проводами и аппаратами. Ещё меньше кажется. Слезы глаза застилают. Молча скатываются по щекам. Моя сильная девочка.
— Она под обезболивающими препаратами и наркоз ещё действует, поэтому спит. Спать ещё долго будет, организм должен восполнить силы, — поясняет медсестра, видя моё состояние.
— Спасибо, — криво улыбаюсь ей.
— Не волнуйтесь вы так. Девочка ваша сильная. Врач у вас хороший. Все будет хорошо.
— А можно вас попросить об уходе за Соней дополнительно? Я заплачу, — спрашиваю медсестру и протягиваю ей купюры. Только она отодвигает мою руку.
— Не нужно. Тут за всеми уход хороший. На эти деньги лучше Соне вкусняшек купите, когда она поправится.
— Спасибо. Извините, если обидела.
— Все хорошо. Это нормально, когда родители желают для своего ребенка самое лучшее. — Нам уже пора.
— Девочка моя, я так тебя люблю! — целую в висок дочку. — Я скоро вернусь, — осторожно поглаживаю по руке, чтобы ничего не задеть. — А можно я номер свой оставлю? А вы мне позвоните, как Соня очнется.
— Можно, конечно, — улыбается медсестра.
— Спасибо, — протягиваю ей карточку с номером на обратной стороне.
— А вот и ваш папа. — проводит в палату к Кириллу. — Вашему мужу нужен покой и восполнить силы, — показывает на темную шоколадку медсестра. — Как только будете чувствовать себя хорошо, можете ехать домой. В реанимационном отделении вам оставаться нельзя.
— Хорошо. Спасибо. — благодарю медсестру.
— Держи шоколад, легче станет. — протягиваю ему вкусняшку.
— Не хочу, — отмахивается от нее. — Как Соня? — первое, о чем спрашивает. Приятно, что переживает.
— Опасность позади, — отвечаю и прислоняюсь лбом к его плечу. — Спасибо. Ты спас нашу дочь. Если бы не ты… Даже думать не хочу, что бы было.
— Я не мог иначе. Она же наша. — так тепло отзывается и пытается подняться, но его ведет.
— Мммм… Голова кружится. — взвывает Кир.
— Садись, — возвращаю на место. — Ешь, — протягиваю кусочек шоколада.
— Не хочу… Домой хочу.
— Дольку съешь, отвезу.
— Правда?
— Да.
И Кир съедает. Удается два кусочка запихнуть. Шатаясь и опершись об меня, мы с Кириллом покидаем больницу. Если бы ему не нужно было отлежаться, я бы там в коридоре ночевала. Но была бы рядом с дочкой. Врачи правы, в реанимации нельзя. Но что делать, когда материнское сердце там.
— Поехали, — завожу мотор и адрес в навигатор. Сама на права выучилась в Гонконге. Там, конечно, правила и тип вождения другой, но за рулем тут не впервые.
Домой доезжаем быстро. Кирилл даже уснуть успел. В комнату уже полусонного затаскиваю. Еле уговариваю снять обувь и хотя бы куртку. С трудом удаётся все это стащить и кинуть на кресло.
— Боже, какой ты тяжелый! — сваливаю его на кровать, чуть не падая следом.
— Останься, — просит Кирилл.
— Тебе нужно отдыхать.
— Уууу… Голова болит… — давит на жалость Кирилл. — Останься со мной, — просит ещё раз. — Разве можно оставлять человека одного после того, как он спас нашу дочь? — особенно выделяет
