Мысль пришла ему в голову, когда он сидел, задрав ноги, и ел пластиковой ложкой суп из картонной упаковки. «Тебе нужен дизайнер, Куррен».
Да, и он знал одного отличного дизайнера.
Конечно, может быть, ему просто в голову пришел предлог, чтобы позвонить ей. Он осмотрелся: поесть можно лишь за кухонным столом. Черта с два поверит она в то, что ему нужно обставить квартиру. Она действительно подумает, что на самом деле это просто предлог.
Он ведь мог позвонить еще кому-нибудь. Мало ли дизайнеров. Да, конечно, мог. Безусловно, мог. Но сегодня воскресенье, по воскресным дням дизайнеров не приглашают.
Майкл смотрел через стеклянную дверь на пену на воде, представляя себе реакцию Бесс. Если он позвонит, то будет выглядеть дурак дураком. Он уселся на холодный подоконник рядом с белым телефоном, задумчиво постукивая пластиковой ложкой по колену.
Он колебался до восьми часов, прежде чем решился набрать свой старый номер. Телефон за шесть лет не поменялся, и Майкл помнил его.
Бесс ответила на третий звонок.
– Привет, Бесс, это Майкл.
Наступила длинная пауза. Затем она ответила:
– Да-а… Майкл.
– Удивлена?
– Да.
– Я тоже.
Он сидел на краю матраса, на котором валялись скомканные простыни, и думал, что же сказать.
– Вчера был отличный ужин.
– Да.
– Мне кажется, эти Пэдгетты симпатичные люди.
– Мне тоже так кажется.
– У Лизы все могло быть хуже.
– Она очень счастлива. А после знакомства с семьей Марка возражений против этого брака у меня вообще нет.
Каждое следующее предложение давалось все труднее.
– Как сегодня Рэнди? – спросил Майкл.
– Я его почти не видела. Мы были в церкви, а потом он тут же пошел к приятелю смотреть матч.
– Он сказал тебе что-нибудь вчера?
– Про что?
– Про нас.
– Вообще-то да. Он сказал, что ты из меня хочешь еще раз сделать дуру и надеется, что этого не случится. Послушай, Майкл, тебе что-то конкретно нужно? Я взяла домой на вечер работу и должна ее сделать.
– Я думал, что ты хочешь, чтобы мы ради ребят были вежливы друг с другом.
– Да, но…
– Тогда дай мне еще минуту, Бесс! Для меня это не так-то просто – позвонить тебе, а ты начинаешь с оскорблений!
– Ты спросил меня, что сказал Рэнди, и я ответила, что он сказал!
– Ну хорошо… – Он попытался успокоиться. – Забудем. Извини, что я спросил. И вообще я позвонил по другому поводу.
– По какому?
– Я хочу предложить тебе работу.
– Какую?
– Оформить интерьер моего дома.
С минуту она молчала, потом засмеялась:
– Майкл, это смешно!
– Что тут смешного?
– Ты хочешь, чтобы я была дизайнером твоей квартиры?
Его губы сжались.
– Ты не забыл, как ты сопротивлялся, когда я хотела этому учиться?
– Тогда было тогда, теперь – это теперь. Мне нужен декоратор. Тебя интересует эта работа или нет?
– Во-первых, давай уточним все с самого начала. Ты, видимо, не все понял. Я не декоратор. Я – дизайнер по интерьеру.
– А есть разница?
– Любой, у кого есть магазин красок, может назвать себя декоратором. А я – дипломированный специалист, окончивший четырехлетний курс колледжа. Да, есть разница.
– Ну хорошо. Приношу свои извинения. Больше я не ошибусь. Мадам Дизайнер по интерьеру, вы возьмете на себя труд создать интерьер моего дома?
– Я не дура, Майкл. Я бизнесмен. Я должна предварительно осмотреть квартиру. Разовый визит стоит сорок долларов, я начисляю эту сумму на счет за мебель, которую ты заказываешь.
– Я это одолею.
– Очень хорошо. Мой ежедневник в магазине, но, насколько я помню, у меня свободно утро в пятницу. Подойдет?
– Отлично.
– Для сведения: первая встреча на дому обычно сводится к вопросам и ответам. Мне нужно выяснить твои вкусы, бюджет, стиль жизни и так далее. Я не беру с собой образцов или каталогов, все это потом. Во время первой встречи мы просто беседуем, и я делаю пометки в своем блокноте. В доме с тобой будет жить еще кто-нибудь?
– Ради Бога, Бесс…
– Я, как профессионал, должна тебя спросить об этом, потому что если будет жить кто-то еще, то лучше на первую консультацию собрать всех и выслушать все пожелания. Иначе потом этот кто-то может сказать: «Позволь! Ты ведь знаешь, что я ненавижу голубой цвет!» Или желтый, или, скажем, столы со стеклянной столешницей. Чего мы только не слышим! Ты даже не представляешь, какие бывают вкусы.
– Нет, тут, кроме меня, никто не будет жить.
– Хорошо, это все упрощает. Тогда давай встретимся в пятницу утром, в девять. Хорошо?
– Хорошо, в девять. Я расскажу тебе, как сюда добраться.
– Я уже знаю.
– Знаешь?
– Рэнди показал мне твой дом.
– О! – А он-то подумал, что она захотела посмотреть, где он живет, после того как дал ей визитку.
– Тут сигнализация, поэтому позвони снизу.
– Хорошо.
– Ну что ж. Тогда до пятницы.
– Да.
Она закончила разговор без паузы и промедления:
– До свидания, Майкл.
– До свидания.
Повесив трубку, Майкл уселся на краю матраса.
– У-у, мадам Бизнесмен! – крикнул он, обращаясь к телефону.
После этого взрыва в доме показалось особенно тихо. Заработал вентилятор и погнал воздух через отдушину. Черная ночь заглядывала в окна без занавесок. От лампочки на потолке струился резкий свет. Он снова лег на спину, заложив руки за голову. Одеяла под ним сбились неудобным комком. Он отодвинул их, злясь на себя.
«Наверное, надо было все это делать как-то иначе».
Когда Бесс повесила трубку, она вспомнила фильм «Разговор на подушках», где Дорис Дэй меблировала квартиру Рока Хадсона. Кисточки из красного велюра, драпировки цвета ликера «Шартрез», эта голова лося, оранжевое пианино, бисерные занавески, фигурки божеств плодородия и стул из рогов оленя…
Задача искушала.
Определенно искушала.
На следующий вечер Лиза пришла примерить свадебное платье своей матери. Оно было спрятано в подвале – помещении без окон позади комнаты-прачечной, в пластиковом мешке, подвешенном к потолку. Они спустились вниз вместе. Бесс дернула за шнурок выключателя, и голая лампочка осветила скудным желтым светом забитую вещами комнату. Помещение было маленькое, два на четыре. Пахло свежими грибами.
Бесс оглянулась, поежилась и взглянула на прикрытые покрывалом платья.
– Я думаю, ни одна из нас не сумеет его достать. В комнате рядом есть стремянка. Лиза, принеси ее.
Лиза вышла, а Бесс начала отодвигать коробки, детскую мебель, сетку для бадминтона, коробку с гитарой, которую они купили за двадцать пять долларов Рэнди, когда ему исполнилось двенадцать. Тогда он еще не понял, что его настоящая любовь – барабаны. Наклейки на картонных коробках – «Детская одежда», «Куклы Лизы», «Игры», «Школьные тетради» – вобрали в себя память многих лет.
