(вечер 08.08.21) — Дьявол, — выругался Глеб и медленно подошёл ко мне. Я так и застыла с вытянутой рукой и сжатым в ней пистолетом. Аккуратно расцепил, одеревеневшие пальцы, забрал оружие и крепко прижал к груди. Поцеловал в макушку и успокаивающе приговаривал:
— Ничего, ты молодец… он заслужил это, поверь.
На звон выстрела сбежались остальные. Топтались у узкого входа, с любопытством выглядывая из-за спин друг друга.
— Что столпились? Приберитесь и уезжаем, — рыкнул мужчина зевакам и уже с большей долей уважения, — она что, сама?
— Бэн, с твоего позволения. Могли бы мы отложить исполнение сделки хотя бы на недельку? Не могу я…
Мужчина помолчал, играя желваками и взвешивая реальность исполнения просьбы, молча кивнул и вышел из хижины. Глеб сильнее прижал меня к себе, вдыхая аромат волос. Стянул с себя куртку и накинул мне на плечи:
— Идём…
Всю дорогу до Нью-Йорка в голове царила пустота. Вакуум. Ни одной мысли, ни одной эмоции. Словно я на это время исчезла. Испарилась. Бесстрастно наблюдала, сменяющийся осенний пейзаж за окном, греясь в тёплых, родных объятиях Глеба. Он тихонько переговаривался с мужчинами, расположившимся на передних сидениях, но я не понимала смысла их слов и не собиралась вникать. Абсолютная потерянность и отрешённость.
Немного пришла в себя, когда перед носом щелкнул замок на двери квартиры Глеба. Зашла в неё, будто в первый раз. Все было по-другому. Иначе.
Он старался не двигаться слишком быстро, аккуратно завёл в ванную, помог раздеться и шагнуть под тёплый, успокаивающий душ. Струи воды массировали кожу головы, смывая с меня прошлое. Я взглянула себе под ноги, ожидая увидеть мутную, грязную воду, закручивающуюся в водоворот, ведь именно такой была моя жизнь, но она оказалась прозрачной, как слеза.
Тогда я села, обхватывая руками колени, и заплакала.
— Убила… я убила человека…
Глеб не останавливал меня, не пытался успокоить или пристыдить. Он просто был рядом. Понимающе глядел, бережно поливая водой, и молчал, позволяя мне принять новую действительность. Как долго я просидела в ванной — трудно сказать. Но когда слёзы закончились, попыталась встать. Глеб помог выбраться из ванной, промокнуть тело полотенцем, на руках донёс до кровати. Уложил, укрывая одеялом, и улёгся рядом:
— Ты не голодна? Тебя ведь вряд ли кормили…
— Нет, я очень устала. Глаза сами собой закрываются.
— Спи, а я буду охранять твой сон, — он коснулся губами моих век и придвинулся ближе.
Эмоциональное истощение — лучшее снотворное. Да ещё и вкупе с крепкими объятиями, которым доверяешь, и мерным мужским дыханием. Так что уснула быстро и проспала до середины следующего дня.
Глава 4. Новая жизнь
После того, как открыла глаза, ещё долго лежала, уставившись в потолок. Оцепенение прошло и вихрь мыслей закружил, сводя с ума. Страшнее всего становилось в те моменты, когда я испытывала облегчение от осознания, что Джейдена больше нет. Стыдно, но схожее чувство расплывалось в груди, когда не стало отца. Так не должно быть. Это неправильно. Но как хорошо все-таки знать, что два тирана, измывавшиеся столько времени, больше не дотянутся до меня. Мучения окончены. Я — свободна.
За волной облегчения накатывала волна ужаса, бросая меня то в жар, то в холод. Выстрелила… не струсила…
— Уже проснулась, — Глеб появился в дверном проёме в одних серых спортивных штанах и мягко улыбнулся. Не уловив от меня никакой реакции, вздохнул и сел рядом на краешек кровати. — Ника, я понимаю, что с этим тяжело справиться. Но не забывай — это была вынужденная мера самообороны. Он бы не задумываясь ни секунды выстрелил, разве не так? К тому же, я был нанят тебя убить. Этот человек не заслуживает и капли твоей жалости.
Подняла взгляд на мужчину и утвердительно кивнула. Он прав. Если бы я не сделала этого, то оказалась бы на месте Джейдена.
— Что теперь будет? Меня посадят?
— Нет, люди Бэна замели следы. Все выглядит, как обычная перестрелка.
— И что дальше?
— Завтрак? — он беззаботно улыбнулся, притягивая меня к себе. Тёплая твёрдая грудь, надёжные объятия, обещающие безопасность и… любовь?
— Да, было бы очень хорошо, — уткнулась носом в ложбинку на его шее, вдыхая будоражащий аромат. Этим выражением я согласилась на завтрак и ответила себе на мысленный вопрос.
— Прошу, к столу.
Глеб улыбнулся и поднял меня с постели. Несмотря на середину дня, лучи солнца, как бы ни старались, не могли прорваться сквозь плотную пелену облаков, отчего город своей таинственностью окутывали сумерки. Кухня, лишенная тёплого света, все же показалась мне самым уютным местом на земле. Приятный аромат кофе дразнил, разыгрывая аппетит, а на барной стойке, исходили тонкими завитками пара пухлые круассаны, крем-суп и стейки из лосося. Глеб отодвинул высокий барный стул и помог взобраться на него.
— Начни с супа, в холодильнике еще пирожные, ожидают визита прекрасной принцессы. Или королевы? — лукаво подмигнул, тая в уголках губ намёк на улыбку и сел напротив.
— Выглядит очень аппетитно, — с энтузиазмом взяла ложку, ощущая, как от смеси ароматов и красоты яств, во рту набегает голодная слюна.
— Начинай скорее, а то остынет, — подвинул ко мне корзинку со свежеиспечённым, хрустящими багетом и отхлебнул кофе.
— М-м, как вкусно, — замурчала, прикрывая глаза от удовольствия, — когда ты все это успел?
— Во мне ещё много нераскрытых и неоцененных талантов, — ответил он своей любимой фразой, — ешь, не отвлекайся.
Неспешный завтрак в спокойной, дружелюбной атмосфере показался мне роскошью. С непривычки мысленно возвращалась к обдумыванию плана побега и тут же одергивала себя. В моей жизни больше нет места бешеной гонке на выживание, нет места горьким слезам, боли и страданиям. Нет места одиночеству. С этого момента все будет иначе…
— Какая сделка тебя связывает с этим здоровенным парнем? Бэн, кажется, — спросила я, когда подошла очередь десертов.
Глеб размял широкой ладонью шею, проникновенно заглядывая мне в душу.
— Он помог мне отыскать тебя и освободить. Теперь я должен ему два года службы.
— Что это значит?
Он тяжело вздохнул, взял мою ладонь в свою, поднёс к губам и тихо заговорил:
— Только сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: все эти неприятности, что выпадали мне, не были злым роком. Каждое пройденное испытание — это широкий шаг навстречу тебе. Каков был шанс оказаться нам обоим в Нью-Йорке? А каков был шанс, что именно меня наймёт Тёрнер? Если бы ни тюрьма, армия, Гарлем, я бы не нашёл тебя. Прости меня, Ника, что так долго шёл к тебе… Что позволил тебе страдать. Но я даю слово, слышишь? Даю слово, что больше никогда ты не будешь плакать!
— Разве что только от счастья? — шмыгнула носом, не в силах сдержать, накатившие слёзы.
— Да, только от счастья. Не плачь, моя девочка. Тебя больше никто не обидит, — он обошёл стойку и прижал меня к себе. — Я пронёс свою любовь через время, невзгоды, злые слова и надеюсь, что наши чувства взаимны.
Высвободилась из его объятий, чтобы заглянуть в омут оливковых глаз и признаться в том, что тяжестью лежит на сердце:
— Глеб…после моей последней попытки побега он избил сильнее обычного. Произошёл разрыв внутренних органов из-за чего пришлось экстренно проводить операцию. Доктор сообщил мне об осложнениях… Вероятность, что у меня когда-нибудь появятся дети почти равна нулю. Нужна ли тебе такая женщина? Ведь ты мечтал о троих…
Он выругался сквозь зубы, сжав кулаки, и обнял крепче, зарываясь в волосы лицом:
— Мне нужна только ты, Ника. Так было, так есть и так будет всегда…
4.1
Глеб
Ночь наступила незаметно. Ника, свернувшись калачиком, спала, а я не мог найти себе места. Злость клокотала, лавой обжигала внутренности, колючим комом подкатывала к горлу. Желание крушить все на своём пути, сдерживалось усилием воли, лишь потому, что птичке о моих переживаниях знать ни к чему. Ей и своих достаточно. Я ведь и подумать не мог, что она выстрелит. Контролировал ситуацию до последнего, но откуда бедной, напуганной пташке было об этом знать? Идиот. Вынудил ее сделать такой шаг. Костьми лягу, но помогу справиться со всеми страхами, научу жить заново. Лаской и заботой сотру тени прошлого, будто не было между нами пропасти длиной в десять долгих, уродливых лет.
