– Это шипучий напиток. Вики. Тебе хватит… – Он поддерживал ее за локоть.
– Да-а? И он прямо ш-шипит?
– Да. Это шампанское.
– Ха! Как на пляже. Помнишь? – Она оступилась и чуть не упала. – Черт!
– Не нужно так громко чертыхаться.
– Это я сп… специально, чтобы ты меня больше не брал никуда с собой!
– У тебя икота?
– С чего ты взял?
– С того, что ты запинаешься. Вики, не нужно больше пить! – Он ухмылялся.
– Нет, это я специально делю п-паузы, когда думаю.
– А!
– Вот так-то! А ты думал, я – дурочка в цветочек?
– О господи, не смеши меня! Почему в цветочек?
– П-потому, что все всегда, даже мой родной п-папа считали меня беспрсп… бесперпес…
– Бесперспективной?
– Не перебивай меня.
– Вики! – Ник взял ее за руку. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть.
– В каюту?
– Ну, – он сокрушенно вздохнул, – можно и туда. Ты очень мало съела и много выпила. Если ты хочешь оставаться на ногах, тебе нужно поесть и выпить сока. Или чая.
– Да, мне нужно выпить. Вон там поднос с шампанским!
– Вики, ты меня умиляешь, честное слово!
– И всего-то? Ну тогда отпусти руку.
– Вики, стой. Вики, господи, ну какая же ты смешная! Ну хорошо, я напою тебя шампанским. Только пойдем сначала во-он туда, – он показал на отдаленные столики с закуской. – Там есть еда для тебя.
– Ах, там еда для меня?
– Да. И я попрошу, чтобы тебе принесли чай.
– Ник, я заметила, что после пятого бокала ты стал какой-то странный.
– Почему? – Он подавил очередной смешок.
– Ты слишком сильно заботишься обо мне. Раньше я ничего подобного не замечала.
– Я привел тебя сюда, значит, я теперь за тебя отвечаю.
– Вот уж глупости. Нам нужно серьезно п… поговорить! – Она воздела вверх указательный палец, а потом назидательно помахала им перед носом Ника.
– О чем? – Ник смеялся в кулак. В его глазах появился неподдельный интерес к этой девушке. – Ты опять что-то хочешь у меня узнать?
– Угу… Что?.. Нет. Хочу сказать.
– И что же?
– Я, Ник, никогда не знала, что окажусь… что окажусь. Вот.
– Я тебя хорошо понимаю.
Она с досадой, как-то совсем по-мужски прищелкнула языком и проговорила:
– Да вот, Фил меня понял, между прочим, а ты не поймешь! Он славный парень, этот Фил. Жаль, что я не могу влюбиться в него!
– О-о?! Как интересно. А в меня можешь?
– Ты?!! – Она смерила его презрительным взором с головы до ног и даже не поленилась заглянуть под столик (Ник снова рассмеялся, пока она не видела). – В тебя… А вообще – да. В тебя могу. Н-но.
– Это лестно слышать, дорогая Вики…
– Н-но не буду! Понял?
– Понял.
– Знаешь, Ник, – сказала она серьезно. – Я вообще – очень сложный человек. Двуличный. Или нет – двухсторонний. Черт его знает, я напилась и забыла определение. У меня, наверно, бедный словарный запас?
– Но…
– А! Не отвечай. Я и сама знаю, что это так. Только во мне действительно словно живут два человека. Один – такая вот… – Вики развела руками. – Одна такая вот, как ты видишь. В цветочек.
– Слушай, объясни мне, наконец, что за цветочек? Пока я только понял, что для тебя это какой-то не очень приятный образ, который ты постоянно примеряешь на себя.
– Да чего примерять-то! Я из него не вылезаю много лет. Это, Ник, такое… Это, ну, скажем, я произвожу впечатление девицы избалованной, своенравной, испорченной деньгами, при этом не знающей им цену…
– Ну зачем так?
– А это правда. Даже то, что я привлекательна внешне, это – благодаря папиным деньгам. На самом деле я не красавица. Вот Алиса, кстати! Помнишь Алису?
– Подожди, давай про тебя поговорим. – Ник усмехнулся и удивленно посмотрел на нее, словно впервые увидел. – Ты мне раньше ничего про себя не рассказывала.
– А зачем, Ник? Это неинтересно. Я напилась, вот и говорю. А если бы не напилась, то и не сказала бы.
– Ну а на самом деле ты какая?
– Такая и есть.
– Нет, ты сказала: «я произвожу впечатление», значит, на самом деле что-то еще?
– Да.
– Что же?
Вики вдруг мрачно посмотрела на него и совершенно трезво произнесла:
– А тебе зачем?
– Интересно. Еще немного, радость моя, и я начну тебя разгадывать, как ребус. Ни с кем из женщин я не доходил до этого этапа отношений. Ты можешь меня серьезно увлечь.
– Ах, я – ребус?!
– Да, ребус. – Он снова улыбался ей. Но теперь, вроде бы, по-доброму. А впрочем, она уже не улавливала разницы.
– Ну смотри! Если ты надо мной опять смеешься!
Ник кашлянул.
– Да что ты! Как можно!
– На самом деле, Ник, я жутко хочу, чтобы надо мной не смеялись.
– А я над тобой…
– Перестань! Откуда тебе знать! Я же папина дочка, я же ничего в жизни не умею, я же ни на что не годна… Так они все думают. А я, Ник, очень хочу, чтобы мне доверяли. Чтобы мне доверяли писать настоящие статьи. Я хочу, чтобы во мне видели человека, а не куклу с белыми волосами, хотя, поверь мне, в такой – даже в самой пустоголовой – кукле тоже есть нечто человеческое. Она думает и чувствует. Просто это у вас стереотип. Вы думаете, что такие, как я, не способны мыслить, мечтать, обижаться…
– Вики, но я так не думаю.
– Думаешь, думаешь! Все вы так думаете! И я вам докажу! И я… дай-ка еще шампанского! Дай, дай! Так вот, я вам покажу!
– Вики.
– И еще! – Она снова назидательно вознесла указательный палец над головой. – И еще. Вот ты сейчас хочешь со мной переспать, так?
– Ну, Вики! – Ник откровенно опешил.
– Да, хочешь! Сидишь и думаешь: что лучше в нее влить, чтобы она быстрее согласилась, – еще шампанского или чаю?
– Зачем ты так? – сказал он тихо.
И ей вдруг стало стыдно.
– Извини.
– Ничего. Неужели у меня и вправду написано на лице, что я хочу только этого?
– Да, Ник. Только этого. Но, наверно, я этого заслуживаю.
– Почему?
– Такие, как я, если, опять же, говорить про стереотип, не могут вызывать других чувств.
Он вздохнул и покачал головой:
– Ну… Еще полчаса назад я бы с тобой согласился.
– Я растревожила твою душу душераздирающей исповедью?
– Нет, просто я тоже в какой-то мере – жертва стереотипа. И мне это надоело.
– Да-а-а? Ух, ты! Я, оказывается, не одинока!
– Впрочем, это не важно.
– Вот так. И ничего не важно, Ник. Ты даже не хочешь рассказать о себе… Правильно! Потому что – зачем? Мы встретились и мы разойдемся. Ну переспим, конечно, для порядка, зачем уж лишать себя удовольствия. А потом…
– Ты меня удивляешь.
– Это хорошо, что удивляю. Удивление – это почти интерес.
Они долго молчали.
– Вики, а ты когда-нибудь по-настоящему кого-нибудь любила?
– Нет, Ник. Видишь ли, такие, как я…
Он взорвался:
– Перестань! Мне надоело слушать одно и то же! Таких, как ты, больше нет! Ты одна такая! И если какой-то идиот тебе внушил, что ты – кукла, то я могу тебя в этом разубедить!
