и дерет меня в полную силу. В глазах начинает искрить. Если он заденет своей рукой мой клитор, меня разорвет на мелкие части, снесет голову, и я улечу в космос. Как будто слышит мои мысли. Касается клитора. Я начинаю кричать, но он останавливается.
— Не так быстро, девочка. Мы только начали.
Около получаса мы трахаемся, меняя позы. Каждый раз новые ощущения. По тому, как он постанывает, я понимаю, что он ловит такой же кайф, как и я. Его сильные руки нависали надо мной, я трогала его мускулы и возбуждалась еще сильнее.
После секса Женя сказал, что ему нужно выйти. Я пошла в душ, он вернулся быстрее, чем я думала. Дверь открылась, он стоял на пороге и смотрел, как я моюсь. Мне это нравилось. Я гладила себя и смотрела ему прямо в глаза. У него вставал. Огромный бугор проступал через шорты. Он достал из кармана пачку презервативов, вот зачем ходил в свой номер. Достает один, остальные кладет на полку перед зеркалом, сбрасывает одежду и подходит ко мне.
— Нам скоро на встречу.
— Я ее перенес.
Берет меня за ягодицы, приподнимает и сажает на свой член. Я кричу от удовольствия, все эти двадцать лет стоили того, чтобы подождать. Прижимаюсь к нему губами, и мы трахаемся в новой позе.
Все тело дрожит от приятной усталости, оба кончаем, смываем с себя пот и выходим в спальню. Женя находит в шкафу еще один комплект белья, мы вместе застилаем свежую хрустящую простынь, и чистые ложимся на нее.
— Ты офигенная.
— Ты тоже.
Я улыбалась и прижималась к его большой, гладкой, мускулистой груди. Он обнимал меня очень нежно и аккуратно, словно боясь меня раздавить. Мы заснули.
Проснулась я от того, как по ягодицам водят чем-то твердым, соски начинают твердеть, по коже пробегаются мурашки. За окном темнеет, но еще не ночь. Мой ненасытный босс проснулся раньше, чем я. Его огромные руки накрывают мою грудь и начинают сжимать ее. Я начинаю тихо постанывать.
— Проснулась?
— Угу, — выдавливаю из себя.
— Ничего не могу с собой поделать, твоя попка так и манит.
Переворачивает меня, раздвигает ноги, натягивает презерватив и быстрым толчком входит.
— Женя, о да, Женя…
— Блять, у меня сносит крышу, когда ты так меня называешь.
Он начинает двигаться быстрее. Целует меня в губы, затем переходит к шее. Руками держит бедра, правой медленно переходит к анусу и начинает медленно вводить туда свой палец. От неожиданности вздрагиваю, но продолжаю стонать.
— Что такое? Если неприятно, я достану.
Смотрю ему в глаза и продолжаю стонать от кайфа. Он продолжает трахать меня спереди членом и сзади своим пальцем.
— Хочу тебя во все твои дырочки.
Его слова возбуждают так, что я и без его руки начинаю подбираться к пику ощущений. Мы снова по очереди кончаем.
— Я голодный.
— Я тоже.
Оба смеемся.
— Надо взять себя в руки и сходить на ужин. Только не ходи при мне с голой задницей, иначе мы никогда не выйдем из этого номера.
— Слушаюсь.
— Нет, тебе лучше вообще молчать, твоя покорность возбуждает еще сильнее, чем голая попа.
Сдерживаю улыбку, молчу.
— Я пошел в номер, оденусь и буду ждать тебя в коридоре. Сюда не зайду, сама понимаешь.
Он ушел. Я взглянула в зеркало и поймала себя на мысли, что стала взрослее. Могла ли я о таком подумать? Конечно, нет. Все происходит так быстро, что я не успеваю следить за событиями.
«Подруга, где истории из жизни богачей? Куда пропала?» — Сообщение от Аси. Я совсем про нее забыла. Так хочется быстрее ей все рассказать, но только лично. Поэтому сделаю вид, что живу себе обычную жизнь.
«Сейчас направляемся в ресторан, расскажу тебе подробно, готовь попкорн».
На ужин мы пошли в ресторан, который был поблизости.
'Итак, сегодня я вещаю из самого сердца старого Стокгольма, уютного ресторана под названием «Фредриксдальс Кафе». Ресторан занимает небольшое здание с фасадом, украшенным изящными деревянными резьбами и яркими цветочными горшками. Весь декор выполнен в традиционном шведском стиле, с обилием натуральных материалов и мягкими, уютными оттенками. Стены украшены старинными фотографиями и картинами, изображающими жизнь Стокгольма в разные эпохи.
Все как ты любишь!
Уже поздно и за окнами начинает темнеть, в ресторане зажигают свечи, и мягкий свет наполняет помещение, создавая романтическую атмосферу. Музыка аккордеона и скрипки звучит в воздухе, передавая традиционные шведские мелодии, которые наполняют ресторан особым колоритом'.
Пишу и улыбаюсь, знала бы она в какой романтической сказке я оказалась.
'Меню «Фредриксдальс Кафе» предлагает традиционные шведские блюда, приготовленные по старинным рецептам. Гости могут насладиться вкуснейшим лососем, запеченным с травами, или попробовать классический «кьоттабулле» — мясной фарш с гарниром из картофеля и соуса из малины. Десерты, такие как «поммеранг» и «свисс ролл», завершат сегодня нашу трапезу сладким послевкусием.
Персонал ресторана, одетый в традиционную шведскую одежду, обслуживает гостей с улыбкой и вниманием, делая все возможное, чтобы каждый визит оставил приятное впечатление. Здесь я чувствую себя частью истории Швеции, наслаждаясь вкусом традиционной кухни и атмосферой старинного Стокгольма.
Я реабилитировалась за все эти дни в твоих глазах?'
Я печатала быстро, пока Евгений ушел в уборную. Никак не могу привыкнуть и обращаться к нему на «ты».
Ответ от Аси:
«О, боже, не потрахайтесь там от всей этой романтики».
Я начинаю смеяться.
— Кто тебя так рассмешил?
— Подруга. Обещала ей рассказывать о каждом шаге, сделанном в Европе.
— О главном шаге она уже знает?
— Нет, это личное. Такое только при встрече. — Я покраснела.
— Ты все еще меня смущаешься?
— Да.
— Черт, меня в тебе возбуждает вообще все. Что бы ты ни сказала, что бы ты ни сделала. Любое твое слово, любой твой жест. Я до одури голоден, но сейчас готов забыть про еду и трахнуть тебя прямо на этом столе.
Я не могла выдавить ни слова, сидела вся красная, сгорая от желания и стеснения.
Нам принесли ужин. Я заказала салат, но мне принесли второе, десерт и чай.
— Ты мне нужна живая и здоровая, поешь, пожалуйста, нормально. Я устал настаивать.
Я улыбнулась. За соседний стол подсела компания двух молодых людей в костюмах. Позже к ним присоединился Максим Довлатов. Тот самый, который подходил сегодня к нам на конференции. Парень лет двадцати пяти, безупречным внешним видом и аристократическим изяществом. Его темно-синий костюм, сшитый по меркам лучших мастерских, облегал стройные формы, подчеркивая каждый изгиб. Галстук, точный как стрела, дополнял образ строгости и серьезности. Мне показалось,
