Она наклонилась, чтобы надеть туфлю.
– Именно, – подтвердил Ник, кладя ей на тарелку круассан. – Хочешь кофе?
– Я его не пью, но все равно спасибо.
– Я тоже терпеть не могу кофе. Странно, правда? Должно быть, мы единственные в своем роде. «Нескафе» от нас никакого дохода!
Он устроился напротив и снял с ручки колпачок.
– Ты сказал, что сначала нужно составить список врагов. А потом? – допрашивала Лорен.
– Хочу все знать о друзьях, которые, скажем… чересчур внимательны. Но сначала главное. Сколько ты прожила в Холи-Оукс?
– Почти год.
– Переехала туда, чтобы быть поближе к брату, и скоро открываешь магазинчик, не так ли?
– Да. Купила старое, заброшенное здание на городской площади и теперь ремонтирую.
– Что это за магазин?
– Все называют его угловой аптекой, поскольку раньше там было нечто в этом роде, но я не собираюсь продавать лекарства. Даже аспирин. Открою заведение, где молодежь сможет спокойно тусоваться, а родители – кормить детишек мороженым. Кроме того, в центре установим сатуратор с газировкой и музыкальный автомат.
– С хитами пятидесятых – шестидесятых, верно?
– Что-то в этом роде, – согласилась Лорен. – Я много работала на студенческие организации, составляла эмблемы и девизы для флажков и футболок и надеюсь получить еще заказы. На втором этаже здания есть чудесная мансарда с высокими окнами, залитая светом. Там я и собираюсь работать. Магазин невелик, но по фасаду идет веранда, и я подумываю расставить там столики и стулья и сделать летнее кафе.
– На мороженом и футболках много не заработаешь, но, думаю, с твоим трастовым фондом об этом беспокоиться нечего.
Лорен не стала ни спорить, ни соглашаться и просто добавила:
– Дизайнеру всегда найдется работа на местных предприятиях, и, кроме того, с осени я собираюсь вести курс истории искусств в колледже.
– Ты ведь изучала искусство в Париже? И кажется, сама рисуешь?
– Да, но это всего лишь хобби.
– Томми жаловался, что даже ему ты не показываешь свои работы.
– Когда я сама буду ими довольна, вернее, если буду довольна, обязательно покажу.
– Может, кто-то не хочет, чтобы твой магазинчик открылся?
– Стив Бреннер и рад бы, чтобы у меня ничего не вышло, но не думаю, что он готов пойти на преступление, лишь бы мы с братом убрались из города. Он даже как-то назначил мне свидание. Надоедливый зануда. Не желает слышать отказа!
– Насколько я понял, ты отказалась с ним встречаться?
– Ну да! Он совсем мне не нравится. Для него главное – деньги. Сам он – председатель общества развития Холи-Оукс, честное слово, именно так они себя и величают, хотя членов всего двое. Кстати, Стив – риэлтер.
– А второй член? – осведомился Ник, занося имя Бреннера в список.
– Шериф Ллойд Маговерн.
– Так каким же образом они собираются развивать Холи-Оукс?
– Хотят скупить все здания на площади для какой-то строительной фирмы, – пояснила Лорен. – Идея принадлежит Стиву, и теперь они пытаются ее осуществить. Даже если владелец продаст недвижимость непосредственно фирме, Стиву с шерифом все равно причитаются комиссионные, по крайней мере я так слышала.
– А зачем это строителям?
– Они намерены снести все чудесные дома старинной постройки и расширить владения колледжа. Возвести уродливое высотное здание общежития для женатых студентов.
– А что, они не могут его построить в другом месте?
– Могут, но заодно намереваются соорудить супермаркет за чертой города. И если при этом избавятся от всех магазинчиков на площади…
– Захватят весь рынок.
– Совершенно верно.
– А кто они, эти строители?
– «Гриффин инкорпорейтед». Я с ними почти не встречалась. Их главный офис в Атланте. Стив – что-то вроде их представителя. Они предлагают владельцам бешеные цены.
– У тебя есть союзники? Кто пока держится достаточно стойко?
– В городе полно людей, которые хотят, чтобы эти здания не сносили, а реставрировали.
– Да, но у кого из них магазин на площади?
– В прошлую пятницу четверо еще были на моей стороне, – вздохнула Лорен.
– Остальные сдались?
– Да.
– Нарисуй схему и напиши в квадратиках имена владельцев. Только не сейчас, попозже, – велел Ник.
– Ладно, – охотно согласилась Лорен. – Я называю это место городской площадью, но на самом деле она застроена только с трех сторон а с четвертой – небольшой парк. Посреди чудесный старый фонтан. Не поверишь, ему лет шестьдесят – семьдесят, но он еще действует. Рядом – эстрада для оркестра. Летними вечерами по субботам местные музыканты собираются и играют, не представляешь, как это прекрасно, Ник!
Закрыв глаза, Лорен принялась вспоминать имена тех, кто согласился на предложения «Гриффина», начиная с полуразорившегося владельца скобяной лавки.
– Маргарет Стамп владеет небольшой булочной в центральном квартале, а у Конрада Келлога аптека напротив. От них зависит все. Если кто-то из них продаст дело, «Гриффин» может снести весь квартал, и, едва будет разрушено одно здание, считай, всему конец.
– А если Томми переведут в другой приход? Продашь магазинчик и поедешь за ним?
– Нет, останусь. Мне нравится Холи-Оукс. Я чувствую себя там уютно и комфортно. У этого городка большая история, и тамошним людям всегда есть дело до соседей.
– Не могу представить жизнь в таком месте. Я в два счета бы спятил.
– А я там как дома. И считала себя в полной безопасности, пока не случилось это. Я была совершенно уверена, что в таком месте всем известно, кто твой враг. Но, похоже, ошибалась.
– Ты ведь приехала туда после того, как Томми заболел?
– Он едва не умер.
– Но поправился же! Ты могла взять отпуск в чикагской галерее и вернуться на работу, когда Томми станет лучше, но все же уволилась. Почему?
Лорен опустила глаза в тарелку и нервно поправила ложечку и нож.
– Я спешила не столько к брату, сколько пыталась выкрутиться из крайне неприятной ситуации. Чисто личное. Впрочем, это не имеет значения.
– Лорен, я предупреждал, что отныне ты не должна ничего от меня скрывать, – возразил Ник. – Жаль, если тебе неприятно говорить о таких вещах, но что поделаешь, придется. Не волнуйся, я не скажу твоему брату.
– Меня не это беспокоит. Просто никому не нравится признаваться в собственной глупости, – вздохнула она, снова бросив косой взгляд на Ника.
– Какой именно глупости?
– Я познакомилась с этим человеком в Чикаго. Собственно говоря, я работала на него. Некоторое время мы встречались, и мне показалось, что я влюбилась. Это и было самым большим идиотизмом с моей стороны. Он оказался…
