Матвей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Я делала вид, что смотрю в соседнее окно, но на самом деле разглядывала его профиль. Внезапно внутри возникло чувство нежности к Мальцеву. Захотелось погладить его по волосам, но я сдержалась.
– Устал? – спросила я.
Матвей открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся:
– Есть такое. Тебе понравилось наше выступление?
У меня до сих пор все замирало внутри.
– Честно? – спросила я.
Матвей кивнул. Я видела, как ему важно мое мнение.
– Это был отвал башки! – искренне произнесла я и, вытянув руки, продемонстрировала Мальцеву: – Смотри, даже пальцы еще дрожат!
Матвей так искренне просиял, что от его немного смущенной улыбки в сердце разлилось тепло. Мальцев обхватил своими пальцами мои, чтобы они не дрожали.
– Я видел, как ты отплясывала, – сказал он.
– Теперь главное – не разболеться после дождя, – вздохнула я.
Матвей взял со спинки впереди стоящего пустого кресла плед и аккуратно укрыл меня. Люк в автобусе был открыт, и, когда мы мчались по пустой дороге, ветер шевелил наши волосы. Матвей уснул первым, положив голову мне на плечо. Чтобы его не потревожить, я сидела не шелохнувшись и смотрела в окно. В небе ярко мерцали звезды. Они плавали в черном небе, бежали за нами параллельно трассе, но мы были быстрее. В какой-то момент я почувствовала, что мои глаза тоже слипаются от усталости. И так мы с Мальцевым, прижимаясь друг к другу, проспали до города.
* * *
Оставшиеся майские праздники я посвятила учебе. Сначала решила честно самостоятельно подготовиться к тестам, не прибегая к помощи снимков в фотопленке с правильными ответами, но в какой-то момент поняла, что не могу перестать о них думать. «Взгляну одним глазком, – подумала я, – и сразу закрою». А увидев ответы, с ужасом осознала, что без готовых вариантов в жизни не справилась бы с тестами. Пришлось заучивать шпаргалку. Для достоверности нужно сделать несколько ошибок, поэтому пару ответов я даже разбирать не стала. Спать легла с тяжелым сердцем, будто совершила самое ужасное преступление в своей жизни.
Дина снова пришла в класс раньше меня и уже сидела за нашей партой. Я не знала, как вести себя с ней после последнего телефонного разговора. Села рядом и тут же обратилась:
– Сидеть рядом нам тоже не разрешается? Прости, но свободных мест больше нет.
– Кать, ну прекрати, – нахмурилась Дина. – Виташ против тусовок, на которые ты меня зовешь.
– Тусовки, кстати, отличные, – сказала я, ничуть не покривив душой.
– Концерт прошел хорошо?
В другое время я рассказала бы Дине, что концерт прошел не просто хорошо, а крышесносно. И свои странные чувства, которые вдруг испытала к Мальцеву, наверное, описала бы. Мне хотелось поделиться с кем-то своим открытием по поводу Матвея, но я лишь пожала плечами:
– Да, было весело.
Дина заметила, что я не настроена на общение с ней, но все-таки спросила:
– Готова к сегодняшнему тесту?
Я опустила глаза.
– Угу. Оставшиеся выходные готовилась. Если что, спрашивай, помогу.
Дина усмехнулась. Уж у кого спрашивать физику, так точно не у меня. Эх, знала бы подруга, какие козыри у меня в рукаве.
– Результаты первого теста объявлю уже на этой неделе, – предупредила нас Клава, пока мы доставали двойные листочки. – На решение задач у вас двадцать минут.
Не скажу, что знание ответов стало для меня облегчением. Как и обычно, на физике я испытала страшный стресс. Ответы заучила наизусть, поэтому страха быть застуканной со шпаргалкой во время урока у меня не было. И все же тревога поселилась внутри. Тест я сдала одной из первых, к удивлению Клавы и Динки. Просто хотелось поскорее все прекратить.
Оставшийся школьный день казался мучением. Разумеется, не только из-за нагрузки под конец учебного года, но и из-за нашей ссоры с Диной. Мы обе не знали, как нам себя вести. Каждой хотелось по привычке поболтать на переменах, но напряжение, возникшее между нами из-за Виташа, останавливало. Я даже всерьез подумывала поменяться с кем-то из одноклассников местами, чтобы прекратить этот цирк. Знала ли я, что этим закончится встреча с Виташем на том несчастном чемпионате по прическам? Никогда не угадаешь, что послужит концом дружбы.
Даже в столовую мы отправились порознь, чего никогда не случалось с нами. Наш класс освободили раньше с русского языка, поэтому найти свободные столики не составило труда.
Обед казался пресным и невкусным, день был не таким солнечным, как в праздники. Унылый дождь зарядил на несколько дней. Пришлось забыть про платья и снова облачаться в ветровки и плащи.
И все-таки мне удалось спасти свой обед, когда в столовую после звонка с урока зашли одиннадцатиклассники. Первым я заметила Давида, да его нельзя не заметить. Он всегда держался величественно и выделялся среди своих друзей. Те шли за ним чуть поодаль, словно королевская свита. Я думала, что Перов не станет со мной общаться вне репетиций, но неожиданно он сказал что-то своим друзьям и в гордом одиночестве направился к моему столику. Поставил на него поднос, скинул на пол рюкзак и сел напротив. Я почувствовала, что многие теперь следят за нами. Подняла глаза и сразу же встретилась взглядом с Диной. Подруга уже покончила с обедом и собиралась уходить. Перед тем как покинуть столовую, она тяжело вздохнула, а я демонстративно отвернулась.
– Привет! – улыбнулся Давид.
– Привет! – поздоровалась я. Конечно, мы немного пофлиртовали в переписке, но я не думала, что Перов обозначит свою симпатию при всех. Я тут же почувствовала себя неловко – непривычно вдруг оказаться в центре внимания.
– А ты почему одна сегодня?
Я только пожала плечами.
– Так вышло.
– Не позволю тебе скучать, – сказал Давид, и я не смогла сдержать улыбку.
Перов не соврал. Он явно всячески старался отвлечь меня от грустных мыслей, рассказывая о том, как прошли его майские. В этот момент в столовую пришли Вова с Соней. Они о чем-то спорили, но, заметив нас с Давидом, тут же замолчали. Брат не сводил недовольного взгляда, и мне даже смеяться над рассказами Давида перехотелось. Умеет же Вова все испортить… Матвея с ними не было, и всю оставшуюся перемену я гнала мысли, где, если не в школе, может быть Мальцев. Я злилась на себя: какое мне дело до прогулов Матвея? И все-таки я потеряла нить разговора с Давидом, впрочем, Перова это ничуть не смущало. Возможно, он решил, что я просто путаюсь в мыслях из-за волнения рядом с ним. Ему явно льстило женское внимание, потому что, рассказывая о том, как в походе им пришлось добывать огонь, Давид явно красовался передо мной. Я понимала, что Перов выбрал меня в качестве жертвы. И я, лишенная до этого внимания парней, да еще таких красивых, была не против. Главное – не заиграться. Но я надеялась, что смогу все держать под контролем.
Домой мне предстояло возвращаться без Динки, и от этого тоже грустно. Раньше мы всегда ходили вместе. Выйдя на крыльцо, я заметила подругу в компании Виташа. Вот они взялись за руки и свернули за угол школы. Проскочила шальная мысль, что Давид может караулить меня после уроков, чтобы проводить до дома. Но школьное крыльцо быстро опустело, а Давид так и не появился. Я поплелась домой.
В коридоре меня встретила мама, которая снова собиралась куда-то уходить.
– Дел накопилось много, – сказала она, чмокая меня перед выходом. – Как дела в школе? Как с физикой?
– Все хорошо, под контролем, – ответила я.
Мама только удовлетворенно кивнула.
Когда она ушла, я переоделась, без особого энтузиазма пообедала и легла в кровать. На улице снова моросил мелкий дождь, где-то вдалеке прогремел гром. Вова был на тренировке, а потом, вероятнее всего, пойдет на встречу с Соней, поэтому я никого не ждала. Повернувшись на бок, надела один наушник и загрузила грустную музыку. А когда наушник разрядился, услышала, что в дверь звонят.
На лестничной площадке стоял взъерошенный Матвей. На куртке блестели капли дождя. Я вспомнила, что сегодня не видела Мальцева в школе. Красивое загорелое лицо Матвея казалось озадаченным. Только тут я поняла, что открыла дверь в растянутой длинной футболке, и про себя чертыхнулась.
