малыш…
Утирая слезы выступившие от смеха, я заметила, что Никите-то совсем не весело и поспешила извиниться:
— Ник, прости… Я еще не совсем могу себя контролировать: то плачу, то смеюсь…
Мне и в правду было немного неудобно перед ним, но в свою защиту могу сказать, что никогда не понимала этих «беременных» фишек типа «ребенок хочет», «ребенку ТАМ нервно, неспокойно» и так далее. Когда так говорят складывается ощущение, что ты перестаешь быть человеком плавно превращаясь в резервуар по вынашиванию драгоценного малыша. Я так не хочу, но с другой стороны и Ник ведь об этом не знает.
— Ничего страшного в этом нет. Это гормоны. — спокойно ответил мужчина и осторожно опустился рядом со мной на ковер. Он слегка раздвинул нагромождение мишуры и упаковок с елочными игрушками, поставил поднос, взял одну из чашек и протянул мне. — Попробуешь?
— Давай! — ответила ему с виноватой улыбкой.
Чашка горячего какао как раз то, что нужно в такой холодный и тем не менее наполненный душевной теплотой день. Да, именно душевной! Нику каким-то чудом удалось вернуть мне желание и предвкушение праздника.
Пока в кастрюлях на газовой плите томились овощи для салатов, мы наряжали елку в выбранные мной оттенки фиолетового и золотого. Ник, кстати оценил мой выбор и назвал чудо-декоратором, когда наша пушистая красавица засияла россыпью маленьких лампочек светодиодной гирлянды.
Мы шутили, много смеялись, готовили вместе и просто наслаждались сегодняшним днем и друг другом, а ночью под бой курантов я загадывала желание держа в руках бокал с безалкогольным шампанским.
— Марин, нужно с Самойловым поговорить, рассказать о фирмах, которые Игорь оформил на тебя, да и в принципе все что знаешь о его делах… — сказал Никита, когда мы убирали со стола. — Что думаешь по этому поводу?
— Если нужно, значит обязательно поговорим. — сухо ответила я, желая отмахнуться от всего, что могло мне испортить настроение в этот замечательный день.
Но через пару-тройку дней мне все же пришлось столкнуться с неприятной действительностью и поговорить не только со следователем Самойловым, который к слову оказался довольно вежливым и корректным молодым мужчиной, а еще и с моим адвокатом. Он упирался и не хотел разглашать данные по нашему делу, ссылаясь на какой-то там закон, но следователь сумел убедить строгого адвоката сотрудничать.
Получив всю нужную информацию, Самойлов рассказал, что Игорь вернулся в столицу и теперь обитает там. А еще пообещал, что будет следить за ним и в случае опасности сразу предупредит. Единственное, что омрачало все наше дело — Игорь начал что-то подозревать и отменил сделку, которую так ждал Самойлов.
Это обстоятельство немного изменило наши планы, скорректировав их на более длительный период, но мы не унывали свято веря в благополучный исход. Самойлов заявил, что сделает все возможное, а самое первое — подошлет к Игорю «своего» человека, главной задачей которого будет втереться в доверие к моему мужу.
Пока еще мужу…
Ведь как и ожидалось Игоря мой отказ от имущественных притязаний не сильно впечатлил, так что он начал затягивать бракоразводный процесс как только мог. А я очень надеялась и верила словам своего адвоката, что у нас все обязательно получится, и его большому опыту в таких делах. И просто ждала того самого дня, когда смогу наконец почувствовать себя свободной.
Знала бы я, что этот самый день станет чертой между прошлым и будущим, которого у меня может и не быть…
Марина, несколько месяцев спустя
— Ты уверен? Точно уверен? Ошибки быть не может? — радостно забрасываю Никиту вопросами, все еще силясь осознать то, что он сказал мне минутой раньше.
Бахчев тянется ко мне, сгребает в охапку и крепко сжимает в объятиях.
— Абсолютно точно… — ласково шепчет мне в макушку, а я чувствую как по щекам бегут слезы облегчения — наконец-то я свободна от того кошмара, что длился без малого два года.
Негромко шмыгнув носом, отстраняюсь от мужчины, который обволакивал и согревал теплом мощного тела, заставляя каждую клеточку моего расслабиться и подчиниться могучей силе, которая исходила от него. Мне было комфортно в его руках, ведь никакой агрессии, а только спокойная уверенность передавалась мне вместе с этой силой.
Но я все же отодвигаюсь, правда, лишь для того, чтобы заглянуть ему в глаза и сказать заветные слова:
— Я свободна, Ник! Я от него свободна! — визжу от радости так, словно мне подарили самый ценный и долгожданный подарок в жизни.
Бахчев улыбается и снова, правда уже медленнее, притягивает к себе, будто спрашивает разрешения, а я и не пытаюсь оттолкнуть. Скорее даже наоборот, я слишком долго ждала того момента когда же он наконец проявит инициативу. Поэтому, когда Ник легонько прихватывает мой подбородок и склоняется, я сама тянусь ему навстречу и первой касаюсь теплых губ.
По телу прокатывается волна мелких судорог, таких сладких, что я не могу сдержать тихий стон. Поначалу Ник целует нежно, будто боясь спугнуть, но в какой-то момент все меняется — поцелуй становится настойчивее, а ощущения ярче. Его руки, блуждающие по спине вызывают мириады электрических разрядов, которые будто пробуждают мое тело и готовят к чему-то большему, чем просто поцелуй.
Все последние месяцы что я, что Ник сдерживались из последних сил. Я уже была готова отступиться от своих принципов и наплевать на то, что не хотела никаких отношений будучи в браке, но Бахчев был непреклонен. Эдакий рыцарь из Средневековья, который боится запятнать честь своей дамы.
Признаюсь, мне это льстило и бесило одновременно, а еще, я иногда чувствовала себя совершенно ущербной, думала, что абсолютно не привлекаю его как женщина. Мысли такие возникали, когда я смотрела на свое отражение в зеркале и замечала как день ото дня моя талия раздавалась, а бедра приобретали не свойственную им обычно округлость. Вес я сильно не прибавляла, поэтому доктор, у которого я наблюдалась под вымышленным именем (спасибо Никите, именно он все устроил), просила не забивать себе голову ерундой. Но ерунда или нет, а на меня все чаще накатывало ощущение, что мне не комфортно в собственном теле.
Нику я ни слова не говорила о своих сомнениях, потому что знала, что он станет всеми силами переубеждать. Короче, смысла в этом не было никакого!
Единственное, что радовало — это шевеления малышки! Да-да! На УЗИ нам подтвердили уже во второй раз, что будет девочка, поэтому сомнений не оставалось. Поначалу я с замиранием сердца ждала каждого нового толчка, они были едва заметны, словно маленькая рыбка билась у меня
