— Это что-то новое. Мы пробуем. У нас были чувства друг к другу в течение многих лет, и мы решили, что глупо продолжать удерживать себя от счастья.
Мда-а. Эти фальшивые отношения определенно последуют за нами домой в Блу Бич.
— Ты планируешь разбить ей сердце? — Беспокойство написано на каждой черточке его лица. Этот допрос не потому, что он был засранцем; он защищает сердце своей дочери.
Я снова и снова качаю головой.
— Нет, конечно, нет. В мои намерения никогда не входило причинять боль Каролине – никогда.
— Она влюблена в тебя. — В его тоне нет ни малейшей насмешки.
Я затихаю на мгновение. Я знаю, что она любит меня, но притворяюсь, что не замечаю этого.
— Обычно в этот момент бойфренды говорят, что любят свою девушку в ответ.
Я заикаюсь, подыскивая нужные слова.
— Я люблю Каролину. Она самый удивительный человек, которого я знаю.
Мой ответ его не удовлетворяет.
— Я спрошу еще раз, каковы твои намерения в отношении моей дочери?
— Сделать нас счастливыми.
Он откидывается на стуле, его глаза подозрительны, и указывает на меня, двигая пальцем вперед-назад.
— Такие парни, как ты, не встречаются с дочерью проповедника.
Я не могу не нахмуриться.
— Каролина больше, чем просто дочь проповедника, и я не думаю, что справедливо вешать на нее этот ярлык.
Бобби становится моим любимым человеком, когда он снова прерывает нас с едой. Чувак получит от меня хорошие чаевые этим утром.
Надеюсь, Рик больше беспокоится о своей еде, чем о разговоре со мной.
Я брызгаю острым соусом на свой испанский омлет и откусываю большой кусок.
— Расскажи мне, почему Каролина бросила колледж, — призывает Рик, даже не взглянув на свои блинчики.
Я проглатываю свой кусочек.
— Она посчитала, что это ей не подходит.
— У нее не было проблем на первом курсе. — Он отпивает кофе и вытирает рот. — Ни с того ни с сего она решила бросить учебу и переехать домой. Это было из-за тебя? С ней что-то случилось?
Я понимаю его беспокойство. У меня было сто вопросов к Каролине. На некоторые она ответила, о некоторых солгала, а на остальные отказалась отвечать.
— Каролина не рассказала мне всей правды о том, почему она переехала домой, — честно отвечаю я. — Через что бы она не проходила, я надеюсь, что она откроется нам, когда будет готова.
Он хмурится.
— Не разбивай сердце моей дочери, Рекс.
— Не буду. — Я постараюсь не делать этого.
— И я ожидаю, что в следующий раз я застану тебя тайком выходящим из ее комнаты уже после того, как вы поженитесь, — говорит он, бросая на меня пристальный взгляд. — У моей дочери есть ценности.
С этими словами он выливает чрезмерное количество сиропа на свой блинчик и откусывает большой кусок.
***
Я держу пончик в одной руке и кофе в другой, когда вхожу в номер Каролины.
— Проснись и пой, — кричу я.
После моего замечательного и совсем не неловкого завтрака с ее отцом я побежал в свою комнату и принял душ.
Каролина зевает, сидя на кровати.
— Хватит быть таким бодрым. — Еще один зевок. — Для этого еще слишком рано. — Ее волосы спутаны, на губах засохшая слюна, и даже после душа под одним глазом остались кляксы от туши. Она великолепная, горячая штучка.
Я поднимаю пакет с пончиками и кофе.
— Я принес еду для твоего похмелья. Я был бы вежлив с этим бодрым парнем.
— Хорошо, — простонала она. — Спасибо. Углеводы – это как раз то, что доктор прописал.
— Или то, что прописал проповедник. — Я передаю ей пакет и салфетку, а затем ставлю кофе на тумбочку рядом с ней. — Твой отец выбрал его для тебя.
Она замирает, как раз когда собирается откусить от пончика.
— Мой папа?
Я опускаюсь на край кровати возле ее ног.
— Да. Мы завтракали.
— Ты завтракал с моим папой, — тянет она.
— Конечно, завтракал. Это был взрывной завтрак, скажу я тебе. Мы пили мимозу и текилу. Ему очень понравилась собачья шерсть.
Она вытягивает ногу, чтобы пнуть меня.
— Ты такой лжец.
— Насчет коктейлей – да. Насчет завтрака – нет. Он хотел выпить кофе с новым парнем своей дочери, чтобы сказать ему, чтобы он не разбивал тебе сердце. — Я опускаю вопросы о будущем браке и о том, почему она бросила колледж.
Ее глаза расширяются, пончик падает на пакет на ее коленях, и она закрывает рот рукой.
— Боже мой! Я забыла о нашей игре «парень-девушка». Что будет, когда мы вернемся домой? Как мы расстанемся?
Я тыкаю ее в ногу.
— Допустим, ты мне изменила.
— Что? Нет! Ты не будешь сваливать вину за разрыв на меня.
— О, значит я должен взять вину на себя? — Я показываю на себя и качаю головой. — Я не плохой парень. — Я почесал щеку. — Есть и другие причины, кроме измены. Мы можем сказать, что ты вступила в женский монастырь. Ты вступишь, никто ничего не заподозрит, и все будет хорошо в мире.
— Ты должен прекратить предлагать мне вступить в женский монастырь. Этого не будет. — Она запихивает в рот кусочек пончика.
— Почему? У твоего отца, вероятно, есть большие связи.
Она закатывает глаза, жуя.
— Ты просто хочешь, чтобы я оставалась одинокой и сексуально неактивной до конца жизни.
— Отлично, никаких измен и монашества. Мы скажем, что нам лучше быть друзьями.
Она откинула голову назад.
— Еще слишком рано обсуждать наш фальшивый разрыв для наших фальшивых отношений.
Я киваю в знак согласия.
— У тебя болит голова?
Я веду себя настолько нормально, насколько могу.
Помнит ли она, что произошло прошлой ночью?
Она не была пьяна. Но я точно не буду поднимать эту тему.
— Неа. — Она доедает свой пончик.
— Лгунья.
— Ибупрофен, пожалуйста. — Она показывает на свою сумку. — Левый карман.
Я нахожу ее сумку, беру ибупрофен, достаю бутылку воды из мини-холодильника и протягиваю ей.
— Спасибо, — говорит она, проглатывая таблетки.
Она протягивает мне воду, и я ставлю ее на тумбочку рядом с ее кофе.
— Наш рейс вылетает через несколько часов, — сообщаю я ей, садясь обратно на край кровати. — Я потрясен, что ты еще не собралась и не готова ехать.
— Прошлый вечер выжал из меня всю жизнь. Не могу дождаться, когда вернусь домой.
***
— Возвращение к реальности, — говорит Каролина после того, как мы приземлились и пошли по аэропорту. — Никогда не думала, что буду так рада вернуться домой после отпуска. — Она поднимает руку, чтобы поправить себя. — Технически, это был адский отпуск.
Утром мы поехали в аэропорт на Uber с ее родителями, и Каролина изо всех сил старалась не выглядеть похмельной. Неодобрительные взгляды, которые бросал в ее сторону отец, доказывали, что ее навыки убеждения – полный отстой.
Я ударяюсь плечом о ее плечо.
— Невежливо говорить такое человеку, который сопровождал тебя в поездке.
— Ладно. — Она снова ударяет меня по плечу. — Это был бы адский отдых, если бы тебя там не было. Серьезно, спасибо, что согласился, Рекс.
— Я всегда буду прикрывать тебя... пока ты не порвешь со мной. — Я прижимаю руку к сердцу. — Я уже составляю плейлист для разбитого сердца.
Она закатывает глаза.
— Ты бросишь меня. Я устроила мозговой штурм, чтобы придумать идеальную историю.
— Слишком поздно. Я уже принял решение. Ты любишь извращения в спальне, которые выходят за рамки моей зоны комфорта. — Я с трудом сдерживаю смех. — Я отказываюсь позволить тебе отшлепать меня плеткой и устроить тебе золотой душ.
— Боже мой, — задыхается она, шлепая меня по руке, и бросает взгляд на свою сестру, идущую в нескольких футах позади нас. — Да что с тобой такое? Моя сестра прямо там, и ты знаешь, какая она болтушка. Я не могу допустить, чтобы мои родители думали, что я хочу, чтобы ты пописал на меня!
Я усмехаюсь.
— Я очень сомневаюсь, что твои родители знают, что такое золотой душ.
— Э-э... ты когда-нибудь слышал о Google?
