Присущая Тому язвительность вдруг исчезла, сменившись почти мальчишеским восторгом.
– Да, – Элен не желала говорить о Пэнси Уоррен и еще раз переменила тему. – А вы? Как по-вашему, вам удастся добиться здесь головокружительного успеха? В книгах всегда так бывает.
– Ну, головокружительного вряд ли. Маловероятно. Но у меня получится довольно приличный спектакль.
Элен поняла, что это действительно так: слишком уж решительные складки появились на смуглом лице Тома. Харт привык добиваться успеха во всех своих начинаниях. Это было у него в крови.
«А ведь ты можешь быть и безжалостным, – подумала Элен. – Добрым ты, конечно, тоже бываешь, но ты не позволишь кому-нибудь встать на твоем пути. Хотя, наверно, скручивая человека в бараний рог, ты будешь его жалеть. Нет, мне не хотелось бы соперничать с тобой из-за чего бы то ни было».
Том посмотрел на нее, и его взгляд смягчился.
– И с чего это я начал изливать вам душу? Наверное, потому, что вы такая спокойная, внимательная.
Я не желаю быть лишь спокойной и внимательной!
Элен вдруг ужасно обиделась.
«Я хочу быть красивой, такой, как Пэнси и Хлоя! Хочу быть женщиной, которой мужчины любуются, а не изливают душу. Я хочу быть богатой, самоуверенной и веселой. Это несправедливо!»
Но потом ей стало стыдно.
«Тебе же так часто везло в жизни! – напомнила себе Элен. – Подумай о маме и Грэхеме. И об отце».
Том, махавший рукой официантке, повернулся к Элен и заметил, что глаза ее странно блестят – словно от проступающих слез. Он дотронулся до ее руки.
– Что с вами? Я что-то не то сказал?
Элен резко тряхнула головой.
– Нет. Просто… просто я кое-что вспомнила. Послушайте, уже поздно!
– Я знаю. Мне тоже нужно идти.
Когда подали счет, Элен сообразила, что Оливер и Пэнси по рассеянности ушли, не заплатив за себя.
– Давайте я дам половину денег? – предложила она.
– Нет-нет, что вы! – Том, не глядя, бросил на тарелку внушительную пачку банкнот и встал.
«У них к этому совершенно другое отношение, – сказала себе Элен. – Ты не должна обижаться».
Когда они дошли до Карфакса, Том торопливо попрощался и ушел. Элен посмотрела ему вслед, когда он спускался по дороге, уходившей под горку. Он был очень стильно, почти вызывающе одет и сосредоточенным выражением лица, а также решительной походкой резко выделялся в безликой джинсовой толпе.
Едва Том ушел, Элен с удивлением ощутила, что ей его не хватает, общение с ним ее взбадривало. Ланч был для нее сущим мучением, но теперь почему-то все ее мысли были прикованы к этому энергичному американцу. Он, как и Оливер, совершенно не походил на университетскую публику. Элен подумала, что он довольно страшный человек, слишком уж Том умен, это делает его невыносимым… но потом она вспомнила, что почувствовала в нем скрытую доброту и даже некоторую уязвимость: вон как он смотрел на Пэнси Уоррен!.. Элен понравилось и то, что он без обиняков рассказал ей историю своей ссылки в Оксфорд. Она понимала, что Тома Харта нелегко узнать поближе, но если уж он к кому-нибудь испытывал расположение, то мог стать надежным другом. Интересно, заметила ли это Пэнси? Нет, вряд ли… рядом с блестящим Оливером Том казался угрюмым и желчным. И потом Оливер наверняка поглотил все внимание Пэнси, и ей уже ни до кого больше не было дела.
Элен вздохнула, засунула руки в карманы пальто и пошла по Сент-Олдейт по направлению к реке и стоявшему на островке Фоллиз-Хаусу.
Ступив в коридор и захлопнув за собой массивную дубовую дверь, Элен сразу почувствовала, что в старом доме произошли какие-то перемены. Полутемный лабиринт коридора, как всегда, был пуст, но откуда-то в него просачивался свет. А затем раздались звуки – невероятно громкие звуки рок-музыки, эхом отражавшиеся от стен и каменного пола. Задрав голову, Элен увидела, что дверь, к которой вели несколько ступенек лестницы, открыта. И из нее вырывался сноп солнечного света.
Пэнси была дома.
Элен постучалась о косяк и, понимая, что в таком шуме ее все равно невозможно услышать, заглянула в комнату. Пэнси танцевала с закрытыми глазами. И слегка улыбалась счастливой заговорщической улыбкой.
– Привет! – Элен пришлось кричать.
Пэнси вздрогнула и открыла глаза.
– При-привет… Извини, пожалуйста. С тобой бывает, что тебе хочется танцевать от счастья? Погоди, я сейчас приглушу звук.
– Консультация была короткой, да? – спросила Элен, когда в комнате наступила тишина.
– Нет, он меня не дождался, представляешь? А ведь я не очень-то и опоздала, – Пэнси широко раскрыла глаза, в которых выражалось искреннее удивление. – Ну и ладно! Зато я теперь целый день свободна. Не уходи. Посиди со мной, давай поболтаем, пока я немножко рассортирую это барахло.
В отличие от Хлои, Пэнси даже не попыталась привести в порядок свою комнату. Баулы и огромный чемодан были раскрыты, все внутри перерыто: хозяйка явно копалась в вещах в поисках того, что ей понадобилось, не потрудившись распаковать багаж. Теперь Пэнси стояла в этом хаосе и с раздражением смотрела по сторонам.
– Господи, ну и кавардак! Ненавижу все это барахло! Насколько легче была бы наша жизнь, если бы нам позволили иметь всего десять вещей, не больше!
У Пэнси, как и Хлои, было невероятное количество одежды.
– Почему же? – грустно сказала Элен. – По-моему, это хорошо, когда у человека много вещей. Я люблю красивую одежду.
Пэнси посмотрела на нее и принялась рыться в другом чемодане.
– Правда? А вот это тебе нравится? Ким купила мне их, решив, что это в оксфордском стиле. Но я их никогда не надену, а тебе они очень пойдут.
Она показала Элен два шотландских свитера – один миндально-розовый, а другой голубой, поярче. У обоих были круглые отложные воротнички. Еще она протягивала Элен светло-серую юбку в складку из очень хорошей шерсти.
Воцарилось удивленное молчание.
– Что ты, я не могу! – напряженно сказала Элен.
Она была бы счастлива иметь такие прелестны вещи, но согласиться было невозможно. Не такое уж у нее стесненное материальное положение, чтобы принимать подачки Пэнси.
– Жалко, я ведь все равно их не буду носить! – Пэнси пожала плечами и запихнула вещи обратно в чемодан.
Молчание стало уже неловким.
Элен понимала, что ей нужно повернуться и уйти, но она не могла уйти, не упомянув об Оливере. Ей казалось, что это имя повисло в воздухе и только и ждет, чтобы его произнесли.
– Ты довольна своей ролью? – наконец спросила Элен.
– О да! Если от меня, конечно, не потребуется больших усилий. Но вообще-то… – Пэнси приложила к груди вечернее платье и, склонив голову набок, оглядела себя. Оно было воздушным, как у Сандры Родс, с множеством оборок и воланов. – Вообще-то в компании двух таких очаровательных молодых людей даже репетиции не покажутся слишком скучными.
