И о том, что больше ей можно не беспокоиться насчёт беременности, Нэнси тоже не станет рассказать. Врач чётко дал понять, что больше детей у неё не будет. И даже самое дорогостоящее лечение вряд ли ей поможет.
Глава 30
Ранее
— Куда пропали? — Аарон заходит в комнату в надетом на голое тело фартуке. В руках держит венчик и полотенце. — Там всё остынет.
Дирк мягко отстраняется, проскальзывая ладонью по животу. И это незамысловатое движение заставляет Нэнси на секунду блаженно прикрыть глаза. Затем она разворачивается и смотрит на обоих — таких разных и таких близких, и, расчувствовавшись, готова заплакать.
У них могла бы быть подобная жизнь. По выходным они бы нежились в постели, вместе готовили завтрак и радовались приятным мелочам.
— Доброе утро, Нэнси. — Аарон подходит ближе и, притянув за талию, целует в губы. — Всё, давай, возвращайся.
Последние слова он шепчет, явно надеясь что его услышит только Нэнси. Словно успел прочитать её мысли. Или просто уловил её настроение, в котором она находится с момента, как они оказались вместе.
— Конечно, я здесь. — Нэнси закрывает глаза, утыкаясь лицом ему в плечо, чтобы как можно глубже затолкать воспоминания из прошлого… и видения их возможного будущего.
Отстранившись от Аарона, она подхватывает с пола одну из футболок и надевает на себя. Судя по запаху, та принадлежит Аарону.
На кухню Нэнси идёт, слыша аппетитный аромат блинчиков и свежих апельсинов. Графин со свежевыжатым соком уже стоит на столе, рядом блюдо с блинчиками и кленовый сироп.
Идеальное утро для их далекой от идеала троицы.
— Какие у тебя планы на сегодня?
Аарон усаживается за стол и, закинув ногу на ногу, подхватывает со стола кружку с горячим кофе. Наверняка очень крепким — без сахара и сливок. Такой кофе он пил всегда, переняв привычку у её отца.
— Я хотела доехать до галереи и проконсультироваться со знакомыми насчет… картин, — заминается заминается на этом слове, видя реакцию парней. Они мгновенно напрягаются, словно переключаясь в рабочий режим.
— Нам тоже стоило бы появится в участке. Дел накопилось по макушку.
Аарон смотрит на Дирка с таким выражением лица, словно пытаясь заглянуть в его мысли., не до конца представляет, о чем он думает. О той девушке со светлыми волосами, какою когда-то была их Нэнси? Или о том, что делать с тою Нэнси, какою она вернулась в их город?
Нэнси подтягивает к себе ноги, прижимая к столу. Дирк реагирует мгновенно: сжимает её бедро с такой силой, что она морщится. И первая реакция — резко осадить его, но ей совсем не хочется начинать новый виток противостояния, и она меняет меняет гнев на милость. Да и Дирк, будто опомнившись, ослабляет хватку. Ласково проводит вдоль её бедра — настойчиво, но не причиняя боли.
— Может, успеем ещё повеселиться? — Дирк склоняется к ней и слегка прикусывает кожу на плече. — Я ночью тобою не насытился.
Нэнси смутно помнит, чем закончилась ночь. Она наверняка отключилась раньше от переизбытка эмоций и ощущений, от усталости и оставшегося в крови алкоголя.
— Мне кажется, вам уже пора на работу. — Нехотя она отказывается от заманчивого предложения.
В конце концов, их отношения могут измениться в любую даже не минуту — секунду. И лучше разойтись по разным сторонам, пока всё спокойно. Пусть и очень хочется откликнуться на ласку, которую ей продолжает дарить Дирк, широкой ладонью оглаживая бедро. И Нэнси как никогда права. Стоит ей почувствовать, как кольцо, надетое на безымянный палец, царапает кожу — она сжимается в комок, потому что перед глазами возникает сцена из прошлого.
До этого момента в её воспоминаниях не было кольца. Те события она помнит местами, потому что часть из них неизменно тонула в спасительных провалах памяти. Порой Нэнси изводила себя, пытаясь воссоздать каждую секунду произошедшего. Иногда воспоминания становились чуть ярче, появлялись новые детали, но чем больше проходило времени, тем меньше можно было вспомнить.
Она забыла о кольце на пальце напавшего на неё той ночью. Но теперь Нэнси не сомневается, что оно было.
Дирк убирает руку, почувствовав, что Нэнси неприятны от его прикосновения. Она бросает на него извиняющийся взгляд, с облегчением понимая, что сейчас он не станет устраивать сцену.
— Вам стоит уйти. — Нэнси остаётся на месте, ожидая того, чтобы они вышли из-за стола первыми.
— Как пожелаешь, Дрю! — Дирк роняет стул на плитку и шумно проходит в комнату. По доносящимся от туда звукам кажется, что переворачивает мебель или двигает её в разные стороны.
— Тебе стоит отдохнуть. — Аарон, собиравшийся коснуться её, так этого и не делает.
И мысленно Нэнси благодарна ему за это. Он как всегда тонко чувствует смену её настроения.
— Захлопните за собой дверь. — Нэнси не собирается вставать до того момента, пока они не выйдут из дома.
Сейчас видеть их слишком тяжело, она боится, что не выдержит и поделится нахлынувшими на неё воспоминаниями.
Для них близнецы ничего не значат. Для неё они были всем.
Аарон что-то говорит Дирку, в ответ слышится мат. Спокойствие Дирка оказалось таким же обманчивым, как и её иллюзия об их возможной счастливой жизни втроем.
Глядя на блинчики и сок, Нэнси старается уговорить себя поесть — ей нужны силы. Даже если кусок встанет поперёк горла.
Звуки перемещаются из комнаты в холл. Дирк продолжает матерится, пока надевает куртку и обувь. Нэнси с лёгкостью может представить, как он сейчас выглядит — ему больно от того, что она так резко оттолкнула их. Его. Потому что снова мечтает оказаться от него как можно дальше.
Нэнси же думает только о том, что окажись тогда он рядом с нею, то близнецы были бы живы.
Глава 31
Ранее
— Нэнси, давненько ты мне не звонила. Совсем забыла про своего старика.
Прижимая телефон к уху, Нэнси поднимается по лестнице в библиотеку, собираясь сдать книги и взять новые для подготовки к тесту. Шаги даются не так легко, как ещё пару месяцев назад.
— Давно ты превратился в старика? Зрелый ещё мужчина, ого какой, только в бой!
Нэнси закатывает глаза, понимая, какую глупость сморозила — последнее время у неё вместо мозгов вата. Всё это она списывает на беременность, но от этого приходится больше трудиться. Постоянно повторять записи, перечитывать учебники — она уже не схватывает всё так же быстро как раньше.
— Думаю, если я увижу, как ты подросла за последнее время, то сил у меня прибавится.
Нэнси дёргается от мысли, что отец уже что-то знает. Но сразу успокаивает себя. Если бы он заподозрил, что она беременна, точно не был бы так спокоен.
— Как ты поживаешь? Сдал анализы? — Нэнси останавливается, чтобы перевести дух.
— Да, сдал. У меня наконец-то выдался выходной без экстренных вызовов в участок. Даже парни практически не косячат, что удивительно для них. После твоего отъезда они стали немного поспокойнее, что сказывается и на их работе.
Гордон рассказывает о Дирке и Аароне, а Нэнси замирает на ступеньке. Дыхание перехватывает, и это точно не спишешь на беременность. Она не видела их несколько месяцев, но сердце начинает биться сильнее, стоит услышать их имена.
— А ты как, милая? Грызёшь гранит науки? Скоро станешь искусствоведом?
Последнее слово отец каждый раз произносит с особой теплотой. Он всегда мечтал о том, чтобы Нэнси не пошла по его стопам. Много рассказывал о смертях, гибели полицейских, гражданских и преступников. И при этом повторял, что полицейская служба — это грязь и рутина.
Нэнси и не хотелось становиться такой как парни. Об их работе она могла только слушать, но не планировала им уподобляться. Хотя она обладала той самой чуйкой, которая была присуща хорошим полицейским. Во всяком случае Нэнси всегда видела, когда они пытались что-либо от неё утаить. Может, иногда она ошибалась, но вряд ли слишком часто. Что ж, они хранили свои тайны, а она свои.
