себя в порядок, а я пока завтрак соображу.
После душа и завтрака цельнозерновыми круассанами, ради которых Изабелла каждое утро проходила шесть километров (лучшая мотивация – любовь к себе), в голове у Алены немного просветлело. Воздав хвалу творческому стилю жизни, который позволял не появляться в офисе раньше полудня, она тщательно уложила волосы, накрасилась и оделась.
Изабелла поймала ее возле выхода.
– Что, по-твоему, на тебе надето? – строго спросила она.
– Платье.
– Ты решила поиграть в «барышню-крестьянку»?
– Нет, я всегда так одеваюсь, – растерялась Алена.
– Больше ты не можешь так одеваться. Считай, что ты перешла на новый уровень в компьютерной игре.
– Что?
– Ничего, Шанель и красная помада тебе в помощь.
– И в метро? – поразилась Алена.
– А какая разница? – искренне удивилась Изабелла.
– Но я буду выглядеть полной дурой!
– Зато ты будешь красивой дурой.
* * *
В метро, конечно, никто ее Шанель не оценил. Пара женщин преклонного возраста покосились на слишком узкое и короткое платье, да один гость из солнечного Таджикистана сделал попытку ущипнуть Алену за попу. Но девушка, держа сумку с рабочим ноутбуком, сумела извернуться и огреть его по рукам.
Подбегая к офису, она чуть не забыла купить кофе навынос, – лавандовый раф – жуткая гадость, но почему-то в офисе считалось практически обязанностью его пить. К тому же Алене нравилось собственное отражение в зеркалах лифта, когда она входила туда с большой винтажной сумкой Миу-Миу (одолженной Изабеллой), в солнечных очках и с лавандовым рафом в руках.
– Это что, винтажная Шанель? – Нико задохнулся от восторга, едва двери лифта распахнулись и выпустили Алену. Сам он собирался ехать на нижние этажи, где находились склады ателье.
Алена, пытаясь подражать Изабелле, лишь улыбнулась краешком рта. В зеркале отразилась молодая симпатичная девушка с нервным тиком. Она тут же сменила загадочный прищур на обычную улыбку.
– Очуметь, Васнецова! Где взяла? – Нико легонько прикасался к ткани ее платья, словно не мог поверить, что оно настоящее.
– Бабушка подарила, – скромно потупила глазки Алена, хотя сама не была до конца уверена, что Изабелла ей платье подарила.
– А твоей бабушке еще внуки не нужны? – Сам Нико сегодня был одет в очередной джинсовый комбинезон, из-под которого выглядывала кокетливая рубашка в цветочек.
«Ей и одна внучка не нужна», – мысленно вздохнув, ответила Алена, но вслух решила этого не говорить – ни к чему посвящать окружающих в свои проблемы. Она лишь засмеялась, а Нико уже ласково гладил ее по плечу.
– Васнецова, тебе так нужно ходить всегда! Это же трэ стиле́, как говорят наши друзья французы.
Офис потихоньку наполнялся жизнью, неразлучные Луша и Глаша при виде Алены сначала дружно вытаращили глаза, потом переспросили, а не винтажная ли Шанель на ней, а затем зашлись в восторге.
– Как там тебя? – поинтересовалась Луша.
– Алена.
– Фу, Алена это не то, к Шанель не подходит, – скривилась Глаша. – Будешь Элен. Ходи так всегда, Элен.
– Но у меня нет Шанелей на каждый день недели, – слабо запротестовала Алена, впрочем не совсем уверенная, что в гардеробе Изабеллы, который, как она уже успела выяснить, занимал безмерное пространство, не найдется винтажных нарядов на месяц.
– Молодежь, – закатила глаза Глаша.
– Всему учить надо, – Луша закатила глаза еще больше. – Разбавляй аксессуарами!
– Вот именно, ты же их сама и рисуешь, вот и придумай что-то.
Неожиданно едкие реплики модельеров дали Алене импульс. Едва сдерживая нетерпение, она подошла к своему рабочему месту, достала из ящика набор простых карандашей и бумагу и принялась рисовать эскизы.
Но не успела она завершить и первый набросок, как двери лифта разъехались в стороны и из них выплыла огромная корзина с цветами. Она была такого размера, что, казалось, сейчас раздавит несчастного курьера, вынужденного тащить ее на себе.
Выполненная в нежной бело-лиловой гамме корзина представляла собой торжество флористики. Алена смогла различить только розы, орхидеи и, кажется, душистый горошек. Остальные цветы были ей незнакомы. Интересно, кому так повезло?
– Васнецова Алена, – тоненьким голоском выкрикнула корзина, затем сделала невероятный вираж в воздухе и приземлилась на пустой стол. Из-за нее показался молодой паренек, пытавшийся отдышаться и смахивающий капли пота со лба.
– Здесь она, здесь! – вместо обалдевшей Алены ответил Нико, уже подошедший к корзинке и аккуратно трогающий цветы. – Охренеть, Васнецова, ты сегодня просто жжешь.
– Нико, иди работай, – за его спиной возникла Ларусик, снедаемая жгучим любопытством. – Васнецова – это вообще кто?
– Она, – Нико широким жестом, словно царевна-лебедь, обвел комнату и указал на Алену, превратившуюся в соляной столб.
– Надо же, – усмехнулась Ларусик, окидывая Алену оценивающим взглядом, – у нас тут просто чудеса преображения. Такие дамы у нас в Шанелях ходят и с поклонниками, а мы и не в курсе. Ну чего стоишь, иди принимай букет.
Но не успела Алена неловко подняться со стула и устремиться к букету, как двери лифта разъехались и из них выплыла Каролина. Она сразу же увидела букет и захлопала в ладоши:
– Сашенька, милый, какой сюрприз!
– Это не вам, – медленно, словно выпуская одну свинцовую пулю за другой, проронила Ларусик, не сводя торжествующего взгляда с Каролины, каждый день исправно треплющей ей нервы своим свадебным платьем.
И не успела Каролина оценить масштаб позора, как из лифта вышел Барышников, по обыкновению смотревший в телефон и тут же споткнувшийся о невесту. Мужчина поднял глаза. Взгляд его упал на букет, а затем на Алену, чьи щеки уже сравнялись по оттенку с молодыми маками. Александр сразу же узнал девушку и даже открыл рот, чтобы поприветствовать ее, но тут же взял себя в руки. Окинув взглядом собравшийся возле букета коллектив, он обронил:
– Сегодня праздник какой-то?
– Нет, это Аленке цветочки передал поклонник, – тут же ввел шефа в курс дела Нико, а Алене захотелось немедленно провалиться сквозь землю. За последние несколько дней она получила больше внимания, чем за всю предыдущую жизнь.
– А я подумала, что это мне букет принесли. Сашенька ведь любит баловать меня цветами, – метнула в жениха молнию Каролина.
– Молодой человек, – Барышников нашел взглядом курьера, а затем перевел глаза за Алену, – пожалуйста, отдайте этот букет девушке, а нам привезите самую дорогую композицию из тех, что у вас есть.
– Так это и есть самая дорогая, – озадаченно ответил курьер. – Дороже нету.
– Значит, сделайте! – раздраженно ответил Барышников и увлек Каролину за собой в кабинет.
– Подписывать будете? – обратился курьер к растерянной Алене.
Та машинально подмахнула предложенную ей бумагу, курьер поспешил ретироваться из офиса, а она непонимающе уставилась на букет.
Карточка обнаружилась только с пятой попытки:
«Вы были обворожительны сегодня ночью», – кровь немедленно ударила Алене в голову, и девушка попыталась засунуть карточку в карман, чтобы никто не увидел написанное. Но в Шанели карманов не обнаружилось и, немного покрутившись, Алена вынуждена была прибегнуть к старинному способу – засунуть дурацкую записку в лифчик. Корзину она с трудом сдвинула с места и перетащила к своему рабочему столу. Она ликовала – Барышников не просто
