которой стремился.
На улице было уже довольно темно, когда я подъехал к дому, но свет в окнах не горел. Разумеется, медработница уже ушла, сверхурочные ей точно никто не платит, а Веронике свет не нужен. Я нахмурился от этой мысли, чувствуя, как в груди снова закипает злость. Зря я согласился на все это дерьмо. «Правильный» парень внутри меня рвет и мечет, а сделать я ровным счетом ничего не могу. Для будущего мера города я сродни Моське, тявкающей на слона.
Отворил калитку, которую своими же руками привел в более-менее божеский вид, и прошел во двор. В сумерках вечера заметил Нику на дощечках, покрытых половиком. В свое время я гордо окрестил это сооружение лежаками, хотя со стороны они смотрелись, как одноногие кривые скамейки с относительно широкими сиденьями.
Вероника не шевелилась, пока я подходил к ней. Наверняка опять заткнула уши наушниками и врубила попсовые песенки. Еще больше нахмурился. Ну что за беспечная девчонка!
Только оказавшись рядом, я понял, что ошибся. Старенького плеера нигде не было, а сама Вероника просто спала. На ней был черный топик-майка и легкие хлопковые шорты, хотя на улице уже было прохладно. Стараясь не заострять внимания на ее стройных ногах, я перевел взгляд на лицо. На глазах привычная черная повязка, длинные волосы забраны в высокий хвост, тонкая шея открыта от повернутой в сторону головы, а из-под съехавшей с плеча лямки выпирает ключица. Невольно задерживаю взгляд на округлой груди, мерно вздымающейся от каждого вдоха, и сглатываю. Раздраженно одергиваю себя. Нельзя все усложнять, не время. Но урезонить себя все сложнее, ведь я чувствую взаимную симпатию.
Опустился на корточки и осторожно коснулся нежной кожи плеча — прохладная, как бы не замерзла.
— Ника… — позвал негромко.
Вероника резко вдохнула и повернула ко мне голову. Чуть приподнялась, подбирая к груди загипсованную руку, и хрипловато прошептала:
— Кажется, я вырубилась. Сколько сейчас времени?
— Девять.
— Ох… ты сегодня поздно, — заметила как бы невзначай, но я все равно понял, что она волновалась. Врушка из нее так себе. — Что-то случилось?
— Были кое-какие дела, — ответил размыто. — Как прошел день?
— Как всегда очень увлекательно, — с нотками сарказма произнесла Ника. — Завтрак горой таблеток, парочка уколов в задницу в обед, массаж слезных каналов в течении всего дня, а так же незабываемая прогулка по дивным окрестностям, где я посягнула на домик муравьев, за что была наказана парой-тройкой укусов.
Она похлопала по ноге с крохотными пятнышками на лодыжке.
— Захватывающие приключения, — подхватил я с кривой улыбочкой.
— А то! Это тебе не по ночным трассам гонять! Плохо, когда не видишь, куда наступаешь.
— Я как-то нарвался на осиное гнездо, будучи зрячим. Мне было девять.
— Покусали?
— Еще и как! Под футболку залетело наверное с десяток! А я, вместо того, чтобы ее снять, бегал, орал и хлопал себя по животу, зля их еще больше.
— Бедняга!
— Мать меня потом в больницу возила. Перепугалась наверное больше моего, — хмыкнул я. — Ладно, идем в дом. Уже становится прохладно.
— Но я не замерзла, — возразила упрямица. — Давай здесь останемся. Хотя бы ненадолго…
— Почему вышла на улицу одна? — спросил строго.
— А что такого? Я же во дворе.
— Что такого? Вот если вдруг потеряешь ориентацию, поймешь, что такого.
— Вообще-то, у меня все просчитано! — Вероника подняла руку, демонстрируя электронную трость на запястье. — Тринадцать шагов от крыльца прямо по курсу, и я на месте. Справа от меня забор, я сверяю с тростью. в остальных местах свободное пространство. Когда иду назад — забор должен быть слева, плюс тринадцать шагов. Я все подсчитывала, когда мы ходили в лежакам вместе.
— Еще куда дорогу просчитывала? — вскинул я брови.
— До калитки тридцать семь шагов. Дом должен быть слева.
— Только попробуй выйти.
— Ну вот, а я думала завтра сходить на танцы в местный клуб! — разочарованно протянула она, вызывая у меня улыбку. — Но раз не пускаешь, буду лежать здесь и скучать.
Я вздохнул, осматриваясь. Небо сегодня ясное, самые яркие звезды уже виднелись на темно-сизом полотне, так что дождя не предвидится. Ладно, раз так хочет покормить комаров, мешать не стану.
— Сейчас принесу пледы.
Когда вернулся с парочкой линялых покрывал, заметил, как Ника устало потирает виски и, судя по складкам у бровей, уходящих под повязку, хмурится.
— Что с тобой?
— Голова сегодня раскалывается.
— Дать обезболивающее?
— Хватит с меня таблеток! — отказалась она. — Не понимаю, как еще жив мой желудок. Завтра, кстати, приедет ваш терминатор Евгений. В больницу повезут и будут решать по поводу операции. Наверное дату назначат, — добавила с надеждой.
Поскорее бы…
— Отличные новости, — улыбнулся я, накрывая ее.
Мы проболтали до позднего вечера. С Никой всегда было о чем поговорить. Еще ни с одной девушкой мне не было так интересно, и это подкупало. Иногда я задумывался, были ли у нее отношения с парнями в колледже. Ведь кроме подружки-кокетки к ней никогда никто не приезжал. Да и на единственный поцелуй, что я себе позволил, она ответила. Поэтому рассчитывал застолбить эту нишу. Я эгоистично хотел ее себе, полностью. Главной проблемой была ложь, в которой невольно погряз.
Ложился спать в отдельной комнате. Засыпать рядом с Никой для меня было пыткой. Мне хватало одного ее вида, когда она выходила из душа в своих ночных шортиках и майке без лифчика, чтобы в штанах становилось тесно. В такие моменты я ничем не отличался от ее похотливого сводного кузена, и меня вполне устраивало, что она не видит, как я слюной истекаю, исследуя ее тело взглядом. Безумно хочу исследовать еще и руками… В общем, превращаюсь в настоящего маньяка и сам себя боюсь.
— Может, послушаем аудио книгу? — предложила Ника, тщательно вытирая влажные волосы полотенцем.
На майке образовалось мокрое пятно, прямо на сексуальном холмике, оно перетягивало все мое внимание на себя и выбивало из головы все мысли.
Я бы послушал тебя… В тот момент, когда довел бы до оргазма. Черт, я лишь подумал, а в штанах уже стоит колом.
— Мне завтра рано уезжать, — отказался от греха подальше.
— Ладно, — немного расстроено проговорила звезда моих порномыслей. — Тогда спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Я не стал провожать ее до кровати. Ника уже отлично ориентировалась сама, а меня могло повести не в ту степь в любую секунду. Черт, я никогда не думал, что могу быть таким опасным неандертальцем для девушки. Раньше мне никогда не приходилось держать себя в узде. Оказывается, когда есть влечение — это очень сложная задача. Если хотел — получал, и плевать на все остальное. А сейчас
