Моя мать учительница. Долгое время она только заменяла заболевших учителей, но теперь она будет работать в старших классах по полному графику.
— А что она преподает? — заинтересовалась Мэрибет.
— Английский, обществоведение, литературу. Она хороший учитель, и мне частенько от нее достается, — сказал Том, закатывая глаза в притворном ужасе.
— Счастливый! Мне пришлось на некоторое время оставить учебу, и мне этого очень не хватает, — невольно призналась Мэрибет.
— Колледж или старшие классы? — спросил Томми с интересом.
Он все еще пытался вычислить ее возраст.
Мэрибет выглядела старше своих лет, но иногда ему казалось, что она его ровесница.
— Старшие классы, — поколебавшись, ответила она.
«Значит, она уже в выпускном классе», — подумал Томми.
— Я пока вынуждена заниматься сама, но после Рождества я обязательно вернусь в школу.
В ее голосе чувствовалась горечь, и он не мог понять, почему она так резко оборвала себя, однако решил ее не спрашивать.
— Если хочешь, я могу дать тебе учебники, — предложил он. — А мама даст тебе другие материалы — я знаю, ей это будет приятно.
Она считает, что все в мире должны заниматься по индивидуальным программам. А ты любишь учиться?
Мэрибет кивнула, и по ее глазам он понял, что она говорит совершенно искренне. Эта странная девушка все больше привлекала его.
В выходной Мэрибет действительно ходила в библиотеку, где взяла необходимые ей для занятий книжки.
— А что ты больше всего любишь из предметов? — спросила она, забирая у него тарелки.
На десерт он заказал фирменный пирог с черникой, особенно удававшийся их повару, и Томми очень его любил.
— Английский, — ответил он.
Мэрибет с удовольствием обслуживала этого вежливого, серьезного посетителя. Она старалась лишний раз подойти к его столику, чтобы поболтать с ним. У них явно было много общего.
— А еще я люблю литературный язык, сравнительную грамматику, — продолжал перечислять Томми. — Иногда мне кажется, что я мог бы стать писателем. Но папа мой хочет, чтобы я занимался бизнесом.
— Каким? — заинтересованно спросила она.
Томми был смышленым и симпатичным — но таким одиноким. Он приходил сюда один, без друзей, и ему явно не хотелось возвращаться домой. Все это вызывало в ней не только любопытство, но и сочувствие.
— Продажей продуктов. Это наш семейный бизнес, который был основан моим дедом. Сначала они были фермерами, но потом начали оптовую торговлю. Это довольно интересно, но я больше люблю писать. Возможно, мне понравится преподавать, как моей матери.
Томми пожал плечами, снова показавшись ей совсем мальчишкой. Ему нравилось разговаривать с ней, и он без труда удовлетворял ее любопытство. Свои многочисленные вопросы к этой загадочной девушке он решил отложить на потом. Но перед уходом он спросил, когда у нее следующий выходной.
— В пятницу.
Томми кивнул, колеблясь, пригласить ее на прогулку или на рыбалку за город.
— Хочешь, пойдем куда-нибудь в пятницу днем? — наконец решился он. — Утром я буду помогать папе. Но около двух я смогу за тобой заехать. Он разрешит мне взять фургон. Мы можем поехать на канал или на озеро — погулять или порыбачить, если хочешь.
— Хорошо, пойдем туда, куда ты хочешь, — кивнула Мэрибет. И, понизив голос, чтобы не услышали другие, она дала ему свой адрес. Мэрибет ни минуты не сомневалась, что поступила правильно. Он казался ей человеком, которому можно доверять, и в его обществе она чувствовала себя совершенно свободно. Инстинктивно она знала, что Томми Уиттейкер уже стал для нее другом, не способным причинить ей боль.
— Он что, назначил тебе свидание? — с любопытством спросила Джулия после его ухода.
Одна из официанток слышала, как Томми приглашал Мэрибет на рыбалку, и теперь они все подтрунивали над ней.
Эта симпатичная девочка уже успела всем понравиться, как, впрочем, и ее новоиспеченный кавалер, ставший для них загадкой с самого своего первого появления в ресторане прошедшей зимой. Он ни с кем обычно не разговаривал — просто заказывал обед, в молчании съедал его и уходил.
Но в обществе Мэрибет молодой человек явно ожил, и его трудно было узнать.
— Конечно, нет, — пожала плечами Мэрибет. — Я не хожу на свидания с клиентами.
Несмотря на пафос, с которыми были произнесены эти слова, Джулия, конечно же, ни на минуту ей не поверила.
— Ты можешь делать что хочешь, ты же знаешь, Джимми к этому относится снисходительно. Этот Томми хороший парень, и ты ему явно нравишься.
— Он просто мой друг, вот и все. Он говорит, что его мама терпеть не может готовить, вот он сюда и ходит.
— И он, конечно же, уже все рассказал тебе про свою жизнь?
— Ой, ради Бога, замолчи, — отмахнулась Мэрибет и прошла на кухню за гамбургерами для развеселой студенческой компании.
Возвращаясь с тяжелым подносом в зал, она подумала о предстоящей пятнице и улыбнулась про себя.
В пятницу Джон отпустил сына в одиннадцать, и уже в половине двенадцатого Томми заехал за Мэрибет.
На ней были старые джинсы, сандалии и просторная рубаха ее отца. Джинсы она закатала почти до колен, а свои рыжие волосы стянула в два хвоста. На вид ей можно было дать не больше четырнадцати, но рубашка скрывала ее округлившийся живот, а «молнию» на брюках она не в состоянии была застегнуть уже несколько недель.
— Привет! Я закончил раньше, чем рассчитывал. Я сказал папе, что еду на рыбалку, и он разрешил мне уйти.
Он помог ей залезть в фургон и вскоре остановил его около небольшой лавчонки, чтобы купить что-нибудь на ленч. Томми взял сандвич с ростбифом, она — с тунцом. Бутерброды были огромными, явно домашнего приготовления; кроме того, они купили упаковку «кока-колы» и коробку печенья.
— Еще что-нибудь? — с готовностью спросил Томми.
Его восхищала сама мысль о предстоящей прогулке в обществе Мэрибет. Его спутница была такая красивая, такая жизнерадостная и вместе с тем такая неожиданно взрослая. Ее самостоятельная жизнь в одиночестве, работа — все это делало ее очень зрелой.
Мэрибет взяла с прилавка пару яблок и шоколадку «Херши». Томми настоял на том, чтобы заплатить самому, хотя она и попыталась поделить расходы пополам. Томми последовал за ней к фургону, неся покупки и восхищаясь ее фигурой.
— И как получилось, что ты так рано ушла из дому? — спросил Томми по пути к озеру. — Как только тебя отпустили родители?
Еще не зная ее выдуманной истории о вдовстве, он думал, что у нее в жизни случилось что-то драматическое. Мало кто из ребят их возраста так просто покидает свой дом и уезжает в другое место. Что-то подсказывало ему, что тут не все ладно, но ему не хотелось лезть в чужую душу.
